частыми явлениями аппендицита. Множество дефектов кожи было обязано
плохому обмену веществ.
кляня скучную рутину "простых случаев" и не подозревая, что
встретились с первой волной бедствия. А когда вслед за общим
ослаблением людей все чаще стали встречаться болезни испорченной
наследственности, лишь немногие передовые умы смогли распознать в этом
Стрелу Аримана. Величайшее благодеяние - уничтожение детской
смертности - обернулось бедствием, наградив множеством психически
неполноценных, полных кретинов или физически дефективных от рождения
людей. Тревожной неожиданностью стало учащение рождений двоен, троен,
в общем снижающих уровень здоровья и психики. Борьба с новой бедой
оказалась исключительно трудной. Ее можно было преодолеть лишь при
высочайшей моральной ответственности всех людей и проникновении науки
в самую глубь молекулярных генетических аппаратов.
природой на прогрессивном пути человечества. Путь этот заключался в
возвращении к первоначальному здоровью, но без прежней зависимости от
безжалостной природы. Суть дела заключалась в том, чтобы уйти от ее
гекатомб, через которые она осуществляет улучшение и совершенствование
видов животных, беспощадно мстя за неуклюжие попытки человека
избавиться от ее власти.
крепки, выносливы от рождения. Но мы поняли, что наше чудесное
человеческое тело заслуживает лучшего, чем сидение в креслах и нажатие
кнопок. Наши руки - самые лучшие из инструментов, созданных природой
или человеком,- просят искусной работы, чтобы получить истинное
удовлетворение. Мало этого, мы боремся за жизнь своего ума совершенно
так, как и за жизнь тела. Вы можете узнать про все те усилия, какие
потребовались нам в неравной борьбе. Неравной потому, что глубина и
всеоб(r)емлющая мощь природы до сих пор не исчерпаны и до сих пор
неустанно человечество ведет сражение за свое умственное и физическое
здоровье и готово к любому выпаду природных стихийных сил!
Строгая, даже вдохновенная серьезность спала с нее, и она превратилась
в жизнерадостную, с оттенком кокетства женщину, которая склонилась
перед залом в свободном поклоне танцовщицы. Метаморфоза усилила рев
восторга среди медицинской молодежи. Тормансианам вообще нравилась
веселая серьезность землян, никогда не шутивших с большими чувствами,
никого не осмеивавших, не пытавшихся позабавиться за счет другого...
докладчиками. Они говорили дельные вещи на уровне науки Торманса,
сообщали новые открытия, но интересные идеи тонули в массе ненужных
фраз. Мысль, как загнанная зверюшка, металась между словесными
нагромождениями изречений, отступлений, реминисценций, схоластики
доказательств.
уничтожая то, чего якобы не может быть и нельзя изучать. Об известных
явлениях природы твердили как о несуществующих, не понимая сложности
мира. Это негативное направление науки пользовалось наибольшим успехом
у массы людей Ян-Ях, потому что поднимало их ничтожный опыт и узкий
здравый смысл до "последнего слова" науки.
наблюдений, не извлекла почти ничего стоящего внимания. Привычку
говорить во что бы то ни стало она об(r)яснила желанием утвердить перед
другими свою личность. Кроме того, - извергая потоки слов, человек
получал психологическую разрядку, необходимую в этом мире постоянного
угнетения и раздражения. Вылавливать мысли в пространных речах
становилось все более утомительно. Об(r)явленный перерыв обрадовал
Эвизу. Она встала, намереваясь найти уединенное место, чтобы походить,
отдыхая, но куда там! - она оказалась окруженной шумной толпой
возбужденных тормансиан и тормансианок всех возрастов, от юных
практикантов до седовласых начальников госпиталей и профессоров
медицинских институтов.
расталкивая людей.
"джи", наша гостья голодна и устала!
теряла аппетит от необ(r)яснимой неприязни женщин, раздававших пищу. В
жизни Торманса любая зависимость от человека отзывалась унизительной.
Тот, кого просили, издевался и куражился, прежде чем исполнить свою
прямую обязанность. Отвращение или в лучшем случае полная
незаинтересованность в работе отличали "кжи". "Джи" дрожали перед
ними, дожидаясь самой обычной услуги. На заводах и фабриках, где
командовали лиловые "змееносцы", положение было иным. Малейшее
сопротивление каралось без задержки, чаще всего отправкой во Дворец
Нежной Смерти. Зато вне зорких глаз сановников и охранников "кжи"
измывались над "джи" вовсю. И те безропотно терпели, зная, что в любой
момент по решению Совета Четырех "кжи" могут сделаться их палачами. На
Тормансе особенно боялись машин. Массовое применение механизмов в
руках невоспитанных и озлобленных людей создавало повышенную
опасность. Транспортные катастрофы стали повседневным явлением на
Ян-Ях, обычными считались и дикие расправы с долгожителями.
где помещались столовая и гостиница.
помощь писателю? - вдруг спросил главврач, ища взгляда своей спутницы.
персональная мотивация поступка, неизбежно проистекавшего из
общественной жизни Торманса.
их возможности прооперироваться.
устремилось к ним. Главврач посерел, лицо его исказилось от страха.
Эвиза, оставшаяся спокойной, узнала молодых врачей, участников
конференции. Они налетели вихрем, оттерли главврача и плотным кольцом
окружили гостью с Земли. Эвиза вспомнила, как в один из первых дней в
столице ее поразила толпа, окружавшая красивую, нелепо одетую женщину.
Это была знаменитая артистка, об(r)яснили потом Эвизе. Она рассыпала
направо и налево заученные улыбки. Несколько мужчин в красной одежде
грубо отталкивали столь же бесцеремонно напиравший народ. Стоило
прийти в общественное место популярному человеку, как сотни молодых
людей бросались к нему, прося что-нибудь на память.
счастью лишь врачей. Перед ней стояла смеющаяся, довольно миловидная
тормансианка: смуглая кожа, черные волосы и блестящие узкие глаза ярко
оттенялись облегавшим ее фигуру желтым одеянием.
хочется уйти. Вряд ли мы еще раз встретимся с вами! У нас есть вопросы
чрезвычайной важности, и вы не откажете нам...
знания очень ограничены. Что вас интересует?
причиной множества бед, могучим кнутом в руках власти, призраком
высочайшего и лживого счастья. Расскажите или хотя бы ответьте на
вопросы, которые мы не смогли задать вам в зале конференции!
высоких и густых деревьев и защищенную от зноя. Ее предложение перейти
туда приняли с восторгом. Низкая и жесткая трава запестрела одеждами
рассевшихся в тени людей, а Эвиза устроилась перед ними на бугорке,
поджав под себя ноги, посмеиваясь над собой, что она опять стала
проповедницей. Сейчас перед ней была другая цель, чем на конференции.
Здесь можно говорить без опасения травмировать формулировками, которые
всегда кажутся резкими при разнице в интеллектуальном восприятии.
Эвиза посмотрела на темное небо Торманса, перевела взгляд на
фиолетовые полосы теней и почувствовала, как ее подхватила музыкальная
логика мысли.
древнего русского поэта.
плавающий в черной глубине..." И певучую концовку: "И отсталых
подгоняет вновь плетью боли голод и любовь!"
из жизни эти причиняющие боль две силы. Сначала плеть голода - и
получил массовое ожирение. Затем плеть любви, добившись пустоты и
индифферентности сексуальной жизни. Человечество Ян-Ях то отвергает
силу и значение секса, то превозносит это влечение, придавая ему
доминантный вес в жизни. От метаний из одной крайности в другую не
получается половое воспитание.
своего тела, не подавляя желаний и не подчиняясь им до распущенности.
требуется искусство балансировки, чтобы не соскользнуть. Но если надо
остановиться, то вы покидаете волну, отставая от нее...
Торманса нет больших прибойных волн и слушателям неизвестно катание на
латах.
Корнев Павел
Маккэфри Энн
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Гуль Роман Борисович
Лондон Джек