какой-то. Единственный, кто не дрался... А потом просто исчез. И только
сейчас вспоминаю, что за ним не оставалось следов... И даже не было тени.
подавлен, буквально раздавлен горем. Но все же как ни измучились, а
сделали крюк, чтобы попасть к его могиле!
копытами коней. Панас подошел к Мраку, серое землистое лицо воина было
недвижимо, как сама мертвая земля.
легче. Авось, не сгинем и там, в серебряном царстве.
-- золотое. И в каждом -- сундуки с денежками. Медными, серебряными,
золотыми. Ты ж видишь, мы в медных деньгах как куры в мусоре роемся.
летающих цветов. Так что внизу... вряд ли золото.
обрывается. Это было так страшно, что плечи сами собой передернулись. Боль
стегнула такая острая, что он застонал сквозь зубы. Костры не помогли, он
отморозил пальцы, уши, а вместо ног тащил две распухшие колоды. Мясо
распухло и почернело. Скоро начнет отваливаться, он видел, как страдал и
помер их сосед там, в Лесу.
у края пропасти. Оттуда поднимался теплый воздух. Олег печально повернулся
к неподвижным киммерам.
спиной нарастал недовольный ропот. Они кровники Мрака, вспомнил Олег.
Кровники отважного воина, а вот у волхвов не бывает кровников. Никого из
волхвов не заставишь пожирать еще теплую печень врага... Надо уносить
ноги...
лице глаза были дикими, нечеловеческими. Огромная кукла на его спине
казалась насевшим на него медведем.
обмороженные, с темными пятнами омертвевшей плоти. Олег с удивлением
ощутил, что он вровень с Мраком. Могучий оборотень тоже едва держится на
ногах. Правда, тот несет кроме секиры еще и Таргитая, а он едва тащит
себя...
голова, ушли из поля зрения окровавленные в лохмотьях ссадин пальцы. Олег
некоторое время слышал надсадное дыхание, а когда стихло, осторожно начал
сползать в бездну сам. Тело от страха свело судорогой, каждая частица души
кричала, что внизу бездна, что ногам нет опоры.
покрылись кровавыми царапинами. Олег вообще не чувствовал рук и ног,
цеплялся, как крючьями. Снизу поднимался слабый зеленоватый свет, будто
опускались в гниющее дерево.
деревяшки, потом отогрелись, но с теплом пришла боль от ссадин и глубоких
царапин. Перед глазами плыло, но дышать стало легче, а потом и щели стали
шире, между камнями появились пучки травы. Белесые, болезненно вздутые, но
все же трава, а когда свечение стало ярче, внизу обозначилась дыра с
рваными краями.
усталость. Где-то ждет беда, уже распахнула зубастую пасть, а где и какая
-- ощутить не мог.
словно в ранки брызгали кислотой муравьи. Воздух стал густой и влажный.
Похоже, опустятся еще на полверсты -- окажутся в киселе...
осторожностью, вертел головой, глаза настороженно прощупывали каждый
клочок тумана.
Предостерегающий крик Мрака хлестнул по ушам в тот миг, когда ноги без
плеска провалились в землю, что оказалась вовсе не землей...
грязь с головой, а всплывал так медленно, что боялся остаться в глубине
навеки. Наконец удалось держать подбородок над колышущейся болотной жижей.
На голове была грязь, болотные травы, пахло гадостно, будто прямо на нем
разлагались лягушки.
волосяную петлю, прохрипел:
передавить.
пробовал? А на дуде?
проскакивать по кочкам, как-то находя их среди одноцветной жидкой грязи.
Впереди и с боков колыхался туман -- неплотный, рваный. Сквозь разрывы
виднелись странные мясистые деревья, выворотни, вздыбленные из грязи
корни. За стеной тумана угадывалось движение, доносились квакающие звуки.
распеленал неподвижное тело. В лице певца не было ни кровинки. Глаза
закатились, синие губы прокусил глубоко.
смола кровью. Раны были страшные, но хуже того -- края покраснели и начали
вздуваться. Когти или слюна зверя занесли яд. А как обезвредить его в этом
страшном царстве мертвых?
руководствовался правилом Таргитая: лучше идти, чем бежать, лучше стоять,
чем идти, лучше сидеть, чем стоять, лучше лежать, чем сидеть... Но ставил
все с ног на голову -- скакал во весь опор, летел на Змее, только бы не
стоять, не сидеть, не лежать. Належится в могиле!
не поскользнешься. Только вот жаб нету.
вирии скачут.
подземный мир?
норы роют? А жабы... могут быть, а могут и не быть. Про жаб в старых
книгах не сказано.
болотных растений, злился на доморощенного богослова. Нашел когда затеять
диспут об устройстве мира! А тут захлебываешься грязью, за ноги что-то
хватает, в сапоги за голенище влезло нечто скользкое, юркое, кочки
разламываются, ряска рвется, впереди в грязно-сером тумане то и дело
прячется широкая спина Мрака, лишь сумрачно поблескивает в перевязи
огромная секира...
болтались. Дыхание вырывалось из широкой груди оборотня с хрипами. Олег
хотел взять Таргитая, оборотень расстался лишь с мешком и перевязью с
секирой. Олег сочувствующе сопел: Мрак с секирой раньше не расставался.
Явно идет из последних сил.
рассудительно: -- Хотя, ежели подумать, то, обжившись, и здесь можно. Люди
везде живут. Ежели такие непривередливые, как я.
Одни торчали прямо из воды, другие чуть приподнялись над затхлой водой. По
мере того как невры настороженно приближались, из тумана проступали
сцепленные в одну линию выворотни, облепленные грязью, переплетенные
длинными болотными травами. На вздыбленных корнях сохла ряска, белели
кости рыб и жаб.
Махров Алексей
Маркеев Олег
Буркатовский Сергей
Перумов Ник
Свержин Владимир
Круз Андрей