чем теперь.
но туповатому шефу директората. С какой стати? Неужели тот, кто сумел
самостоятельно, на интуиции и догадках, постичь законы корабельной
защиты, недостоин стать первым? И бандитам Самохвалов ничего не
собирался отдавать. Подключиться с капитанским допуском, прихлопнуть
не в меру честолюбивую верхушку директората, передавить одного за
другим своенравных, и потому опасных бандитов-главарей... И строить
новый экипаж. Лепить, по своему разумению и желанию. Превратить
бесформенный ком пластилина в послушного голема. У Самохвалова хватало
доверенных людей, которые даже не догадывались, что их прочат в
старшие офицеры "Волги". В основном, это асы технического отдела.
Подопечные Самохвалова. Консультанты и прогнозисты, компьютерщики и
системотехники.
Самохвалова, все рухнет в одночасье? К счастью, правая рука шефа
директората был слишком умен и слишком искушен в кабинетных интригах.
Что знают двое - знает свинья, а свиней вокруг всегда отыщется
предостаточно. Поэтому разумнее молчать. Молчать до самого последнего
момента. До решающей секунды. Самохвалов не посвятил в подробности
своего плана ни одну живую душу. Даже на вахты он старался ходить
пореже, да и то сугубо в лучевом режиме, общаясь только с
информатеками корабля, но не с подключенными операторами.
с изумлением обнаружил, что они покрыты слоем жирной полужидкой дряни.
Да и все тело покрыто ею же. На секунду он даже о страхах своих
позабыл. Метнулся к одежде, схватил белую тенниску и стал ожесточенно
стирать с себя этот мерзкий холодец.
Растерянный Касянчук стоял у кресла и с надеждой глядел на начальство.
нехорошее стряслось. Непредвиденное."
Биоскафандры сегодня никого не отпустили чистым.
застегивал на ходу.
оттого неживому пульту, и пожал плечами.
обозначена, и все. И экраны в мизер свалились. Все разом.
машинально.
черной паре, изготовленной сервисниками при посредстве личного
гордяевского портного, старого седенького еврея Исаака Розенблюма.
Вероятно, на вахту шефу показалось более уместным нарядиться как все.
растерялся. Прекратил подбирать с пола грязные салфетки, подошел к
шлюзу открыл его вручную, с вмонтированного рядом с притолокой пульта.
Что значит - прорвались? А вы там какого дьявола торчите?
оправдаться охранник.
сумасшедшие. Они положили двадцать семь человек.
начали гасить корабельные автономки. С вахт - да, неугодных повыгоняли
бы сразу же, но шкафы остались бы в действующем режиме, да и пульт в
рубке продолжал бы работать. Тем более, что это навигаторская рубка,
здесь самые мощные компьютерные сборки.
способен только капитан.
маленькая светящаяся монета, в которой без труда узнавался такой же
блин, какие еще совсем недавно висели над Новосаратовом и волжским
космодромом. Инопланетный крейсер.
хочу знать, что происходит!
дверь снова забарабанили и стюарт вторично отвлекся от подбирания
салфеток.
тоже выплюнуло?
один - целую вереницу. И глаза его сразу округлились.
Торпеды моментально достали бласты, но Шадрин предостерегающе поднял
руку.
трусости. Он не испугался.
скажет. Когда-нибудь.
ввалилось целая толпа. Чуть ли не весь остальной директорат,
крепкошеие ребята из охраны, многие из которых были ранены, технари из
отдела Самохвалова, просто незнакомые люди в форменных комбинезонах -
казалось, у головных рубок собралась половина "Волги".
Ты знаешь об этом, Михаил Константинович?
совещание?
все и обо всем. Впрочем, Самохвалов знал.
Такую, которая поразила даже Самохвалова. - Раз корабль умер, значит
защита тоже почила.
мерные глухие удары.
чужих. И Самохвалов подумал: он впервые с тех пор, как поступил на
службу в директорат, не подозревает - что же произойдет в ближайшие
часы?
капитана. Риггельд с Юлькой и Смагин с Яной Шепеленко грелись
парочками и тихо переговаривались слева от стола, у стены. Суваев
расположился справа, и мучительно пытался отыскать сходство между
существом, виденным только что на маленьком пыльном экранчике, и
бесформенной кучей не то тряпья, не то окаменевшей плоти рядом с
собой.
Десять миллионов? Отчего он умер? От жажды, от холода, от голода? От
кого он скрывался здесь, в глубоко упрятанной в ремзону каморке? В
норе, которая стала заметной лишь когда весь исполинский корабль