Стало ясно, что Сармат прикипел душой к Ксении, а разговоры о том, что
пора, мол, Правителю обзавестись Правительницей, Сармату известны, и
разговоры эти он не пресекает, а может, даже и поощряет. Виктор гнал мысли
о Ксении, но стоило встретить любую женщину, как невольно ее вспоминал.
лучатся во все стороны, а у второй, когда она смеется, ямочки на щеках
точь-в-точь как у их предводительницы. Наверно, подумал он, если выстроить
бабье воинство, то в каждой обнаружится хоть крупица схожести с Ксенией, и
случись что с ней, не пропадет, а незримо составится, соберется вновь из
этих частиц. Мысль пришла неожиданно, была странной и тут же, впрочем,
забылась.
и виновато улыбнулась.
молча смотрела ему вслед, потом снова нагнулась и ножнами меча принялась
ковырять землю.
свыклись, дали прозвища, чтобы различать. На прозвища девы откликались.
над водой, Виктор пошел обратно, мельком глянул на раскиданную землю -
воительницы отрыли почти два метра рельса и теперь копались в стороне.
задумался он.
них. И не так давно. Но он почти забыл, а эти ребята и вовсе не помнят,
может, и не видели даже.
Повалился на кровать, а пока Богдан стаскивал сапоги, велел Ивану принести
вина.
похрапывая, а Богдан грозит пальцем, чтоб не будил. Эта картина так
поразила мага, что он чуть не выронил кувшин - спящего днем Виктора он
никогда не видел, да и вообще дневной сон казался ему грубым извращением.
Маги спали не более трех-четырех часов в сутки.
незнакомые лица, преследовали карлики с выпученными глазами, а потом
появилась Ксения и повела его, как маленького, за руку по темному
страшному коридору к светлому проему далеко впереди...
осипшим голосом кликнул Богдана.
обещал скоро вернуться.
бормотнул скороговоркой неразборчиво, коснулся холодным пальцем мочки уха.
Чуть полегчало.
сладить, то, значит, серьезная болезнь пришла. Так, однажды маршал
запустил простуду, а потом валялся неделю в кровати, гонял чаи с малиной,
потел до омерзения, и хоть Борис прислал пару сильных магов, но и они
вместе с Иваном на ноги его не сразу поставили. Ну а у лекарей от простуды
средство одно - липовый цвет, медовый чай да малина.
затаилась. Стоит сделать резкое движение, напрячься, повысить голос, как
она вернется.
трудно. Последнее время...
жаловаться, решил Виктор. Маги сейчас все какие-то взъерошенные, ходят
вдвоем-втроем, от дев нос воротят.
раздались крики.
колонна за колонной подходили ратники, развевались флажки на копьях,
набежавшая детвора облепила всадников, те подхватывали ребятишек и сажали
к себе, а перед колонной гарцевал на вороном коне Мартын в малиновой
куртке. Словно разглядев в окне Виктора, он сорвал с головы берет и
приветственно помахал, глядя вверх.
внутреннему двору Хором.
маршала на Сбор.
держась за стены, пробирался вперед.
грохнулся.
тот поупирался, бурча про субординацию, но все-таки прошел первым и уселся
поближе к камину.
Выжил, молодец какой! Я так рад...
ладонь к своей немыслимо измятой фуражке с потрескавшимся козырьком и
снова сел. Сармат ласково покивал ему, спросил о здоровье и, не дожидаясь
ответа, велел всем садиться, а Мартыну докладывать.
- По дороге никого не потеряли. Десяток бойцов животом ослабли, кислых
яблок наевшись, так ничего, довезли в обозе. Хотя и слабило их очень...
дела?
губу, - помочь бы ему, десяток магов туда, пусть местных научат огонь
метать.
подошел к столу.
Оно, может, сейчас Сафар нам друг, да мало ли, как дело обернется. Мы
своих чудесников, - поклон в сторону Бориса, мрачно стоявшего у
заложенного кирпичом окна, - беречь должны. Пусть басурмане железки до ума
доводят, глядишь, и нам они сгодятся. Так что я полагаю - ни к чему это.
Старый хитрый Боров понимал, что заимей казанцы к своей боевой технике еще
и магов, - великие дела могут завертеть, и еще неизвестно, кто у кого в
меньших побратимах ходить будет. Оно конечно, где маги, там сложным
машинам карачун выходит, но события последних месяцев показали, что и на
эту закавыку есть управа. Обмажут броневые моторы смолой, и вперед!
Николаем - значит обидеть Мартына. Ведь Сафар ему приходится старым
дружком, еще с саратовских времен. Мартын подобрал его, раненного во время
облавы, и выходил мальчонку. Потом нашлась его родня, многочисленная и
сильная, и у Мартына были с ней хитрые расклады. Виктор помнил, что
несколько раз приезжал Сафар со своими людьми - шум, веселье, подарки.
Умный тонкий Сафар понравился Правителю, и когда началась большая
политика, то не один тайный гонец ушел на Волгу, обвешанный мешочками с
золотом.
цедя слова. Он высоко ценит Николая, лучшего управителя ему не доводилось
встречать. Но державные интересы не надо путать с хозяйственными нуждами.
Конечно, свое добро надо беречь, но если вовремя не поделиться с друзьями,
то придут враги и отберут все.
домашней утварью, на что Мартын попросил не толковать его слова превратно.
Дело в том, продолжил он, что в последние дни, перед тем как его тысяча
вышла из Казани, были задержаны туранские лазутчики. На допросе
переусердствовали, а то и нарочно их придушили, чтобы не сболтнули чего
лишнего. Вокруг Сафара сейчас много людей толпится, и сколько из них на юг
поглядывают, неизвестно. И неизвестно, кстати, что там, в Средней Азии,
делается. А ну как подтвердятся старые страхи?
тот подумал. В прошлом году много разведчиков послали в те пределы, но
сгинули, пропали, исчезли они. Вернулся только один, оглохший, почти
слепой и повредившийся в уме. Твердил непонятное: "сухой огонь, сухой
огонь", а потом началась у него горячка, и он умер. Виктор сообщил об этом
Борису. Он помнил, как вдруг разволновался маг, объявил Большой Круг,
собрались почти все маги, а через пару дней повеселевший Борис сказал
Виктору, что тревога, как он надеется, ложная, и хоть много сил они
потратили, но одно ясно - до ближайших морей во все стороны ни одного мага
нет, все здесь. Виктор представил себе ночное бдение магов, их поначалу
медленное, а затем убыстряющееся кружение, бесконечный хоровод, сходящийся
и расходящийся, а в центре извивающихся колец стоит один, всматривается и
видит. Или не видит.
Флинт Эрик
Эриксон Стивен
Мурич Виктор
Глуховский Дмитрий
Никитин Юрий
Акунин Борис