Он опасен... и я люблю его. Лавагет, запомни мои слова и никогда не
повторяй их! - это не только твои дети! Хирон прав: я плохой бог... очень
плохой. Что делать, лавагет?
лучший из тех, кого я знаю. Поэтому я открою тебе одну страшную тайну -
родители не убивают больных сыновей. Они их лечат!
болел.
отличное лекарство для больных и отличная болезнь для здоровых! И те, кто
приносил Алкиду человеческие жертвы - посмотрим, как им понравится наш
мальчик в качестве жреца! Где, ты говоришь, сейчас находится "Арго"?
здесь. Или спрячь его где-нибудь недалеко и возвращайся за мной. По-моему,
пришла пора освобождать Алкида от клятвы, которую он дал мне пять лет
назад!
Орхоменом...
кутаться в шерстяную колючую ткань, стараясь не стучать зубами от озноба.
Лукавого взмыть в небо и исчезнуть в воронке распахивающегося Дромоса, как
дождем смыло.
так и не добившись от него ни капли, зло пнул кувшин ногой. - Зря ты,
дружок, с нами связался! Любить выучился - так, глядишь, и умирать
научишься... Странно: у такого отца и такой сын! В деда ты, видать, пошел,
Лукавый, в Атланта-Небодержателя... ой, холодно-то как! Нет, домой не
пойду - там у Алкмены этот сидит, жених критский... пусть его сидит, а я
погуляю. Авось, не простужусь!.. похожу-поброжу...
края пеплоса по раскисшей земле.
ну и пусть Эврисфей... Главное, чтоб его веления и наши желания в одной
постели умещались! Впрочем, если ему и взбредет в голову какая блажь -
выполним и ее. Надеюсь, что наш микенский ублюдок не станет блажить
слишком часто... а то есть на том свете такое поганое место - Острова
Блаженства называется...
непрестанно озирался по сторонам, горбясь и вжимая затылок в широкие
плечи, словно его преследовали разом все три Эринии, сестры-мстительницы
Алекто, Тисифона и Мегера, родившиеся из капель крови оскопленного Урана.
лепешка-другая в день - для такого здоровенного раба, захоти юродивый
продаться кому-нибудь из удачливых торговцев или искусных ремесленников.
Город богател с каждым днем, и жители Дельф не забывали ежечасно
благодарить сребролукого Аполлона-Стреловержца за то, что именно здесь, на
перекрестке многих дорог близ гордого Парнаса и неподалеку от Коринфского
залива, солнечный бог поразил ужасного Пифона и основал дельфийский
оракул.
Геры-Мачехи, предпочитали помалкивать.
придумать - иначе быть бы Фокиде, западной области с центром в Дельфах,
вечной падчерицей гораздо более плодородной Беотии.
полдня, почти сразу же смешавшись с толпой очередных паломников и
отправившись к оракулу.
входу в храм, ни на миг не остановившись у восточной скалистой стены, где
в каменную нишу стекала божественная вода Кастальского источника,
предназначенная для омовения паломников. Также не привлекли внимания
странного гостя многочисленные сокровищницы храма, уступами
располагавшиеся на южной стороне; равнодушен он остался и к статуям,
стоявшим вдоль дороги, и к иным красотам - плоду мастерства великих зодчих
Агамеда и Трофония, любимцев Аполлона.
памятника Фебу-Сверкающему, высившемуся у мраморных храмовых ступеней, где
и просидел до самого вечера.
старших жриц - властная женщина средних лет.
твердо сказала она. - Если хочешь, приходи завтра.
могучему и еще совсем молодому человеку, столь страшно искалеченному
судьбой.
зовут? Если не можешь говорить, то покажи знаками!
мольбы, и желающих очиститься от скверны, и просто любопытствующих; она
видела зевак, фанатиков, братоубийц и раскаявшихся разбойников - но никто
не возбуждал в ней такого интереса, как сегодняшний гость.
Или, скорее, на павшего титана. Олимпийская сила с печатью Тартара,
выжженной в душе! Боги, как жаль..."
то за стеной, левее, есть заброшенные постройки. Во время Пифийских игр
там останавливаются рапсоды и кифареды, приехавшие состязаться. Но это
случается раз в год, а в остальные месяцы там никто не живет.
дальше, воспринимая сидящего как часть храмового павильона. Неподвижность
юродивого и впрямь была сродни неподвижности изваяния; служители Аполлона
тоже привыкли к нему и, когда на десятый день он остался на территории
священного округа на ночь, все отнеслись к этому спокойно, как к чему-то
само собой разумеющемуся.
и колесо мигом освобождалось из плена; оползень грозил засыпать Кассотиду,
второй священный источник Дельф - юродивый работал как проклятый, таская
такие валуны, что жрецы-мужчины только переглядывались между собой;
обветшали некоторые постройки - он клал крышу, вкапывал опорные столбы...
безуспешно.
купался, и опять же не раз совершали попытки увлечь этого грандиозного
самца в заросли - Феб-Аполлон, сам немалый бабник, поощрительно относился
к такого рода забавам, в отличие от своей сестры Артемиды-девственницы -
но женщины, похоже, совершенно не интересовали юродивого.
покровительницы брака, утверждая, что на Женишке лежит печать супруги
Громовержца, берегущей Женишка для себя. Жрицы Аполлона вообще позволяли
себе великие вольности по отношению к Златообутой Гере - знали, негодные,
что Аполлон-Мусагет терпеть не может мачеху-ревнивицу, так и не простив
жене Зевса преследований собственной матери Латоны с двумя
богами-младенцами на руках.
воротах!
тушу и втроем-то...
сокровенную часть храма, куда не допускались паломники и младшие жрицы -
только пифия-пророчица, хлебнув воды из Кассотиды и пожевав листьев лавра,
входила туда и садилась на золотой треножник над расщелиной скалы, вдыхая
поднимающийся снизу терпкий туман, рождающий грезы о будущем.
сторону, и часами глядел в клубящийся бездонный провал.
улыбкой заглядывающего в Тартар собственной души.
Конан-Дойль Артур
Каргалов Вадим
Земляной Андрей
Андреев Николай
Витковский Евгений
Беляев Александр