дом идти не хочется. Так что поговорим здесь.
выслушал, потом заметил:
словоохотливого сержанта. Но выводы у нас одинаковые, а это самое важное. В
вас будут стрелять не раньше, чем будет убит губернатор, - помолчав,
продолжал он, нещадно дымя "Мальборо". - Практически одновременно. Но не
раньше. Иначе акция теряет смысл и всем будет непонятно, кто же убил
губернатора, если террорист был уже мертв. Это для нас важно. Кто,
по-вашему, будет стрелять в губернатора?
неприметный. Там есть такой Гена Козлов, так любое его движение сразу
фиксируется окружающими. Он крупный. А Миня - неприметный.
вас?
- начальник охраны Антонюка. И ребятам нужно объяснять, почему меня нужно
застрелить. Ну, все можно объяснить. Даже приказать. Но это не так-то
просто. Чем больше людей знают о деталях операции, тем больше риск. Зачем
его увеличивать? Есть и более важный момент. Егоров руководит операцией.
Если все будет сделано без него, без его непосредственного участия, это как?
С Комаровым он прокололся. С Салаховым просто обоср... Чем-то он должен
доказать Профессору свою незаменимость и ценность? Думаю, что именно поэтому
он и будет стрелять в меня сам. Тем более что он - как ему кажется -
достаточно хорошо меня знает. Мы проводили с ним учебный бой на полигоне в
моем бывшем училище.
выиграть, а прокачать его.
нет.
в толпе, чтобы отвлечь внимание от происходящего. Я думаю, что они даже не
посвящены в суть операции. Знают все только двое - Миня и сам Егоров. Да и
Миня - лишь в рамках его задачи.
подсказал Столяров.
Когда-то он был самым лучшим оперативником КГБ. Годы, конечно, дают знать
свое, но опыт - это опыт. Профессор не улетел. Он вошел на трап, самолет
вырулил на взлетную полосу. После этого Профессор из грузового лючка пересел
в машину аэродромного сопровождения, а самолет улетел без него. А вам Артист
с чистой совестью доложил, что объект наблюдения отбыл в Москву. Вы хотите
спросить, откуда я это знаю? Скажу. Я сам за ним следил. Я не верил, что
Профессор улетит. Не мог он оставить на Егорова операцию такой важности. Да
еще тогда, когда посыпалась куча неожиданностей. Причиной многих
неожиданностей были вы. Но главное, почему он не улетел, было то, что здесь
я.
встречу.
портативные рации. У нас их не будет. Не потому, что мне жалко на это денег.
Нет, каждый должен знать свои действия назубок. Рация отвлекает, все время
подмывает получить указание или подтверждение руководства. А это - секунды,
за которые может решиться все дело. У нас нет этих секунд. У них - тоже, но
они об этом не знают. Не мне вам говорить, что успех операции определяется
не в ее ходе, а в ее подготовке. Завтрашней операцией буду руководить я. И
мы просто позорно провалим все дело, если хотя бы одно мое указание не будет
выполнено.
Хомутова блокируют по мере возможности людей Егорова. Самого Егорова -
Артист. Не спорьте. Он достаточно опытен и главное - темный. А вас всех все
знают. Один ваш фингал чего стоит!
блокирует никто, у него будет полная свобода передвижения. Максимально
полная, - повторил Столяров.
и выстрелит. Как раз тогда, когда Хомутов отойдет к перильцам покурить.
Между ними будет не больше десяти метров. И ни единой души между ними. Наш
единственный вариант - блокировать Миню и не дать ему выстрелить. Иначе
Хомутову конец. Вы этого хотите?
Хомутова не пристрелят. Это уже моя забота.
подготовкой боевого пловца?
никакой самодеятельности. Ни малейшей. Я тоже буду на площади. Но мы, скорее
всего, не увидимся. Когда все закончится, садитесь в свой "пассат" и
приезжайте к маяку. Фиксировать ваши передвижения уже будет некому и
незачем.
пароходства мимо стоявших на рейде и у причалов судов, обозначенных
клотиковыми огнями и чуть выгнутыми световыми линиями иллюминаторов. И
только одно понимал: что мне этот человек прикажет, то я и сделаю. Без мига
промедления. Сначала сделаю, а потом уж, если будет возможность, попрошу
объяснений.
"почему" нет.
моего номера. Светало, еще не были погашены уличные фонари. Деревья и кусты
внизу пригибались едва ли не к самой земле от порывов ветра. Мой номер на
двенадцатом этаже "Вислы" напоминал капитанскую рубку судна, попавшего в
восьмибалльный шторм.
митинга и, следовательно, ничего не будет. Но следующая мысль была
неприятнее. Они все равно что-то предпримут. А до дня выборов оставалось
слишком мало времени. И мы не могли рассчитывать, что сумеем проникнуть в их
планы. Сейчас ситуация была острокритическая, но в общем понятная. А какая
сложится в другом варианте?
стихли, прекратился дождь, потом с Балтики потянуло довольно сильным, но
ровным и даже не слишком холодным ветром. А к двум часам дня, когда начался
митинг на площади Свободной России, вообще посветлело, словно бы вернулось
в"дро, об окончании которого так сожалел вчерашний милицейский сержант.
демократически настроенных жителей города К. Людей было, конечно, не
столько, как на митингах Антонюка, и вовсе уж не пятнадцать тысяч, как 7
ноября на площади Победы. Но человек триста-четыреста набралось, вся
площадка вокруг трибуны была заполнена. И, как я вчера и вычислил, все
жались к правой части трибуны, не желая подставляться ветру, тянувшему из
прорана.
встретили аплодисментами. По команде Эдуарда Чемоданова, руководившего, как
я и предполагал, съемками, оператор снял проход губернатора по аллейке от
подъезда бывшего обкома к трибуне, потом сделал несколько планов толпы,
приветствующей своего избранника или кумира, не знаю уж, как лучше сказать.
В кадр случайно попал и я, пришлось поулыбаться и поаплодировать, хотя мне
было не до улыбок и тем более не до аплодисментов.
проинструктированы. С Мухой и Боцманом было вообще просто, я позвонил в
пансионат "Европа", мы встретились и немного покатались по городу на их
"хонде", которую я для них купил, проверив, естественно, на предмет "жучков"
и прочих насекомых. Встретиться с Артистом было, понятное дело, сложнее. Но
мы все же пересеклись в пригородной электричке и сумели спокойно поговорить.
Посняков Андрей
Круз Андрей
Свержин Владимир
Гуль Роман Борисович
Березин Федор
Шилова Юлия