Храм животных, - вход, который тем не менее однозначно был нарисован на всех
полуофициальных, распространяемых всякими околоцерковными обществами,
современных Петру-Мастеру библейских планах вхождения Иисуса в Иерусалим:
именно отсюда, с севера.
Петр несколько раз мощно стукнул в них, и - вот чудо! - они приоткрылись, и в
маленькую щель высунулось испуганное лицо Иосии, или Иошияга, левита, служащего
при Храме и ставшего впоследствии, как догадывался Петр, если, конечно, все
сбудется, одним из апостолов, последующих за первыми одиннадцатью - исключая
Иуду Искариота - учениками, апостолом, принявшим позже имя Варнавы. Теперь Петр
ко времени вспомнил, что Иосия был у них в Капернауме, только недолго, похоже,
дня три всего, но законно числился одним из семидесяти посланников Иешуа и
одним из десяти, отправленных в Иерусалим. Все становилось более-менее
понятным. Прислуживающий в храме левит легко и безнаказанно мог взять ключи и
открыть ворота, чтобы пропустить своих, не заставлять Иешуа в первые дни Песаха
тратить час, а то и более на то, чтобы добираться сквозь сотни верующих и
ожидающих Машиаха людей до южных - главных! - тройных ворот и ворот Хульды.
коротким тоннелем и, не совершив даже традиционного омовения в миквах,
поскольку таковых в тоннеле не было, - баранов в бассейнах моют, те же из
верующих, что все-таки проникают на площадь сквозь Овечьи ворота, наверняка
моются вместе с баранами, - и они очутились на просторном и тоже многолюдном
дворе язычников.
некоей виртуальной процедурой омовения.
Хульды. Именно здесь, на северной части площади, собрались хорошо уже не сотни,
но многие десятки паломников, пришедших в Храм на Песах и приветствующих Иешуа
все тем же неканоническим:
казалось, не сомневался в праве Иешуа называться Царем Иудейским.
плащи и платки все так же летели под ноги Машиаху.
Между прочим, сейчас наступит полдень - время второго тёфила.
десятков людей, слушающих его, сказал Иешуа, - что нет в Законе обязательного
приказа молиться в отведенные для этого часы. Да и кто сейчас молится здесь, в
Храме, где надо всем царит грязный процесс жертвоприношений, где сама жертва -
это и есть воплощенная молитва. Как просто: заплатил за барана или голубя - и
свободен... А ведь молитва, великое таинство личного общения с Господом нашим,
- это не наказание, а естественное желание души. Поэтому, кто хочет, пусть
молится. Вот - Храм. Обернись к нему лицом и молись. Но только зачем? Внутри -
Святое место, где стоит только светильник, а дальше - Святая Святых, где ничего
нет. Пусто. Чему тогда молиться, Йоханан? Пустому месту?.
говорил, кто не слышал: отсеки ветку - Бог там, подними камень - ты найдешь Его
и под камнем. Поэтому молитесь, но молитесь там, где застал вас благой порыв
принести молитву Отцу нашему. Молитесь с верою - и вам воздается сполна.
всегда во время молитвы смотрим в сторону Иер- шалаима. А ты, Машиах, мы
слышали, хочешь разрушить Храм...
теме, становился непримиримо яростным, не говорил - кричал. Хотя в общем гуле,
висящем над двором язычников, только. так и можно было проповедовать - на
крике. - И я его разрушу в одно мгновение. И в одно мгновение построю другой,
Храм истинной, а не лживой Веры, той Веры, которую я, Царь Иудейский и
Израильский, несу вам, люди... Поэтому всегда молитесь, глядя в сторону,
которую Господь назначил для своего Храма, - но своего, пока скрытого от
взглядов, а не того, что ему навязал сумасшедший убийца Ирод, лицемерно
называвший себя великим царем...
Израильским. Испокон веков это были разные царства, и лишь три великих царя
властвовали надо всем - неразделенным! - царством, которое именовалось
Израильским, надо всей землей всех колен Израильских - Саул, Давид и Соломон;
Значит, подумал Петр, время пришло. Иешуа - царь. Как там у него с запахом
прокисшего вина? Ни разу сегодня он несказал об этом. А Петр не спросил...
Иешуа пробирались несколько священников - из фарисеев.
очень умные люди, они зовут себя фарисеями. Я говорю вам совершенно искренне и
правдиво: слушайте их! Всегда слушайте и поступайте так, как они вам велят
поступать. Они все правильно говорят. Но только никогда не поступайте так, как
они сами поступают, потому что между их словами и их делами - бездонная
пропасть, которую уже никому не дано перейти.
обратили внимания на, мягко говоря, невежливое обвинение в их адрес. Может,
сочли его справедливым? Это вряд ли. Просто кем был для них галилейский пророк,
называющий себя Машиахом? Всего лишь пророком из Галилеи, задрипанной северной
провинции, пришедшим покорять столицу, как всегда делали провинциальные
мальчики во все времена. Только мальчик из Галилеи чуток запозднился: на вид
ему - так, считал Петр, могли рассуждать фарисеи - было за тридцать, пора бы и
делом заняться, а не ходить по дорогам и сбивать с толку работящий люд. Это
Кайафе дано было - с некоей заграничной помощью! - знать о том, в чем опасность
великовозрастного мальчика. Но, памятуя о высокой степени тайны, поведанной ему
эллином Доментиусом, он вряд ли кому-нибудь приоткрыл хотя бы краешек ее. Петр
считал, что, разговаривая с теми из Синедриона или Совета Храма, кто сегодня
осознал реальность опасности, которая грозит Храму и Религии от назаретянина,
Кайафа все же не донес до них все подробности. Местные умники вообще считали,
что из-i лишние подробности развращают незрелый ум. Как там, кстати, у
Екклесиаста: умножая знания, умножаешь скорбь...
возможность не просто разрушить наличествующий на местности Храм, но в одно
мгновение построить новый. Это заявление, похоже, и бедных евангелистов
насторожило, если впоследствии они вложили в уста книжного Иисуса совсем другой
срок гипотетического строительства - три дня. Тоже немного, но не мгновение
же...
Иешуа, который выглядел вполне достойно для пасхальных дней: и лицо, и
одежда... А мысли, если закончить цитату из классика?.. Ну что мысли! Кому от
них жарко или холодно?..
спрашивающим.
острыми глазами, и верно - умница, не ошибся Иешуа, старший из тех трех, что в
окружении левитов добрались до назаретянина и сейчас, оттеснив остальных
паломников, стояли этаким дворовым манером "стенка на стенку": с одной стороны
- Иешуа с охраной из Петра, Иоанна, Симона, Иуды, Андрея, Яакова, с другой -
трое фарисеев, с тоже добротно профессиональной охраной из четверки левитов. -
Кое-что... - раздумчиво повторил g старший из фарисеев. - Вот, например, ты
собираешься выстроить Храм в одно мгновенье. А знаешь ли, сколько строился
этот... - Он обвел вокруг себя рукой.
строил его не на пустом месте, слыхал? Здесь ведь прежде стоял Храм, который
назывался Зерубавелев, потому что его начал строить Зерубавель, сын Шалтиэля из
рода Давидова. И это был второй Храм после первого, выстроенного великим царем
Шломо. Так что вы зря называете Храм Ирода вторым. Он - третий всего лишь...
скажи лучше, как ты собираешься за мгновенье выстроить хотя бы даже не такое
великое сооружение, хотя бы малую синагогу? Ведь одно мгновенье - это всего
лишь выдох, дуновенье ветерка, промельк птицы...
мгновенье.
ничему, что не можешь потрогать, рассмотреть, понять. Ты не думай, я не кривил
душой, когда назвал вас умными людьми, это так и есть, я знаю. Но умный не
значит верующий, а стало быть, не значит - допущенный.
толком не верите, хотя и талдычите о нем постоянно, и Другим не даете: не
пускаете их в Царство. Не пускаете, потому что дистинная, не обремененная
сомнением, вера страшна вам. И ведь завтра, послезавтра, через годы поймете мою
правоту, но будет поздно. Вы все крепки задним умом. Разве не в ваших
проповедях я слышал: мол, жили бы мы - мы! - во дни отцов наших, мы бы не дали
пролить кровь великих пророков. Это же именно твои слова, да, книжник?
спрошу тебя: разве ты - и твои единомышленники;- не сыновья тех, кто проливал
кровь пророков? Все взаимосвязано, дорогой книжник. Мы все - дети Израилевы, мы
Корнев Павел
Куликов Роман
Жюль Верн
Сертаков Виталий
Семенова Мария
Орлов Алекс