Чтение 71–й страницы книги ~Необходимые вещи~

Нетти... ну Нетти потеряла бы дар речи, если бы узнала, что Полли
нацепила одну из магических безделушек, о которых она без конца читает
в своем любимом журнале "Взгляд В Себя".

- Его нельзя снимать, - продолжал мистер Гонт. - Даже в душе. Да в
этом и нет необходимости. Вещица серебряная и не подвержена ржавчине.

- А если сниму?

Гонт покашлял в кулак, как будто растерянно.

- Видите ли, действие "азки" должно идти по нарастающей.
Обладатель чувствует себя лучше с каждым днем. Во всяком случае так
мне сказал.

Кто сказал, интересно, подумала Полли.

- Если "азку" снять, то больной возвращается в изначальное
состояние, и потребуется новый, такой же длительности, период времени,
чтобы добиться достигнутого улучшения.

Полли рассмеялась. Она не смогла удержаться и была рада, что
мистер Гонт присоединился к ней.

- Я понимаю, что вас насмешило, но я всего лишь хочу помочь, всей
душой, - сказал он. - Вы верите?

- Верю, - искренне призналась Полли. - И благодарю. Но когда она
вышла в его сопровождении из магазина, ей пришлось призадуматься.
Например, о том, что находилась в полутрансе, когда Гонт надел на нее
цепочку. О том, что она с таким ужасом ожидала его прикосновения, что
совершенно не совмещалась с дружеским чувством беспокойства и заботы,
которое он распространял над ней, словно ауру.

Неужели он и в самом деле загипнотизировал ее? Глупость
какая-то... Она попыталась вспомнить, как себя чувствовала, когда они
обсуждали "азку", и не могла. Если он действительно это сделал, то
наверняка не случайно и с ее помощью. Конечно. Она была к этому готова
под воздействием огромного количества выпитого перкодана. Вот это ей
больше всего не нравилось в лекарствах. Нет, возразила самой себе
Полли. Это ей не нравится, во-вторых. А, во-первых, то, что они далеко
не всегда выполняют возложенную на них задачу, вот что самое
отвратительное.

- Я бы отвез вас домой, если бы водил машину, но, к сожалению, так
и не научился, - сказал мистер Гонт.

- Все в порядке, - сказала Полли. - Не беспокойтесь. Я вам очень
благодарна.

- Поблагодарите, если поможет. Желаю доброго дня.

И снова воздух наполнился воем сирен. Он доносился с восточной
части города, со стороны улиц Элм, Уиллоу, Понд, Форд. Полли
повернулась туда лицом. Было нечто в этом вое, особенно в такой тихий
день, что вызывало тревогу. Тревожные мысли - не только образы - о
надвигающейся опасности. Вой постепенно затихал, раскручиваясь, как
невидимая пружина часового механизма.

Она повернулась, чтобы поделиться впечатлениями с мистером Гонтом,
но дверь оказалась запертой и на ней висела табличка

ЗАКРЫТО

Табличка медленно покачивалась на веревочной петле между спущенной
шторой и стеклом. Он скрылся в магазине, пока Полли смотрела в другую
сторону, так тихо, что она не услышала и не заметила.

Полли медленно пошла домой. Не успела она дойти до конца Мейн
Стрит, как еще одна машина, на этот раз принадлежавшая Полиции Штата,
пронеслась мимо нее.

- Дэнфорт?

Миртл закрыла за собой входную дверь и прошла в гостиную. Она
долго мучилась, вытаскивая из замочной скважины ключ, оставленный там
Китоном. Под мышкой у нее была зажата кастрюлька-фондю.

- Дэнфорт, я пришла!

Ответа не последовало, и телевизор не работал. Странно, он так
торопился, чтобы попасть вовремя к началу футбольного матча. Она
подумала, не пошел ли он смотреть футбол к кому-нибудь из соседей, к
Гарсонам, например, но ворота гаража были закрыты, а это, значит,
машина на месте. Пешком Дэнфорт не ходил никогда, если в этом не было
необходимости. Особенно по Касл Вью, тянувшейся по довольно крутому
склону.

- Дэнфорт, ты дома?

Молчание. В столовой один стул перевернут. Сдвинув брови, Миртл
поставила кастрюльку на стол и поправила стул. Первые нити
беспокойства, тонкие и прозрачные, как паутина, натянулись в душе. Она
подошла к кабинету. Дверь оказалась запертой. Миртл прижалась к ней
ухом и прислушалась. Она была уверена, что слышит слабый скрип кресла.
- Дэнфорт, ты здесь?

Нет ответа... но ей показалось, что из-за двери донеслось
покашливание. Беспокойство перерастало в тревогу. Последнее время
Дэнфорт находился в нервном напряжении - он единственный из всех
сотрудников городской управы работал в полную силу. а весил при этом
гораздо больше, чем нужно при его росте. Что если у него случился
сердечный приступ? Что если он лежит там, на полу? Если тот звук,
который она приняла за кашель - тяжелое дыхание?

Прекрасное утро и начало дня, проведенные сообща, подсказывали
такое завершение, как вполне возможное. Начали за здравие, кончили за
упокой. Она взялась было за ручку двери, но тут же отдернула руку и
прижала к горлу. У нее уже был достаточный опыт подобных попыток войти
к Дэнфорту в кабинет без стука, чтобы больше никогда этого не делать.
Никогда, никогда, никогда она не войдет в его святая святых без
приглашения.

Да... но если у него инфаркт... а если... или... Она вспомнила
перевернутый стул, и беспокойство снова захлестнуло ее.

Предположим, он пришел домой и вспугнул грабителя? Вдруг грабитель
стукнул Дэнфорта по голове и отволок его, без сознания, в кабинет? Она
забарабанила в дверь.

- Дэнфорт? С тобой все в порядке?

Молчание. Тишина в доме, нарушаемая лишь тихим тиканьем старых
дедушкиных часов в гостиной и... да, она теперь полностью в этом
уверена - поскрипыванием кресла в кабинете. Миртл снова потянула за
дверную ручку.

- Дэнфорт, с тобой все в...

Пальцы уже обхватили ручку, когда из-за двери послышался его
разъяренный крик, заставивший Миртл отшатнуться с испуганным всхлипом.

- Оставь меня в покое! Неужели ты не можешь оставить меня в покое,
тупица?

Миртл застонала. Сердце колотилось высоко, почти в горле. То, что
она услышала, не было неожиданностью: все та же ярость и ненависть в
голосе. Но после такого прекрасного дня, проведенного вместе, он не
мог ее оскорбить больше. Даже если бы все лицо изрезал бритвой.

- Дэнфорт, я думала тебе плохо... - голос ее звучал так тихо, что
она сама еле слышала.

- Оставь меня в покое! - Теперь он стоял уже прямо за дверью, она
поняла это по звуку.

О, Господи, неужели он сошел с ума? Может так быть? Как это может
быть? Что случилось после того, как он высадил меня у Аманды?

На эти вопросы она не могла найти ответов. И тогда она поднялась
наверх, достала из шкафа в швейной комнате новую куклу и пошла в
спальню. Сняв туфли, Миртл легла на постель со своей стороны и
положила куклу рядом.

Откуда-то издалека доносился перекликающийся вой сирен. Она не
обращала на него внимания.

Их спальня была прелестна в это время дня, полна яркого
октябрьского солнца. Но Миртл этого не замечала. Она видела лишь
непроглядную тьму. На душе у нее камнем лежало горе, горе, которое не
могла развеять даже прекрасная кукла. Ощущение Несчастья, беды забило
ей горло и не давало дышать.

О, как она была счастлива сегодня, как счастлива! И он тоже был
счастлив. Она уверена. А теперь все даже хуже, чем было раньше.
Гораздо хуже.

Что же случилось? О, Господи, что случилось, и кто за это в
ответе?

Миртл обнимала куклу и смотрела в потолок. Через некоторое время
она начала плакать. Тяжелые, глубокие всхлипы сотрясали все ее тело.

Глава одиннадцатая

Без четверти полночь этого долгого воскресного октябрьского дня
открылась дверь подвального помещения окружной больницы в Кеннебек
Вэлли и выпустила шерифа Алана Пэнгборна. Он шел медленно, опустив
голову. Ноги, обутые в войлочные больничные тапочки, шаркали по
покрытому линолеумом полу. На закрывавшейся за ним двери висела
табличка:

МОРГ

ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН

В конце длинного коридора санитар натирал полотером пол, ленивыми
размашистыми движениями. Алан пошел к нему навстречу, стягивая на ходу