Чтение 71–й страницы книги ~Человек с железного острова~

объясню, в чем тут ваше дело теперь будет. Погаси плошку!

Я не понял, кому это сказано, но я ближний, и задуваю огонек в нашем
медном светильнике. Платок в наступившей темноте светится белым пятном,
все ярче и ярче, и наконец превращается во что-то типа экрана. Знакомые
штучки. Проекцию памяти на окружающих мы давно уже расшифровали, но так и
не освоили. Картина первая. Это, несомненно, давнишняя атака Херута на
Круглое царство. Время от времени взбухают плотные клубы ядовитого дыма.
Пачками лопаются ракеты, остервенело рубятся люди, орки, тролли. Потом бой
уплывает на задний план, а прямо перед нами торопливо садится двухвинтовой
вертолет, судя по номеру - с Южного форпоста. Из него трое наших
выкидывают желтые мешки и осторожно опускают ящики с ракетами для ручных
труб. Анлен объясняет:

- Это была последняя большая драка Херут Гоблина и Круглого Царства,
и в ней уртазы обеспечили и связь, и разведку, и транспорт в горячих
точках. После этого Арш Ахан отказался от крупных стычек с Круглым, да и у
нас поняли, что Круглое Херуту не по зубам.

Я, кстати, помню это. В тот момент на бербазе шел спор, вступать ли в
дело нам, и решено было выждать до предела, но не отказываться. А перед
глазами уже уменьшенная до размеров "экрана" знакомая комната у короля. В
ней - Он сам, Анлен, злобнющий урх, несколько незнакомых эльфов, хотя нет,
хозяина эльфийского леса я знаю. Анлен передает содержание разговора:

- Здесь было решено уничтожить Круглое царство. Вон тот эльф в
красном - это воплощение... имя, конечно, я не скажу, а зовут его все не
иначе как Суровый Брат. Он сказал так... - Анлен замолкает, и я слышу
чистый и решительный голос: "Для того, чтобы не было в Средиземье того,
чего не должно быть, мне придется создать свой инструмент. И да простит
мне Единый то, что я воспользуюсь способом его врага, его припасами и
местом работы!" Снова смена картины. Глубокое ущелье, стены и дно покрыты
примерзшим снегом, остальной покров сдут ветром. В скалах темные щели. Из
них медленно выходят полубесплотные призраки и собираются в толпу на дне.
Движутся медленно, словно во сне.

- Это Дальний Север, там в подземельях, где когда-то хозяйничал Бог
Черного Ветра, Суровый создал тысячные отряды существ, что в сотню раз
страшнее гоблинов и троллей. Их он наделил душами никогда не живших
поколений, которые могли появиться, но не появились в этой жизни.

Другое ущелье. Эти самые "страшные", уже вполне материальные,
одновременно и резко то ли делают какие-то упражнения, то ли танцуют.
Между ними расхлябанной походкой бродит дохловатого вида орк и что-то то
одному, то другому подправляет.

- А это У Хан, единственный гоблин в этом войске. Он сам плохой боец,
но умело действует фигурами дальнего подчинения.

Ингельс не понял:

- Что делает?

- Ах, ну это когда ты своими мыслями, даже настроением направляешь
действия кого-либо. Обычно эти "кто-либо" такие же "нерожденные".

Я замечаю:

- А мне этот У Хан, кажется, знаком. Это никто иной как Паханенок, и
первые уроки он получил у Друга, а дальше его судьба мне неизвестна до сих
пор была.

Я говорю и отвлекаюсь от картин. Возвратить взгляд заставляет очень
тихий и очень испуганный вскрик Ингельса. Заснеженная равнина, вдали
чернеют горные хребты. Опять те же фигуры, хотя нет, кроме "людей" еще
какие-то белого цвета вроде собак появились, и птицы вороноподобные тоже
здесь. Стоят и сидят концентрическими кругами, а в центре - кучка
мальчиков в драных белых рубашках с остатками золотого шитья и
темно-красных штанах. Такую одежду я на Ингельсе когда-то видел. Они
связаны по отдельности, а один просто лежит, снег вокруг него
ярко-красный, похоже, он истекает кровью, если уже не истек. От толпы
зрителей отделяется одна нелюдь и, медленно подойдя к следующему мальчику,
резко бьет его открытой ладонью в нос, а другой быстро втыкает в бок
что-то вроде короткого ножа. Жертва валится на снег, а убивец стоит и
созерцает. Милым голоском Анлен комментирует:

- Это они учатся смерти. Учатся чувствовать разницу между живым и
мертвым. Каждый живой народ они отличают - не только глазами.

Ингельс:

- И так они... учились над всеми?

- Да, а иначе не получилось бы. Кроме уртазов - их достать сложно.
Кстати, тебя, Алек, и друга твоего ждала бы та же участь, не реши Эльмирэн
по-своему.

Картина гаснет. Теперь только голос Анлен звучит в темноте:

- Сейчас это войско сплавлялось по Великой Реке. Оно должно было, не
останавливаясь, за месяц дойти от места посадки в лодки до Круглого
царства. Но оно остановилось здесь, на берегу Эльфийского леса, и начало
высаживаться. Почему - я не знаю, могу только догадываться. Во всей массе
только трое обладают своей волей. Это два эльфа и этот У Хан. Эльфы -
последние из одного исчезнувшего рода, больше всех потерпевшего от всех
усобиц. Итак, я повторяю: войско высадилось на берегу и сейчас начинает
движение вглубь леса.

Первым понимает смысл этого Ингельс:

- Это значит, вместо Круглого царства будет разрушено последнее
эльфийское государство?

- Да, и я не знаю, почему вдруг так случилось.

Я заявляю:

- Ну, а мы тут при чем? Сами заварили кашу, сами расхлебывайте. Нам
домой надо, пусть этот ваш Суровый Брат сам обуздывает своих детищ, если
эльфов спасти хочет!

Студент цедит:

- Не торопись, не все еще сказано.

Анлен:

- Видишь ли, Алек... Суровый слишком много своей силы вложил в
создание и, как бы у вас сказали, в настройку этого войска. И получилось
так, что им сейчас реально управляют эти трое, а Суровый сам не может им
противостоять - получилось бы, что он борется сам с собою. Поэтому надо
лишить его командиров, а без них это будет просто сборище убийц, без цели
и без единства. Они ведь даже не могут разговаривать друг с другом! И есть
только один способ: отрезать голову гадюке может только тот, кого нелюди
не могут почуять как врага, вернее, как жертву. Это вы - ты, Алек, и ты,
Студент. Вы сможете пройти через них и сделать это.

Студент:

- Я пойду.

Я:

- Тоже пойду, чего уж там. Дважды героем буду - но: Анлен, где этот
Суровый Брат сейчас?

- Я не знаю. Боги не так уж часто появляются в этом мире.

- А ты можешь его привести сюда? Ведь должна же существовать у вас
какая-то связь?

Она колеблется и наконец признается:

- Да, есть, но я не могу вот так просто...

- Сможешь. Это мое условие. Ты поняла?

- Хорошо, я постараюсь, - говорит она холодно.

Я отвечаю в тон:

- Я тоже, - пауза, - постараюсь. Но учти, я тебе сейчас плохо верю.
Ты должна дать клятву.

Анлен досадливо машет головой, но говорит торжественно:

- Клянусь этой землей и этим небом, что сделаю все возможное для
встречи Алека с Суровым!

Теперь можно быть спокойным. Слабое место этих магов и вертящихся
вокруг них личностей - это их привязки ко всякого рода клятвам и прочим
узловым воздействиям.

- Ну что, Студент? Пойдем выручать наших гостеприимных хозяев?

- Да, и не надо над этим издеваться. Лучше узнай, что и как мы должны
сделать.

Анлен пускается в разъяснения. Чтобы нелюди не узрели в нас "объект,
подлежащий уничтожению", нельзя ни мыслями, ни даже настроением выдавать
свою натуру. То есть - если я буду спать и видеть во сне себя трухлявым
пнем с соответствующими переживаниями, то они пройдут мимо даже не
споткнувшись. А чем больше я буду их бояться или злиться, тем больше буду
похож на тех, кого надо убивать. Инструктаж оканчивается быстро, и вся
наша компания покидает верхний этаж башни - теперь уже навсегда, по
крайней мере я так надеюсь. Площадка перед башней по-прежнему залита
светом, идущим из продолговатых булыжников, вделанных в ее камень
браслетным кругом на высоте метра в два. А Ингельса, оказывается, мучают
другие вопросы, на фига ему нелюди.

- Анлен, скажи честно: Херут-Гоблин действительно управляется из
Объединенного королевства?

- Да, мой милый рыцарь. И то, что унглинги так легко одерживают
победы в своих первых боях - следствие этого. Король знает, кому какого
противника дать. И вообще, Ингельс, - Херут ничто по сравнению с...

- Значит, правда. Хорошо, я это запомню твердо.

Все, хватит. Наш путь лежит на запад, в ту сторону, где с башни было
видно зарево. Ведет Анлен - и такое впечатление, что то ли под ее ногами
дорога образуется, то ли она просто по тропинке без корней и ухабов идет.
Да и несмотря на темноту, вроде бы и окружающую обстановку можно
различить. Через полчаса ходьбы нас встречает эльф в хоть и зеленом, но
никак не маскировочном одеянии и без разговоров пристраивается сбоку нашей
цепочки. Лицо у него мрачное, лук в руках, и стрела наложена. Он то
озирается по сторонам, то тянет ноздрями воздух, и выглядит это
непривычно. Студенту даже смешно, но ухмылка пропадает, когда в один из
моментов стрела уходит вверх, и с неба, хрустя по веткам, падает все та же
малосимпатичная пичуга. Не знаю, долго ли и далеко ли мы так продвигались