столь же бессмысленной, как и невероятной. Ножи боевых повозок... Как
могли они с такой легкостью резать человеческую плоть? Какой остроты
должны быть эти клинки?..
дорогу... Для чего?.. Кто ему Тубала? Кто она вообще такая и почему она
так страстно жаждет выпустить мне кишки? Что тянет ее сюда? Только желание
отомстить мне? Или?..
косятся... И появился третий коротышка в коричневом... что-то говорит
этим, как их... грарлеонпросгам... уф, язык сломаешь... А вот и шатер..."
окутывая, обволакивая, затягивая в покойный, благостный сон. "Ну вот и
Хенна... ну и что... подумаешь, посмотрим... и уйдем себе... и все будет
хорошо... все хорошо..."
тревожно озираться Малыш - и Фолко заметил, как рука Маленького Гнома
легла на эфес.
дурных помыслов?.. Пройдем... А теперь? Оставить оружие? Это хуже... Но -
придется... Что там? А, Вингетор велит свите остаться охранять клинки...
Верно... Случись что - может, и успеют... Да нет, не успеют... Вон
лучников сколько... Если не дураки - враз стрелами утыкают, в бой не
ввязываясь...
фигура. Она вся - из огня, золотого, алого, рыжего; и среди огненного
буйства выделяются два озера белейшего слепящего Света - глаза.
все. Такого не было даже в пещере Великого Орлангура.
Невиданный.
сменившим столовую ложку и садовые ножницы на кинжал и меч, был Истинный
Властелин. Вокруг - блистающий мир, мир, в котором не осталось ничего
тварного, ничего, кроме чистой Силы. И Фолко смотрит в лицо Вопрошающему.
И не находит ни слов, ни сил, чтобы возразить. Здесь не говорят словами.
воспоминаний; и какими же мелкими и глупыми казались теперь его намерения!
"Покончить", "расправиться", "избыть"... Нет! Служить Ему - вот в чем
истинное счастье!
мысль. - Вспомни, как ты стоял перед Олмером... точнее, уже не перед
Олмером, а перед Тем, Кто овладел им... И тогда тоже лился яркий белый
Свет... И тогда тоже владел душой высокий, давящий горло восторг...
А теперь? Может, ты все-таки раскроешь глаза?"
место обычному миру. Внутри золотого шатра на возвышении стоял высокий,
совершенно обычный человек, тот самый, которого Фолко видел, когда
последний раз прибегал к перстню Форве. И те же четверо сидящих в ряд...
Вот этот, наверное, Боабдил... А как там остальные?
сладкие миражи. Не выказывая никакого почтения, горбун шагнул вперед.
Остальные - и гномы, и Вингетор, и Фарнак, и кхандец Рагнур - застыли в
каком-то оцепенении; наверное, точно так же стоял и Фолко несколько
мгновений назад...
гневные раскаты его речи. Тем не менее толмач - не Рагнур, а один из
сидящей четверки, по левую руку от ближайшего к Хенне, - начал переводить.
Цветастые льстивые эпитеты Фолко пропускал мимо ушей.
головы эльфийских чудищ? Принес? Или нет? И если не принес, почему же тебя
не сварили в кипящем масле?")... удостоен... донести до гостей речи
великого, могучего ("Ну и так далее!")... Так говорит Хенна к гостю
своему: почему нарушил ты мир в моих землях? Ведомо мне, что от руки твоей
пало немало моих воинов, - а я, Саладин, добавлю - трепещи пред всезнанием
и всевидением Божественного!
пришел забрать то, что ты присвоил. Я заберу это по праву сильного. -
Санделло спокойно шагнул вперед, не обращая внимания ни на вскочивших на
ноги четверых советников Божественного, ни на гневно рванувшуюся к кинжалу
руку самого Хенны. За горбуном тенью скользнула Тубала.
Божественный Хенна что-то взревел - и в шатер со всех сторон рванулись
стражники - и люди, и перьерукие.
Санделло одним движением выхватил из-за голенища короткий и тонкий нож.
Тубала сама молча прыгнула на оказавшегося возле нее стражника, вцепившись
тому в горло. Торин молодецким ударом отбросил футов на десять самого
смелого - или же самого неосторожного из нападавших. Фарнак и Вингетор
встали спина к спине, отбиваясь; извне шатра доносились крики и звон
оружия - Дружинники танов схватились со стражей Хенны.
дубины. - Хенна все рассчитал наперед! Он все знал... и про меня, и про
Санделло... А мы - мы попались в такую простую ловушку!"
свалили Фарнака, за ним Вингетора. Ремень захлестнул и плечи Торина, но
могучий тангар, ажно взревев от натуги, одним движением разорвал
стягивавшуюся петлю.
нему руками. Короткий нож уже успел окраситься кровью. Горбун рвался к
Хенне, оставляя обрывки одежды на память цеплявшимся за него, он в один
миг оказался возле самого Божественного. Увернувшись от летящих пут, Фолко
успел краем глаза заметить: пригнувшись, горбун ринулся в атаку. В правой
руке зажат нож, а в левой на миг блеснул тусклый золотой ободок
Талисмана... В этот же миг накидка Хенны распахнулась. Камень, что висел у
него на шее, камень, показавшийся хоббиту серым и невзрачным, - внезапно
озарился изнутри. В один миг исчезли грубые сколы; перед остолбеневшим
хоббитом появилась прекраснейшая из когда-либо виденных драгоценностей.
Это был адамант! Адамант чистейшей воды; в тысячах граней дробился
волшебный, льющийся изнутри Свет.
помощь ему рванулась Тубала - но кто-то из стражников похитрее бросился
девушке под ноги, и началась свалка.
поздно.
волшбы. Просто у Санделло внезапно подкосились ноги, он тяжело и как-то
неловко повалился на бок. Старого мечника тотчас же облепили враги.
рукой нет хотя бы пивной кружки, хоббит был не особо силен.
Проскользнув под уже готовыми вцепиться в него ручищами, с размаху
бросился к нижней кромке шатра. Вообще-то ткани полагается плотно
прилегать к земле; но хоббиту просто несказанно повезло - наверное,
впервые за все время их странствий. Он прокатился под пологом... и
оказался на свободе.
эльдринги сражались с яростью, которая остановила лихой порыв даже
отборных стражников Хенны. Фолко со всех ног ринулся к ним.
схватившись с опытными и умелыми мечниками-мореходами, они быстро
смекнули, что к чему. Сейчас они выдвинут вперед лучников - и преспокойно
расстреляют в упор всех еще сопротивляющихся.
ногах, едва не пропахав носом пыльную землю.
десятников Вингетора, знакомый хоббиту еще по умбарской таверне танов.
Гигант крутил вокруг себя неподъемный боевой молот - излюбленное свое
оружие.
четвертая... Оставляя убитых и раненых, воинство Хенны начало отступать.
запоздавшему стражнику. - Ты что! Там же наш тан!
от бьющих в упор лучников уберечься не могли. С проклятием упал один
отважный мореход, за ним - второй. Стрела пронзила кольчугу Бралдо, и
великан, взревев, вырвал ее из окрасившегося кровью плеча.
ударов все равно вспыхнула боль - стрелы били куда как увесисто.