у человека - перспектива, считал он. А у него перспектива была. Он ни-
когда не стремился к славе, почестям, огромным окладам и головокружи-
тельным премиям, не потому, что был аскетом и бессребреником, просто по-
лагал, что все это вторично, главное - делать Дело, и делать его хорошо,
чтобы дать Результат, а тогда как сопутствующие основному эффекту побоч-
ные явления появятся должности и почетные посты, успех и материальный
достаток.
шен к недоброжелательности завистников, не участвовал в тайной борьбе за
лучшее место, десятирублевую надбавку к зарплате и благосклонность руко-
водства.
здравомыслящему человеку, и цену эту, нельзя искусственно поднять мыши-
ной возней, угодничеством и подхалимством. Такое мнение не могли поколе-
бать примеры дутых авторитетов, которые сумели окольными тропками доб-
раться до желанного кресла и накрепко вцепились в подлокотники: бедняги
всю жизнь дрожат от страха, что обман раскроется и придется покинуть чу-
жое, хотя и насиженное, место.
вым, более оборотистым и ловким. Он делал свое Дело, и Дело должно было
говорить само за себя. Трамплин почти построен, оставалось прыгнуть. И
он был уверен, что ему удастся и это, как удавалось все, за что он брал-
ся.
жизни, самым главным оказалась Мария. А для нее почему-то не представля-
ли ценности его достижения, цели и перспективы, отношения с ней были ка-
кими-то темными и запутанными, жила она по непонятным ему законам и ру-
ководствовалась побуждениями, постигнуть которых он тоже не мог.
тельность и независимость, а вместе с ними - уверенность в себе. И если
говорить положа руку на сердце, ничего не добился. Он чувствовал, что
она оценивает людей по своей ценностной шкале, по каким-то одной ей из-
вестным показателям, и здесь он проигрывает аморфному пьянице Спиридоно-
ву, афористичному Хлыстунову, всем этим толянам, аликам, сашам, Викто-
рам, которых он считал никчемными, нестоящими людишками.
чи информации, которая в этом году проводилась на базе их института.
зал Элефантов Марии.
теми материалами, которые он для нее подготовил. Эдик, Толян и остальные
исчезли как по мановению волшебной палочки, резко уменьшилось число те-
лефонных переговоров.
Нежинской непонятное. У него создавалось впечатление, что непонятно ей
больше, чем она показывает.
опять сблизились, точнее, Мария держалась так, будто никакого охлаждения
отношений не было. Снова они вместе шли с работы, оживленно болтали, об-
суждали предстоящую конференцию.
с профессором, становится не по себе...
знаю, а тут надо будет что-то обсуждать, отвечать на вопросы...
тия, не просто подталкивает Марию, как когда-то обещал, а тянет ее за
собой со скоростью большей, чем та, на которую она способна. Но иного
пути расшевелить ее он не видел. Ничего, втянется.
план диссертации, а прочитав статью, посмотрел на Нежинскую с интересом.
это обязательно опубликуем в следующем же сборнике. Кстати, почему бы
вам не выступить на конференции с сообщением?
оправлюсь...
отвлеченном факте, ведь сейчас, в данный момент и в данной ситуации, это
ее качество было для него неопасным.
рудников выступала с докладами и сообщениями, а часть - обеспечивала ор-
ганизацию быта и досуга приезжающих участников, в лабораториях остава-
лось не так уж много народа.
всегда, в последнюю минуту просматривал тезисы докладов. - Желаю удачно
выступить.
вания.
восприятие Сергея. Или его непомерно развитое и подозрительное воображе-
ние?
быстро, коротко, точно, жалея, что в зале нет Марии.
ре оставался один Спирька. На стуле Марии висела ее сумка, которая для
начальства должна была изображать, что она на минутку вышла, а на самом
деле означала, что она еще зайдет в конце дня.
вало его. Почему она не сказала, что собирается уходить? Где она? Ког-
да-то давно его эти вопросы не беспокоили. Сейчас же каждая отлучка Ма-
рии вызывала тревожное неприятное чувство. И ревность. Ведь теперь он
любил ее. И знал, что может стоять за этими отлучками, короткими безо-
бидными переговорами в коридоре, телефонными звонками.
а во-вторых, он наверняка знал, чувствовал, что для нее другие мужчины
просто не существуют. В Галине он был уверен. В Марии - нет. Да и о ка-
кой уверенности может идти речь, если она сама прямо и недвусмысленно
сказала, что не собирается принадлежать только ему!
она. И вид у него весьма хмурый. Значит...
воспринимала исходящие от пустого стула Нежинской и оставленной для мас-
кировки сумки волны чего-то предосудительного, нечистого, стыдного. Ше-
вельнулось побуждение поехать к ней домой, но тогда предполагаемый позор
мог стать явным. Сергей почувствовал опустошенность и бессилие. Непри-
вычные чувства - он всегда был уверен в себе, - но в последнее время
ощущаемые все хуже.
не хотелось, с трудом заставил себя выпить чаю и проглотить кусочек хле-
ба с маслом. Галина всегда готовила к его приходу вкусный ужин. Как она
сейчас? Что сказала Кириллу? Надо проведать его, но стыдно... И следует
оформлять развод... столько лет прожито, зачеркнуть без боли невозмож-
но... Терять всегда больно... А что приобретаешь взамен? Марию?
у него ничего не получится. Но это понимание оставалось глубоко в под-
сознании, всплыть и оформиться в четкую мысль он ему не позволял. Также,
как не допускал в сознание много других трезвых и правильных мыслей, ка-
сающихся Марии. Можно даже сказать, что применительно к ней он утрачивал
и ум, и дальновидность. Правда, не до конца.
тряпках, развлечениях. Одна любила его преданно и самоотверженно, для
другой он всего лишь один из многочисленных "друзей".
ражат все его существо, а каждая встреча с ней для него - праздник. Даже
ее одежда кажется ему особенной и необыкновенной.
же! Как это могло быть? А может, так оно лучше? Ведь любовь принесла ему
постоянную горечь, терзания, боль. А в равнодушии крылись спокойствие и
неуязвимость!
пугай, пересказывал, кто ею интересовался.
капельницу.