Чтение 71–й страницы книги ~Пушки крепости Наварон. 10 баллов с острова Наварон.~

должно быть...

Дрошный мрачным голосом прервал:

-- Один из его группы убил нашего человека.

-- Что? -- улыбка мгновенно исчезла с лица Нойфельда. Он
резко встал, опрокинув стул. Меллори, не обращая на него
внимания, продолжал смотреть на Дрошного.

-- Кто вы такой? Скажите мне, ради Бога!

-- Нас называют "четниками",-- угрюмо процедил Дрошный.

-- Четники? Четники? Что еще за четники?

-- Позвольте усомниться в вашей искренности, капитан.--
Нойфельд уже взял себя в руки. Его лицо стало непроницаемым.
Только глаза метали молнии. Людям, недооценивающим капитана
Нойфельда, грозят большие неприятности, отметил про себя
Меллори.-- Вам, командиру отряда, заброшенного в эту страну со
спецзаданием, неизвестно, что четники -- наши югославские
друзья?

-- Друзья? Понятно.-- Лицо Меллори прояснилось.--
Предатели, коллаборационисты, другими словами.

Дрошный, издав горлом подобие львиного рыка, схватился за
нож и двинулся на Меллори. Резкий окрик Нойфельда заставил его
остановиться.

-- Кстати, о каком спецзадании вы говорили? -- спросил
Меллори. Он внимательно оглядел каждого из присутствующих и
понимающе усмехнулся.-- У нас действительно специальное
задание, но совсем не в том смысле, как вам кажется. По крайней
мере, не в том смысле, как мне кажется, что вам кажется.

-- Вот как? -- Нойфельд умел вскидывать брови ничуть не
хуже Миллера, отметил Меллори.-- Тогда почему мы ждали вашего
появления? Объясните, если можете.

-- Одному Богу известно,-- честно признался Меллори.-- Мы
приняли ваших людей за партизан. Именно поэтому один из них был
убит, как мне кажется.

-- Именно поэтому? -- Нойфельд с интересом посмотрел на
Меллори, придвинул стул, уселся и приготовился слушать.--
Объясните все по порядку.

Как подобает истинному представителю лондонского
Вест-Энда, Миллер имел обыкновение во время еды пользоваться
салфеткой. Он не изменил своей привычке и сейчас, сидя на
рюкзаке и придирчиво ковыряя вилкой в банке с консервами. Трое
сержантов, сидящие рядом, с недоумением взирали на эту картину.
Андреаё пыхтя неизменной сигарой и не обращая никакого внимания
на охрану, не спускавшую с него глаз, неторопливо разгуливал по
территории лагеря, отравляя окрестности ядовитым дымом. В
морозном воздухе ясно послышались звуки пения под аккомпанемент
гитары. Когда Андреа закончил обход лагеря, Миллер взглянул на
него и кивнул в ту сторону, откуда доносилась музыка.

-- Кто солирует? Андреа пожал плечами.

-- Радио, "наверное.

-- Надо бы им купить в таком случае новый приемник. Мой
музыкальный слух не в силах это вынести.

-- Послушайте,-- возбужденным шепотом перебил его
Рейнольдс,-- Мы тут кое о чем поговорили...

Миллер картинно вытер губы торчащей изпод ворота салфеткой
и мягко сказал:

-- Не надо. Подумайте, как будут убиваться ваши матери и
невесты.

-- Что вы имеете в виду?

-- Я имею в виду побег,-- спокойно ответил Миллер.-- Может
быть, оставим до следующего раза?

-- Почему не сейчас? -- Гроувс был воинственно настроен.--
Конвоиры ушли...

-- Вам так кажется? -- Миллер тяжело вздохнул.-- Ах,
молодежь, молодежь. Посмотрите внимательней. Вам кажется, что
Андреа решил прогуляться от нечего делать?

Они быстро исподтишка огляделись, затем вопросительно
посмотрели на Андреа.

-- Пять темных окон,-- тихо произнес Андреа.--За ними --
пять темных силуэтов. С пятью темными автоматами.

Рейнольдс кивнул и отвернулся.

-- Ну, что же.-- Привычка Нойфельда потирать руки
напомнила Меллори одного судью. Тот всегда так же потирал руки
перед объявлением смертного приговора.-- Вы рассказали нам
весьма необычную историю, дорогой капитан Меллори.

-- Вот именно,-- согласился Меллори.-- Как необычно и то
положение, в котором мы теперь оказались.

-- Еще один аргумент.-- Медленно загибая пальцы, Нойфельд
перечислил доводы Меллори.-- Итак, вы утверждаете, что в
течение нескольких месяцев занимались контрабандой пенициллина
и наркотиков на юге Италии. Как офицер связи союзной армии, вы
имели доступ на склады американских военных баз.

-- В конце концов у нас возникли некоторые затруднения,--
признал Меллори.

-- Я подхожу к этому. Всему свое время. Эти товары, но
вашим словам, переправлялись вермахту.

-- Предпочел бы, чтобы вы произносили фразу "по вашим
словам" другим тоном, -- с раздражением заметил Меллори. --
Наведите справки у командующего военной разведкой в Падуе. Он
подчинен непосредственно фельдмаршалу Кессельрингу.

-- С удовольствием.-- Нойфельд поднял телефонную трубку и
произнес что-то по-немецки. Меллори был искренне удивлен:

-- У вас прямая связь с внешним миром? Непосредственно
отсюда?!

-- У меня прямая связь с сараем, расположенным в
пятидесяти ярдах отсюда. Там установлен мощный передатчик.
Продолжим. Вы утверждаете далее, что вас раскрыли, судили
военным трибуналом и приговорили к расстрелу. Верно?

-- Если ваша хваленая шпионская сеть в Италии
действительно существует, вы узнаете об этом не позднее
завтрашнего дня,-- сухо заметил Меллори.

-- Узнаем, непременно узнаем. Итак, вам удалось бежать
из-под стражи, убив охранников. Там же, в здании
разведуправления, вы случайно подслушали, как инструктировали
группу десантников перед отправкой в Боснию.-- Он загнул еще
один палец.-- Возможно, вы говорите правду. В чем, вы сказали,
заключалась их миссия?

-- Я ничего не говорил. Мне было не до подробностей.
Что-то, касающееся освобождения британских связных и перекрытия
каналов утечки информации. Я не совсем уверен. У нас были более
серьезные проблемы.

-- Я в этом не сомневаюсь,-- презрительно произнес
Нойфельд.-- Вам надо было спасать свои шкуры. А что случилось с
вашими погонами, капитан? Где нашивки, орденские планки?

-- Вы, очевидно, не знаете, что такое британский военный
трибунал, гауптман Нойфельд.

-- Вы могли сами от них избавиться,-- мягко заметил
Нойфельд.

-- А после этого опорожнить наполовину баки захваченного
нами самолета, если следовать вашей логике?

-- Баки были полупустыми? Разве ваш самолет при падении не
взорвался?

-- Падение самолета никак не входило в наши планы,--
сказал Меллори.-- Мы предполагали приземлиться, но неожиданно
кончилось горючее. В самый неподходящий момент, как я теперь
понимаю.

Нойфельд задумчиво произнес:

-- Каждый раз, когда партизаны разводят костры, мы следуем
их примеру. В данном случае мы знали, что вы или кто-нибудь
другой обязательно прилетите. Горючее кончилось, говорите? --
Он опять что-то сказал в трубку и повернулся к Меллори.--
Звучит правдоподобно. Остается только объяснить смерть
подчиненного капитана Дрошного.

-- Здесь я должен извиниться. Это была нелепая ошибка. Но
вы должны нас понять. Меньше всего нам хотелось попасть к вам.
Мы слышали, что бывает с английскими парашютистами, попавшими к
немцам.

Нойфельд загнул еще один палец.

-- На войне как на войне. Продолжайте.

-- Мы собирались приземлиться в расположении партизан,
перейти линию фронта и сдаться. Когда Дрошный приказал своим
людям взять нас на мушку, мы решили, что партизаны нас
раскрыли, что их предупредили об угоне самолета. В таком случае
у нас просто не было выбора.

-- Подождите на улице. Мы с капитаном Дрошным сейчас
выйдем.

Меллори вышел. Андреа, Миллер и трое сержантов терпеливо
ждали, сидя на рюкзаках. Откуда-то продолжала доноситься
музыка. На мгновение Меллори повернул голову и прислушался,
затем направился к остальным. Миллер деликатно вытер губы
салфеткой и вопросительно взглянул на Меллори.

-- Мило поболтали?