Чтение 71–й страницы книги ~Звездная тень~

Десять их лет -- пять наших. Геометры двигали свою систему почти семь
_настоящих_ лет, это им не скаут... Я дождался, пока мальчишки сбросили
напряжение в этом смешном споре, и продолжил.

-- Под небом, горящим от звезд, в Ядре Галактики, есть такая планета...
не знаю я, как она называется. Только это ведь совсем не важно, какое имя
дать своей Земле. А если все же кто-нибудь спросит...-- я усмехнулся,-- то
можете сказать, что она имеет номер В-642. И если он не улыбнется в ответ,
то можно с ним больше не разговаривать.

Они слушали. Внимательно, как откровение. Впрочем, я и хотел его им
дать.

-- На этой планете много лесов, рек и гор. Еще я сильно подозреваю, что
там есть моря. И даже догадываюсь, что там найдется несколько пустынь и
ледников. Такая вот планета... ничего особенного, конечно... Кстати, все
материки на ней -- совершенно неправильной формы, дома не похожи друг на
друга, и никто не догадается подстричь траву перед домом...

Они слушали. Действительно слушали. Куда внимательнее, чем когда я
говорил о звездных войнах, Хрустальном Альянса и людях, превратившихся в
чистый разум.

Ник Ример, а ты слышишь меня?

Ломанный-переломанный, преданный и забытый, лучший регрессор Геометров,
вернувшийся все-таки на свою Родину.

Ты слышишь?

-- Там стоит дом. Тоже ничего особенного. Большой, правда. Трехэтажный
каменный дом, а живут в нем всего три человека. Семья. Папа, мама и сын. И
у каждого свои проблемы. Мужчина, Кэлос, боится перестать быть человеком.
Он знает, что впереди бесконечный путь... и очень, очень боится ступить на
него. Вот уж странная беда -- бояться самого себя. Наверное, он слишком
привык отвечать за других и принимать трудные решения. Такое тоже бывает.

Может быть, Ример меня и не слышит. А вот эти мальчишки -- да. Еще как.

-- Еще там живет Рада. Красивая молодая женщина. Она очень любит
Кэлоса. И боится, что тот уйдет вперед... и придется идти следом. Она-то
никуда уходить не хочет. Ей нравится быть человеком -- но в Тени как-то
даже стыдно в этом признаваться.

-- Глупые,-- решил Лаки. Он тоже решился вступить в разговор.-- Глупые,
правда?

-- Усталые,-- поправил я.-- Это со всяким бывает. А еще у них есть сын
по имени Дари. Чуть помладше вас. Вот с ним и впрямь проблема. Только тут
объяснить очень трудно, это надо самому увидеть и понять. Такая вот
планета...

Я смотрел на них и улыбался.

-- Думаю, если однажды к их дому подойдут четыре пацана... храбрых, но
немного растерянных... они вовсе не расстроятся. Может быть, даже очень
обрадуются.

Конечно, я скотина.

Самая натуральная.

Я вымогаю ответ, который желаю услышать. Обещаю несчастным мальчишкам не
то, что с ними может случиться, шагни они во Врата, а то, о чем они
мечтают. Маму, папу и дом.

Но ведь Тень -- это когда случается все, что хочешь? Верно?

-- А ты туда вернешься, Петр? -- тихо спросил Тиль.

-- Со временем. Мне надо пожать руку Кэлосу. И сказать, как я ему
благодарен. Да и вообще не прочь там погостить...

Якорь. Я забрасываю якорь. Тяну нити между мирами. Тку новую
реальность -- не только для "трудной группы" в интернате Геометров, а еще и
для Кэлоса, для себя самого, для всех, кто пройдет Вратами.

В христианской религии есть такое понятие -- духовное время. Если
препарировать термин и перевести на научный язык -- то это время, не
имеющее направления. И принцип причинности в нем действует совершенно
непривычным образом.

Так вот и я сейчас словно живу в этом духовном времени. Пытаюсь то ли
этих мальчишек вытащить из ласкового мира Геометров -- то ли Кэлоса вернуть
из огня.

Кто знает ответ, когда он скрыт в Тени?

-- Если ты сейчас захочешь...-- Тиль потянул руку к Зерну. Но не
коснулся -- отдернул.-- По всей Родине Врата появятся?

-- Наверное.

-- Тогда почему ты не хочешь?

Это даже не вопрос был. Обвинение. Вызов. Пронзительная обида. И я
понял, что Ник Ример добился-таки своего. Зерно ждало. И я больше не спорил
с ним...

-- Очень хорошо, что Петр не совершает необратимых поступков.

Чужой голос со спины ожег точно удар кнута. Лица мальчишек вытянулись,
затвердели, разом утратив всю свою живость.

-- Самое неприятное, что можно сделать -- это необратимый поступок.
Умение избегать их... оттягивать момент принятия решения -- большое
искусство.

Я повернулся. Что-то бормотал куалькуа -- о том, что в несовершенном
человеческом теле трудно контролировать обстановку, и о готовности начать
боевую трансформацию... Я не слушал, смотрел на человека, вошедшего в
дверь.

Знал я его. Немного.

Со времен посещения Мирового Совета.

Командор Дальней Разведки Биг.

Могучий, светловолосый, с открытым доброжелательным лицом.

Бывший руководитель Ника Римера, если я не ошибаюсь.

А самым поразительным мне показалось то, что и дети его знали. У Грика
вспыхнули глаза, Фаль заулыбался, Лаки привстал. Только Тиль никуда не
эмигрировал из-под моей руки.

-- Здравствуйте, ребята,-- ласково сказал Биг. Он, может, и не был
Наставником, только популярностью пользовался куда большей.

-- Здравствуйте, командор Биг! -- чуть ли не хором отозвалась вся
"трудная группа".

У меня было странное ощущение. Нет, не предательства... скорее насмешки
над собой.

Явился на Родину, змей-искуситель, в обличье Ника Римера... Яблок у тебя
не хватит, чтобы соблазнить самого малого из Геометров...

-- Командор Биг, скажите, это урок? -- требовательно спросил Тиль.

-- Нет, ребята. Это не урок. Все по правде. Вы разговаривали с чужим
разведчиком.

Тиль глянул мне в глаза.

-- Я именно это вам и говорил!

Мальчишка осторожно отодвинулся.

Вот так. Все правильно. Пока ситуация оставалась на грани игры -- они
могли допустить все, что угодно. И что в мире сотни тысяч планет -- и все
не переделаешь. И что Гибкие Друзья -- хищные мерзкие твари, которых не
уважать надо, а напалмом жечь.

Но вот явился взрослый -- да еще и всей планете известный герой,
командор Биг. И парой слов расставил все точки над i.

-- Петр, я могу и далее рассчитывать на ваше благоразумие?

Биг оставался у двери. Вряд ли он меня боялся, что-то в каждом его
движении выдавало полную уверенность в своих силах. Скорее, не хотел, чтобы
испугался я.

-- В каком смысле?

-- В самом прямом. Я надеюсь, что вы не будете хвататься за
Зерно,-- быстрый взгляд на рдеющую в ковре точку.-- А также не станете
прикрываться мальчиками.

Мне стало гадко.

-- Зерно я возьму. Уж извините.

Протянув руку, я и впрямь подобрал огненный шарик. Биг ничего не сказал.

-- А ребята могут уходить. Верите или нет -- никогда не любил
террористов.

-- Командор Биг, нам выйти? -- это спросил Грик.

Как легко вы бросаете свою крепость, мальчишки. Без боя, без паники, без
слез. Пространство игры, в котором вы готовы были рушить авторитеты, искать
альтернативы, делать свои выводы -- сдано без возражений.

Мишура. Все мишура, ребята. И мне урок. Нельзя верить, что старшие
поколения мудры, нельзя думать, что младшие -- непредвзяты.

-- Нет. Садитесь и слушайте. Вы уже слишком многое услышали, чтобы
уйти.

Иронию фразы оценил только я. Ребята послушно разошлись, уселись на
своих кроватях. Разумеется, Биг не имел в виду "вы слишком много знаете".
Скорее, собирался нагрузить их еще больше.

-- Чего вы хотите? -- спросил я.

Биг нахмурился.

-- Я? Петр... вы задаете странные вопросы. Впрочем, отвечу. Я бы хотел
увидеть Ника Римера. Славного юношу Никки, любившего свою Родину.

-- Не моя вина, что он погиб. Вы вторглись в чужой космос. Отправили
разведчиков... с идиотским заданием добыть пленных. Ник Ример старался. Он
схватился в одиночку с целой эскадрой. И стал пленным сам... к
сожалению -- мертвым пленным.

Биг кивнул. Тряхнул головой -- длинные светлые волосы рассыпались по
плечам.

-- Я возражал против такой активности. Действительно возражал. Верите?

Почему-то я ему верил. Может быть, оттого, что у Бига было лицо хорошего
человека. Располагающее.

-- Тогда моя очередь задать вопрос. Как умер Наставник Пер?

Знает. Он -- знает. А вот у ребят лица сразу изменились.

-- Кровоизлияние в мозг. Я не хотел этого. Его убил страх...
напряжение...

-- Я верю.