серьезно. Он назвал мне цифру доходов, которые получает с них из года в
год, и вывел среднюю сумму, затем предложил мне определить стоимость ак-
ра, считая доход из шести процентов с капитала. Так я и сделал. Оказа-
лось, свыше трех тысяч долларов за акр!
ют яблоки?
Тут в долине ничего не пропадает, ни сердцевина яблок, ни кожура; да
только не мы, американцы, их используем. Здесь построено пятьдесят семь
сушилен для яблок, не говоря уж: о фабриках консервов, уксуса и сидра, и
все они принадлежат китайцам. Они ежегодно вывозят пятнадцать тысяч бо-
чонков сидра и уксуса.
лял Билл вслух, - они боролись за него, исследовали его - словом, сдела-
ли все...
ли все, что могли, чтобы разорить его, как уже разорили и истощили почву
в Новой Англии. - Он махнул рукой, указывая куда-то за холмы. - В той
стороне лежит Салинас. Если бы вы побывали там, вам показалось бы, что
вы в Японии. Да, немало хороших плодородных долин в Калифонии попало в
руки японцев. Они действуют несколько иначе, чем далматинцы. Сначала они
нанимаются поденно собирать фрукты; они работают лучше американских ра-
бочих, и янки охотно берут их. Затем, когда их наберется достаточно, они
объединяются в союз и вытесняют рабочих-американцев. Владельцы садов по-
ка не возражают. Но за этим следует вот что: японцы не хотят работать, а
рабочие-американцы все ушли, - и владельцы оказываются в совершенно бес-
помощном положении: урожай должен погибнуть. Тогда появляются на сцене
их профсоюзные главари. Они скупают весь урожай; хозяева-садоводы всеце-
ло зависят от них. А через короткий срок уже вся долина оказывается в
руках японцев. Владельцы земли сдают ее в аренду, а сами либо перебира-
ются в город, где быстро спускают свои деньги, или уезжают путешество-
вать по Европе. Остается сделать последний шаг: японцы скупают землю.
Владельцам поневоле приходится продавать, потому что контроль над рабо-
чей силой принадлежит японцам и они могут довести любого хозяина до пол-
ного разорения.
ла Саксон.
дах. Те, у кого есть земля, продают ее и тоже уходят в город. Иные нажи-
вают большие капиталы, иные учатся какому-нибудь ремеслу, а остальные
проживают свои денежки и, истратив их, гибнут, а если денег на их век
хватает, то вместо них гибнут их дети.
том, что его в любое время ждет на ферме постоянная работа, - достаточно
черкнуть слово.
Билл. - Уж не знаю, на чем мы остановимся, но одним делом мы наверняка
заниматься не будем.
вым нарушил молчание Билл.
дить и вынюхивать, где бы стащить горсточку земли и потом волочь ее в
корзине на вершину горы. В Соединенных Штатах земли еще хватит. Пусть
Бенсон и другие болтают сколько им угодно, будто Соединенные Штаты про-
горели и их песенка спета. Миллионы акров стоят нетронутыми и ждут нас -
наше дело их найти.
рошую школу. Том вырос на ферме, а он знает о сельском хозяйстве куда
меньше нашего. И потом вот еще что: чем больше я думаю, тем больше мне
кажется, что эта самая казенная земля никак нас не устроит.
Земля здесь стоит три тысячи за акр; так почему же казенная земля, сов-
сем рядом отсюда, будет ждать, чтобы ее взяли задаром, если "только она
чего-нибудь стоит!
шел ни к какому заключению. В конце концов он откашлялся и заметил:
семнадцать миль, они свернули от Монтери на проселок, ведущий прямо че-
рез холмы, и бухта Кармел совершенно неожиданно предстала перед ними во
всей своей красе. Они спустились через сосновую рощу, миновали окружен-
ные деревьями причудливые и живописные сельские домики художников и пи-
сателей, перебрались через сыпучие песчаные холмы, укрепленные цепким
лупином и поросшие бледными цветами калифорнийского мака. Саксон вскрик-
нула от восторга и замерла, любуясь открывшимся перед нею зрелищем: про-
низанные золотом солнечных лучей ослепительно синие валы прибоя, длиною
с милю, величавым изгибом мощно обрушивались на берег, и кайма белой пе-
ны с грохотом рвалась, оставляя клочья на столь же белом песке покатого
берега.
шествие валов, вздымавшихся из глубин взволнованного моря, чтобы с гро-
хотом разбиться у их ног. Она очнулась, когда Билл, смеясь, стал стаски-
вать с ее плеч корзинку.
хоть устроимся поудобней.
такая красота!.. - повторяла она, сжимая руки. - Я... я думала, что при-
бой у маяка в Окленде великолепен, но куда уж там... Посмотри! Нет, пос-
мотри! Ты когда-нибудь видел такой невероятный цвет? А солнце так и
сверкает сквозь волны! Замечательно!
горизонта, где над глубокой лазурью моря клубились облака, затем на юж-
ную излучину бухты с зазубренными скалами и на громаду гор, синеющих за
пологими холмами, обступившими Кармелскую долину.
никто нас не гонит. Здесь слишком хорошо, нечего сразу же уходить отсю-
да.
ру.
кромке песка, где грозный океан встречался с землей, как их вниманье бы-
ло привлечено новым удивительным явлением: из-под темных сосен выбежал
человек, совершенно голый, в одних трусах, и помчался вниз по песчаным
холмам. Кожа у него была нежная и розовая, лицо - как у херувима, кудря-
вые волосы цвета ржи, но тело мускулистое и сильное, как у Геркулеса.
песчаном взморье Англии.
лоску мокрого песка и остановился, лишь когда пена дошла ему до колен, а
перед ним выросла стена готовой обрушиться на него воды, высотой по
крайней мере в десять футов. Даже его громадное, сильное тело казалось
нежным и хрупким перед вздыбившейся грозной стихией. Саксон замерла от
страха и, украдкой взглянув на Билла, увидела, что и он напряженно сле-
дит за купальщиком.
казалось, она должна была раздавить его, нырнул под нее и исчез. Мощные
массы воды с грохотом обрушились на берег, но из волн показалась белоку-
рая голова, затем рука и часть плеча; всего несколько взмахов, и ему
снова пришлось нырнуть под следующий вал. Это была настоящая борьба че-
ловека, плывущего в открытое море, с рвущимися к берегу, напирающими
волнами. И всякий раз, когда он нырял и пропадал из виду, у Саксон зами-
рало сердце и она судорожно стискивала руки. Иногда они не могли найти
его за прокатившейся волной, но потом оказывалось, что он отброшен боро-
датым буруном, игравшим с ним, как со щепкой. Не раз они решали, что он
будет побежден и вышвырнут обратно на берег, но уже через полчаса он
оказался за линией прибоя и продолжал быстро плыть вперед, уже не ныряя,
а вскидываясь на гребни волн. Скоро он уплыл так далеко, что лишь време-
нами в воде мелькало небольшое пятнышко, а там и оно скрылось. Саксон и
Билл переглянулись, она - пораженная отвагою пловца, он - полный восхи-
щения и зависти.
Знаешь, я плавал только в бассейне и в бухте, но теперь я хочу научиться
плавать в океане. Если бы я мог плавать, как он, я бы так загордился,
что ко мне и не подступись. Даю слово, Саксон, я предпочел бы плавать
вот так, чем иметь тысячу ферм! Нет, конечно, я умею плавать, уверяю те-
бя; я плаваю, как рыба. Однажды в воскресенье я проплыл от причала Нэр-
роу Годж до бассейна Сешенс, - а это несколько миль. Но такого пловца,
как этот парень, я в жизни не видел. Нет, я отсюда не уйду, пока он не
вернется... И ведь совсем один среди этих водяных гор, подумай только!