друзья. Племянницы ваши будут моими дочерьми, сестрами короля; он осып-
лет милостями всех тех, кого вы любите.
королей.
насмешливой улыбкою. - Лишившись вас, племянницы ваши потеряют свое
главное сокровище, но они все же останутся богатейшими наследницами во
Франции. Вы предложили мне их приданое...
дарственную, мысль о которой в продолжение двух дней терзала Мазарини.
голос, легкий, как ветерок.
пришедший от радости в такое волнение, что он даже забыл свою роль бла-
годетеля.
до того пораженная, что забыла свою роль убитой горем женщины.
вая бумагу, которую Мазарини все еще не решался взять. - Да, я уничтожаю
акт, который разоряет целую семью. Состояние, нажитое кардиналом у меня
на службе, принадлежит ему, а не мне.
- что у вас в казне нет и десяти тысяч экю?
деюсь, что он послужит хорошим началом моего царствования.
венный, поистине великодушный.
упавшие к нему на кровать, желая убедиться, что разорван действительно
подлинник, а не копия. Наконец он нашел клочок со своей подписью и, уз-
нав ее, от радости чуть не в обмороке откинулся на подушки.
руки к небу.
ловлять, как вас будут любить в моем семействе. Perbacco [14], если
кто-нибудь из моих родственников подаст вам повод к неудовольствию, нах-
мурьте только брови - я тотчас встану из могилы.
обратилась на другие, более важные предметы. Анна Австрийская, чувствуя
себя не в силах скрыть досаду по поводу великодушия сына и лицемерия
кардинала, встала и вышла из комнаты, не заботясь о том, что выдает свои
чувства.
решения, вдруг разразился стонами, чтобы отвлечь внимание в другую сто-
рону. Так поступил позже Скапен в замечательной комедии Мольера, которую
осмеливался порицать мрачный и ворчливый Буало.
совсем прекратились.
- спросил король.
мудрости и благоразумия, я не говорю о вашем великодушии: сегодняшний
ваш поступок превосходит все, что совершили древние и современные вели-
кие люди.
ваша опытность, которая гораздо более известна, чем моя мудрость, благо-
разумие и великодушие, не подсказывают вам дружеского совета, полезного
мне в будущем?
мейства.
так великодушно, истинно по-королевски отказались.
торый драгоценнее сорока миллионов. Выслушайте его.
могильное дыхание долетало до напряженного слуха короля, - ваше вели-
чество, никогда не берите себе первого министра!
ренняя исповедь Мазарини действительно была драгоценнее всех сокровищ.
Наследство, завещанное кардиналом молодому королю, состояло только из
шести слов, но эти шесть слов, как сказал Мазарини, стоили, по крайней
мере, сорока миллионов. Людовик на минуту смутился. А у Мазарини был та-
кой вид, словно он сказал самую обыкновенную вещь.
роль.
го человека, умного, честного, очень искусного...
ими делами. Испытайте его, - убежденно продолжал Мазарини, - все его
предсказания оправдываются. У него верный взгляд, он ни разу не ошибся
ни в оценке событий, ни в людях, что еще более удивительно. Я многим
обязан вашему величеству, но думаю, что отблагодарю вас, если оставлю
вам господина Кольбера.
Кольбера и принимал воодушевленные слова кардинала за бред умирающего.
ни. - Я устал, я должен еще совершить" трудный путь, прежде чем я предс-
тану перед новым своим властелином. Прощайте, ваше величество.
ся к кардиналу, который уже казался трупом, а затем поспешно вышел.
избавления, король - свободы.
кардинала, он узнал, что умирающий, почувствовав себя лучше, приказал
себя одеть, нарумянить и причесать и пожелал принять послов. Подобно Ав-
густу, кардинал считал мир огромным театром и намеревался сыграть как
следует последний акт своей комедии.
лать у него. Предлогом ее отсутствия были соображения приличия. Впрочем,
кардинал не осведомлялся о ней: он хорошо запомнил совет, данный короле-
вой сыну.
чалась агония. Он снова перечитал завещание. Оно вполне выражало его же-
лания. Боясь, чтобы чья-либо корыстная воля, пользуясь его слабостью, не
заставила его что-нибудь изменить в завещании, он приказал Кольберу, ко-
торый прохаживался по коридору перед спальней умирающего, как самый бди-
тельный часовой, никого не впускать к нему.
рини с приказанием доставлять ему самые точные сведения о состоянии кар-
динала. Узнав, что Мазарини дозволил одеть, причесать и убрать себя,
принял послов, Людовик понял, что для кардинала началась отходная молит-
ва.
сильнодействующим. В те времена воображали, что против смерти есть еще
какие-то тайные снадобья.
же распорядился пустить слух, что произошел счастливый перелом болезни.
Когда король узнал эту новость, холодный пот выступил у него на лбу. Он
уже видел зарю свободы, рабство показалось ему теперь еще более невыно-
симым. Но следующее известие совершенно меняло картину: кардинал едва
дышал и с трудом следил за молитвами, которые читал у его изголовья аб-
бат из церкви св. Николая.
ривал бумаги, вынутые им из шкатулки, ключ от которой хранился только у
него.
ламбур и приказал покрыть лаком принадлежащую ему "Флору" Тициана.
спал уже целые сутки. Сон, непобедимый в молодости, овладел им. Однако
Лукьяненко Сергей
Суворов Виктор
Самойлова Елена
Контровский Владимир
Роллинс Джеймс
Ильин Андрей