Чтение 71–й страницы книги ~Херувим~

и слегка напрягся. Райский предупреждал, что Эвелина болезненно ревнива.
Однако никакой реакции с ее стороны не последовало. Она распрямилась,
хрустнув суставами, сняла пиджак, аккуратно повесила на плечики и вновь
принялась ощупывать его лицо своими черными напряженными глазищами.

- Нет, правда, Герасимов, ты потрясающе изменился. У тебя стал другой
взгляд, ты похудел, - она взяла его руку, - у тебя никогда не было таких
тонких пальцев. Ой, а где твой перстень? Ты же обещал никогда не снимать.

- Сперли, вздохнул Сергей, - я ведь был без сознания.

- Это врачи "скорой"! - авторитетно заявила Эвелина, - точно, они.
Слушай, может, тебе в милицию заявить? Между прочим, перстень дорогой, там
бриллиантики хоть и маленькие, но настоящие. Ладно, пошли, сваришь мне кофе
и поговорим.

Скажи честно, Герасимов, ты хотя бы рад мне? Или я напрасно приперлась?
Ты даже не поцелуешь меня, не обнимешь.

- Линочка, солнышко, ну что ты спрашиваешь? - он обнял ее за талию и
чмокнул в щеку. - Я ужасно по тебе соскучился. А вот насчет кофе не знаю. Я
ведь только сегодня из больницы.

- Стас, убери руку! Забыл, я терпеть не могу, когда меня трогают за
ребра?! она повысила голос и резко скинула его руку.

- Прости, прости, я много чего забыл. У тебя когда-нибудь было сотрясение
мозга?

- Слава Богу, нет. Ладно, расслабься. Кофе я тебе привезла, и сахар тоже,
еще колбаску твою любимую, испанскую, с плесенью, и хлебушек, и киви. - Она
принялась доставать свои дары из пакета. Сергей растерянно глядел на нее и
думал, что продуктов здесь тысячи на полторы. Предложить ей деньги или нет?
"Ни в коем случае! - решил он. - Если у них это принято, она сама напомнит,
а если не принято, то количество моих странностей может перейти в качество и
она всерьез заподозрит неладное".

- Линка, смотри, ты избалуешь меня, - промямлил он, взял в руки кривой
белесый батон колбасы, - я привыкну к такой заботе...

- Герасимов! - она резко развернулась и выронила банку красной икры. -
Нет, тебя точно подменили! Ну-ка посмотри мне в глаза. Да сними ты свои очки
к едрене фене!

- Не могу, - Сергей решительно помотал головой, - у меня сетчатка
повреждена, свет мне вреден, - он наклонился, поднял банку и поставил на
стол.

- Да? Ну фиг с тобой. Садись, отдыхай, горе луковое, - она подошла к
ореховой стенке, присела на корточки.

Раздался легкий щелчок, гостиная наполнилась нежной мелодией. Эвелина
принялась изучать содержимое зеркального бара, выбрала бутыль французского
коньяка.

- Мне нельзя, - предупредил Сергей, когда она поставила на стол две
рюмки.

- А мне можно, - оскалилась Эвелина, ловко раскупорила бутылку, налила
полную рюмку и выпила залпом, как водку, - твое здоровье солнышко.

- Ты разве не за рулем?

- Конечно, за рулем. Ну и что? Слушай, Стас, а было бы совсем неплохо,
если бы ты правда привык к моей нежной заботе. Ты, конечно, скотина, бабник,
трус и предатель, но я ведь тоже не подарочек. Тебе не кажется, что мы
отлично подходим друг другу? - Она достала нож и принялась резать колбасу. -
Молчишь?

Ладно, не напрягайся. Я пошутила. Слушай, ты помнишь толстого хитрого
человека по имени Петр Мазо? - Петр Мазо? - медленно повторил Сергей. -
Что-то очень знакомое.

Редкая фамилия Мазо действительно показалась знакомой, но он не мог
вспомнить, где и когда встречал.

Эвелина красиво разложила на тарелке ломтики колбасы и кинула ему
консервный нож.

- Открой-ка икорку. Петя Мазо главный редактор издательства, в котором
вышли мои последние две книги.

- А, ну да, вспомнил, - пробормотал Сергей.

- Что ты вспомнил? Что? - она подошла к столу, налила себе еще коньяка и
опять выпила залпом., - Нет, Герасимов, ты точно еще не долечился. У тебя
совсем с головой худо. Как зовут главного редактора, а также как называются
издательства, с которыми я сотрудничаю, ты знать не можешь. Тебе это по
фигу.

Ты этим никогда в жизни не интересовался, а то, что я тебе рассказываю, в
одно ухо влетает, из другого вылетает. Но на этот раз советую слушать
внимательно.

Петя Мазо был твоим сокурсником. Вы учились вместе пять лет. Он тебя
отлично помнит, - она отрезала толстый кусок лимона и отправила в рот прямо
с кожурой.

"Вот! Убийство Маши Демидовой. Петр Мазо проходил свидетелем, - вспомнил
Сергей, глядя, как Эвелина жует лимон и не морщится. - Он был в ту ночь на
даче, в материалах есть протоколы его допросов!"

- Ну да, конечно. Толстый хитрый Петя Мазо. Так он стал главным
редактором? Да еще в издательстве, где выходят твои книги? Надо же, как
тесен мир.

- Ужасно тесен, - кивнула Эвелина, поставила на стол очередную тарелку,
села, опять выпила коньяка, зачерпнула икру чайной ложкой, проглотила и
закурила, - с прошлым главным редактором мы совершенно не общались, он хамло
редкостное. А Петя совсем другое дело. С ним можно поболтать, кофейку
выпить.

Он ужасно компанейский. Все мечтает собрать ваш курс. Мы с ним
разговорились на одной презентации. Он крепко выпил и поведал мне
потрясающую историю из вашей студенческой юности. Оказывается, из-за тебя
была убита девочка по имени Маша.

Самая красивая девочка на вашем курсе.

- Почему из-за меня?

- Потому что убийца приревновал ее именно к тебе. Слушай, Герасимов, ты
должен был давно мне рассказать, это же класс! Я бы использовала в
каком-нибудь романе.

- Погоди, Петя Мазо так и сказал тебе, что Машу убили из-за меня?

- Ну нет, нет, - Эвелина засмеялась, - конечно, он сказал не так. А ты уж
испугался, смелый ты мой. История действительно потрясающая, а Петька был
слишком пьян, чтобы изложить ее внятно. Расскажи, умоляю. Ты не можешь не
помнить.

- Конечно, помню, - кивнул Сергей, - но я не лучший свидетель. Меня в ту
ночь на даче не было.

- Естественно, ты заболел в самый подходящий момент. Как всегда. Ты
упорно клеил эту Машу, довел бедного влюбленного мальчика до белого каления,
а потом заболел.

- Да, я заболел, валялся в ту ночь дома с высокой температурой, мне
нечего рассказывать, меня даже не стали допрашивать, когда велось следствие,
Петя знает куда больше подробностей, чем я. Он, кажется, был той ночью на
даче.

- Да, но когда он рассказывал, у него язык заплетался. Он смешал виски с
шампанским и в конце понес полную околесицу. Убийцу звали Юра Михеев?

- Совершенно верно.

- А прозвище у него было Мультик?

- Да.

- Он знал наизусть все песни Высоцкого, говорил и пел его голосом? И ему
дали десять лет? - она опять плеснула себе коньяку, выпила и закусила куском
колбасы.

- Вроде бы, - кивнул Сергей и осторожно отодвинул от нее бутылку, -
Линочка, ты много пьешь.

- Пью как обычно. Итак, все произошло в восемьдесят пятом. Значит, пять
лет назад он должен был вернуться. Ты что-нибудь знаешь о нем?

- Честно говоря, не интересовался.

- Тебе его жалко?

- Наверное, жалко, - кивнул Сергей, - впрочем, он убийца.

- В общем, тебе все равно? - уточнила Эвелина.

- Господи, Линка, ну что ты тянешь? Какая разница, все равно мне или
нет?

Ты ведь хочешь сообщить мне нечто важное и интересное?

- Ох, не знаю. Может, все это вообще бред пьяного Петьки. Скажи честно,
ты действительно окучивал Машу на глазах у ее воздыхателя?

- Честно, не помню, кого и как я окучивал на третьем курсе. Девочек у нас
было мало, а Михеев ревновал Машу к каждому телеграфному столбу. Не только я
к ней клеился.

- Ладно, не перебивай, - поморщилась Эвелина, - слушай. Мазо уверял меня,
будто встретил Михеева полтора года назад в аэропорту Шереметьево-2. Знаешь,
там в международной зоне есть бар на втором этаже. Так вот, Петя летел во
Франкфурт на книжную ярмарку. Зашел в бар. За соседним столиком сидела
компания, четыре человека. Два молодых громилы, вроде охранников. Девица
потрясающей красоты и пожилой мужик, похожий на бизнесмена или авторитета. В
лице что-то жутко знакомое. Он смотрел, смотрел, но узнал его, когда услышал
голос, кинулся к нему, завопил на весь аэропорт: "Мультик! Ты?", но два
качка его близко не подпустили, а Михеев изобразил вежливое недоумение:
"Простите, я вас не знаю".

- Может, твой Мазо и правда обознался? - осторожно предположил Сергей и
положил в рот кусок колбасы. Она оказалась страшно острой, он поперхнулся,
закашлялся. Эвелина встала, шарахнула его по спине так, что пошел звон, и,
наклонившись к его уху, прошептала:

- Он клялся, что нет. Более того. С ним на ярмарку летели еще несколько
человек из издательства, в том числе коммерческий директор, который знает
всех на свете. Петя потом еще раз увидел того типа, в дьюти-фри, и
потихоньку показал его директору, а тот и говорит: "Как, ты не знаешь? Это
же сам Палыч, известный авторитет!" Вот так, Стасик. Михеева звали Юрий
Павлович. Отчество совпало, да и вообще у Мазо потрясающая память на лица.