парня, оказавшегося сыном старого друга, ну как тут не помочь, ну хоть
попытаться...
В то, чему она сейчас только, вот сейчас дала название...
вищ. И такой высокий, что за облаками не разглядеть шпиля; и такой
глубокий, что тайне, спрятанной на дне в подземелий, никогда не выйти
на поверхность...
но-прикладные задатки" - в красивостях, уместных разве что на лубочной
картинке...
его жизни; она вызывает жалость, а не сочувствие, любопытство, а не
интерес. Этот человек...
вместе с темнотой исчезло и некое царапающее чувство, тоска, готовая
довести ее до слез; она улыбнулась собственному отражению в маленьком
настенном зеркале. Она уже знала, что никогда больше не переступит по-
рог этого дома, и потому двинулась вдоль стены, ведя рукой по обоям,
по гобелену, по книжным полкам, по подоконнику - будто прощаясь.
дверь вечно была заперта - а просто из страха. Будто боясь увидеть на
письменном инквизиторском столе чью-то отрезанную голову.
ником на матовой крышке...
она присела и повернула вниз маленькую железную ручку. Дверца легко
открылась, на Ивгу дохнуло бумажной пылью, потому что тумба оказалась
доверху набитой картонными, и клеенчатыми, и полиэтиленовыми папками.
папку, лежащую сверху; развязала тесемки, пробежала глазами по ничего
не значащим строчкам - адреса, телефоны, невыразительные незнакомые
имена... Бланки заявлений и обращений, доверенность на пользование мо-
тоциклом, судя по дате - десятилетней давности...
лежала зеленая клеенчатая папка на кнопках. Протягивая руку, Ивга еще
не знала, зачем.
и толстая тетрадка в черной слепой обложке. Ивгин нос дернулся, поймав
еле ощутимый, давний, почти неопределимый запах. Неужели духи?..
ра в административном смысле слова... ухитряется испоганить самое
прекрасное учение..."
новным смыслом старой байки о Клопе и Мухе является..."
вложила на место; листок развернулся, почерк писавшего эту записку
здорово отличался от почерка "лицеистки Докии Стерх":
тридцать, я тебе нарисовал, как пройти..."
гвоздик мне, сама понимаешь, в какое место... Отпросись, будь добра,
с пары... Остаюсь вечно твой - я..."
недозволенное - и все же вместо того, чтобы спрятать тетрадь, она про-
листнула еще несколько страниц вперед. И наткнулась на новый листок -
скорее, бумажный огрызок, неровно вырванный из ученического блокнота:
Клав".
Поспешно, даже суетливо засунула папку на место, на самое дно пропах-
шей бумагами тумбы. Щелкнула железной ручкой - и в этот самый момент
услыхала поворот ключа.
остановилась в нерешительности.
такой неподъемной, такой свинцовой усталости, что Ивга прикусила губу.
Поставила поднос на столик, сама подошла и уселась у подножия кресла,
на пол.
шему. Сказать можно и сейчас. Так даже лучше - пусть он не слышит.
Спали, прижавшись друг к другу теплыми крыльями, и видели во сне, как
славно травить и щипать Великого Инквизитора города Вижны...
было долго и совершенно безнаказанно держать в ладонях.
зя. Это... так не бывает. Все, чего я хочу - никогда не бывает...
Простите меня, Клав.
вышла в прихожую и вытащила из под вешалки свою собственную, давно
уложенную сумку.
неволе. Сама пришла - сама уйду"...
и потому предусмотрительно блокировала защелку.
ро сделаюсь вам в тягость... Я чужая, случайная, мне следует быть рав-
нодушной - но вот как раз равнодушной быть никак не могу..."
дверью.
Короткий ужас прорыва, белый свет прожекторов и треск автоматных оче-
редей остались позади; машину будто бы хранила невидимая сила, машина
неслась по гладкой, как скатерть, трассе, и в брезентовом тенте зияли
всего только пять круглых дыр. А ведь в какой-то момент казалось, что
все уже мертвы, застрелены, безнадежно мертвы...
спинами. Женщинам было страшно.
димая сила продолжала ревностно охранять машину и ее пассажиров, и по-
тому грузовичок смог продолжить свой путь и свернуть затем на неров-
ную, тряскую, разбитую дорогу, так что женщинам в кузове пришлось вце-
питься друг в друга и в собственный багаж.
ли ветви; железно скрежетнули ворота, потом снова скрежетнули, закры-
ваясь. Женщины переглянулись - но не увидели друг друга, потому что
была тьма.
в чьих-то руках:
и мы за вас рады.
железные ступеньки, соскакивали в грязь; та, что была за них рада,
распахнула дверь низкой полуподвальной комнатки:
тесь, вы уже у цели...
рых видели только на картинках. На столе в углу имелся бидон с торча-
щей из него ложкой и стопка жестяных тарелок. Голая лампочка под по-
толком заставляла щуриться привыкшие к темноте глаза; в этом немудре-
ном, предельно простом и оттого откровенном свете женщины из грузович-
ка обрели наконец внешность.
лет дама, видимо, далеко не бедная, с химическими кудрями, подкрашен-
ными месяц назад, в перепачканной глиной кожаной куртке, с пухлым
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Андреев Николай