Чтение 71–й страницы книги ~Карми~

сидят.

После керэна пришел черед вуали. Карми тщательно расправила складки и
надела поверх меховую шапочку.

- Боже, - выдохнула Даллик. - А зачем же мы тогда все это золото на
голову цепляли?

- Летом поверх вуали вот этот обруч надевают, - Карми показала литую
золотую диадему с множеством подвесок.

Даллик скосила глаза на остатки наряда.

- О боги! Неужели все это должно висеть на мне?

Карми оглянулась:

- Чертовщина, браслеты забыла. Гелати, придержи вуаль.

Тяжелые браслеты сковали руки Даллик от кисти до локтя.

- Ой, - вскрикнула Даллик. - Кожу защемила.

- Извини, сестренка, - проговорила Карми. - А теперь, наконец,
покрывало.

Она накинула на Даллик богато вышитое покрывало и отступила в
сторону, любуясь делом своих рук.

- Ну как, - заинтересованно спросила Гелати. - Пошевелиться можешь?

Даллик сделала несколько шагов.

- Подумать только, - выговорила она. - Выходит, дамы эту красоту
потом поливают.

- Да уж, - согласилась Карми. - До сих пор помню свое свадебное
платье. Я в нем самостоятельно двигаться не могла - оно больше меня
весило.

- Ужасно, - сказала Даллик. - Всю жизнь быть закованной в этот
панцирь... Не удивительно, что тебя после нее к хокарэмской одежде
потянуло.

- Как раз нет, - ответила Карми. - Разве ты ничего не слыхала о
сургарском стиле?

- Ролнек идет, - воскликнула Гелати, прислушавшись к шагам на
лестнице. - Удивим его, а?

Карми и Гелати нырнули за занавеску у кровати. Даллик осталась стоять
посреди комнаты. До сих пор с Карми Ролнек обращался свободно, но сейчас,
увидев даму, сияющую в солнечном луче богатством украшений и золотом
вышивок, немного оробел. Вуаль скрывала лицо дамы, и Ролнек решил, что это
Карми.

- Что с тобой, госпожа принцесса? К чему такой блеск?

Из-за занавесок послышалось смешливое прысканье. Ролнек ринулся туда.
Гелати и Карми, обнявшись, смеялись друг другу в плечо.

- О-ох, - выговорила Карми. - Стоит девку в золоченые тряпки обрядить
- и она уже принцесса... О-ох, - она рукавом вытерла веселые слезы.

- А это кто ж? - спросил Ролнек.

- А угадай, - предложила Гелати.

- Даллик, Тилина или Крати, - сказал Ролнек, собираясь приподнять
вуаль.

- Ну нет, не заглядывай.

- Даллик, - уверенно сказал Ролнек.

- Почему Даллик?

- А Тилина и Крати - во дворе, - показал он в окно.

Гелати выглянула.

- И верно. У-у, глазастый, и как тебя обмануть?

- Обманывать? - спросил Ролнек. - Зачем?

- Девочки! - закричала Гелати, высунувшись в окно. - Идите сюда,
полюбуйтесь.

- Нет, сказала Даллик. - Давай лучше я вниз спущусь. Хочется мастеру
показаться и Неламе.

- Ты полагаешь, это так просто?

Даллик попробовала приподнять Вуаль - покрывало поползло с головы.
Гелати придержала покрывало и откинула вуаль назад.

- Ролнек, вперед, - скомандовала она юноше. - Будешь страховать, если
Даллик оступится.

Ролнек вышел на лестницу; Даллик двинулась за ним. Стало слышно, как
Ролнек отгоняет подозванных девушек:

- Назад, назад, мы уже спускаемся.

Даллик, изображая из себя знатную даму, преувеличенно охала и
говорила томным голосом:

- О, неужели эти ступени никогда не окончатся?..

В этот день в замке Ралло царило веселье. Гэнкары откуда-то вытащили
паланкин и, усадив в него Даллик, взялись носить его по замку и
окрестностям. Все встречные мальчишки кланялись и выпрашивали у "госпожи
принцессы" какие-то невероятные милости. Даллик кивала надменно и
отвечала: "Я распоряжусь. Напомни, Гелати". Карми, войдя в роль, палкой
принялась разгонять зрителей, когда с головы "принцессы" соскользнуло
покрывало. Малышня со смехом разбежалась, чтобы, когда приличия будут
восстановлены, снова собраться вокруг Даллик и ее свиты.

- Она совсем ребенок, - молвила Нелама, глядя на поднявшуюся веселую
суматоху.

Логри понял, кого Нелама имеет в виду.

- Она и есть ребенок, - отозвался он. - Балованный ребенок. Ей
слишком многое разрешалось в доме Руттула. Правда, жизнь ее немножко
побила в этом году... Но она быстро придет в себя.

Нелама смотрела на бывшую сургарскую принцессу и думала о том, что
сегодня у нее хороший смех, идущий от души. А раньше, сколько видела ее
Нелами, девочка улыбалась редко, да и улыбка ее была неприятной, недоброй.

- Отпусти ее на праздник Кавили, - сказала Нелама. - Зачем ей сидеть
в замке.

Логри демонстративно поморщился. Неламе слишком приглянулась эта
сургарская девчонка; Нелама ее жалеет. А нужна ли Карми жалость?

О прибытии Стенхе Логри знал до его появления; правда, гонец с
сообщением ненамного опередил хокарэма сургарской принцессы: Стенхе
передвигался по Майяру с необычной для его лет прытью. А был он уже
немолод, и силы оставили его, когда Логри пришел к своему брату.

- Что-то ты, приятель мой, плохо выглядишь... - проговорил Логри.
Стенхе в ответ выругался, и это тоже было признаком его плохого
самочувствия. Жизнь в Сургаре разнежила его, и события последнего года
оказались слишком тяжелой ношей.

- Как я еще жив, не знаю...

- Видел уже свою госпожу?

- Что мне перед ее глазами в таком виде появляться...

- А ты не сомневаешься, что это именно твоя госпожа?

- Ты сомневаешься, я вижу.

Уж очень она бойкая, брат. Хотя Арзравен Паор принял ее письмо за
подлинное.

- Это она, - уверенно сказал Стенхе. - Не представляю другой такой
девицы, которая стала бы разгуливать по Майяра в хокарэмской одежде.

Логри пожал плечами.

- Как ты мог упустить ее? - задал Логри вопрос, который его давно
беспокоил. - Ты был болен? Ранен? И где Маву?

- Она не говорит?

Логри качнул головой.

- И я тоже говорить не буду, - сказал Стенхе. - Мне еще во много надо
разобраться.

Считалось неприличным хокарэму говорить о тайнах хозяина; правда,
этот обычай соблюдался не строго, но Логри оставил Стенхе в покое.
Встретив Карми, Логри сообщил ей, что прибыл Стенхе; она равнодушно
восприняла известие, спросила, где он, но не выразила желание немедленно
повидаться с ним.

Стенхе сам, отдохнув немного, пошел искать ее и нашел в комнате на
верхнем этаже башни; она сидела в постели, укрывшись теплым одеялом,
вязала носок; рядом сидела Гелати, зашивая обширные прорехи в обветшавшей
меховой куртке. В ногах кровати на широкой доске стояла жаровня, но проку
от нее было мало - в нище, где расположена кровать, было ненамного теплее,
чем на открытом воздухе.

Стенхе сел рядом с Карми и погнал Гелати из комнаты. Гелати не
возражала, подхватила куртку и ушла.

- Вот и встретиться довелось, госпожа моя, - грустно промолвил
Стенхе.

- Лучше бы нам вообще не встречаться, - сказала Карми, уставившись на
спицы. - Что тебе за радость слоняться передо мною?

Она знала, что ее слова больно ранят Стенхе, но не могла сдержать
своего раздражения. Слишком яркими были воспоминания о том, как он обманом
удерживал ее в Миттауре.

- Послушай, госпожа...

- Послушай, Стенхе, - твердо перебила его Карми. - Госпожа Сава
умерла и похоронена рядом с Руттулом. Ее уже не воскресить. Я тебе я век
не забуду, что ты обманывал меня в Миттауре. Никогда, слышишь? Можешь
больше не считать меня своей госпожой; если нужны отпускные письма, я
напишу их, не беспокойся; но слуги мне больше не нужны, и тем более мне не
нужны хокарэмы.

Непроизвольным жестом она сунула руку за пазуху и, вытащив Руттуловы
бусы, провела пальцами по гладким теплым камешкам. Стенхе, собравшийся
было уйти, остановился.

- Они опять у тебя, - медленно проговорил он. - Не к добру это.
Амулет не приносит счастья, госпожа моя. Прошу, не бери его в руки.

Карми вспомнила, как Логри принял бусы за собственность Стенхе.