Чтение 71–й страницы книги ~Триумфальная арка~

- Это правда.

- Как ты сказал?

- Это правда, - повторил Равик, не глядя на нее. - Но готом все стало
по-другому.

- Да, потом, потом! Когда все пошло шиворот-навыворот! Когда было уже
слишком поздно... Ты виноват во всем!

- Знаю.

- Не смей так разговаривать со мной! - Лицо Жоан было бледным и
разгневанным. - Ты даже не слушаешь, что я говорю.

- Нет, почему же?

Он посмотрел на нее. Надо говорить, говорить что угодно, не важно что.

- Ты поругалась со своим актером?

- Да.

- Ничего, помиритесь.

Синий дымок над столиком Хааке. Кельнер снова налил кофе. Хааке,
по-видимому, не спешил.

- Я могла бы и не говорить тебе этого. Могла бы сказать, что зашла сюда
случайно. Но это не так. Я искала тебя. Я хочу уйти от него.

- Ты не оригинальна. Так уж заведено.

- Я боюсь его. Он мне угрожает. Грозит застрелить меня.

- Что? - Равик встрепенулся. - Что такое?

- Он грозит застрелить меня.

- Кто грозит? - Он прослушал половину из того, что она говорила, и понял
ее не сразу. - Ах вот оно что! Надеюсь, ты не принимаешь это всерьез.

- Он страшно вспыльчив.

- Ерунда! Тот, кто грозит убить, никогда не убьет. И, уж во всяком
случае, не сделает этого актер.

Что я говорю? - подумал он. - Что все это значит? Чего я здесь ищу?
Чей-то голос, чье-то лицо, какой-то шум в ушах... К чему все это?

- Зачем ты мне рассказываешь об этом? - спросил он.

- Я хочу уйти от него. Хочу вернуться к тебе. Если он возьмет такси, то
пройдет, по крайней мере, несколько секунд, пока мне удастся остановить
другое. А пока я двинусь за ним следом, я вообще рискую потерять его из
виду.

- Жди меня здесь. Я скоро вернусь.

- Куда ты?..

Он не ответил. Быстро сойдя с террасы, он остановил такси.

- Вот вам десять франков. Можете подождать меня несколько минут? Мне еще
надо побыть в ресторане.

Шофер посмотрел на кредитку. Потом на Равика. Равик подмигнул ему. Шофер
подмигнул в ответ и поиграл кредиткой.

- Это сверх счетчика, - сказал Равик. - Вы, конечно, догадываетесь, в чем
дело...

- Догадываюсь, - шофер ухмыльнулся. - Ладно, подожду.

- Поставьте машину так, чтобы вы сразу могли выехать.

- Слушаюсь.

Равик торопливо пробрался к своему столику. Внезапно у него перехватило
дыхание: Хааке стоял в дверях.

- Подожди! - сказал он Жоан. - Подожди! Я сейчас! Одну секунду!

- Нет! - Она встала. - Ты еще пожалеешь об этом!

Она была готова расплакаться...

Равик заставил себя улыбнуться и крепко схватил ее за руку. Хааке
по-прежнему стоял на месте.

- Садись, - сказал Равик. - Подожди минутку!

- Нет.

Она попыталась высвободиться, и он отпустил ее руку. Только бы не
привлекать внимания. Пробираясь между столиками, Жоан быстрым шагом
направилась к выходу. Хааке смотрел ей вслед. Затем медленно перевел взгляд
на Равика и снова посмотрел в ту сторону, куда ушла Жоан. Равик сел. Кровь
вдруг загудела у него в висках. Он достал бумажник и начал рыться в нем,
делая вид, будто что-то ищет. Он заметил, что Хааке неторопливо зашагал по
залу. Равик равнодушно посмотрел в противоположном направлении, зная, что
вот-вот снова увидит Хааке.

Равик выжидал. Секунды ползли бесконечно медленно. Внезапно его охватил
панический страх: а что, если Хааке повернул назад?! Он быстро оглянулся.
Хааке нигде не было видно. Точно он сквозь землю провалился. На мгновение
все закружилось...

- Вы позволите? - раздался голос совсем рядом с ним.

Равик не расслышал. Он посмотрел на дверь. Хааке не вернулся. Не медлить
ни секунды, подумал он. Побежать за ним, настигнуть. За его спиной снова
послышался голос. Он обернулся и весь похолодел. Хааке обошел его сзади и
теперь стоял рядом.

- Вы позволите? - Хааке указал на стул, где только что сидела Жоан. - Тут
больше нет свободных столиков.

Равик кивнул. Он не мог произнести ни слова. Кровь отхлынула. Она убывала
и убывала, словно стекала под стул. Тело обмякло, как пустой мешок. Он
крепко прижался к спинке стула. Перед ним стояла рюмка с мутной беловатой
жидкостью. Он взял ее и выпил. Рюмка показалась тяжелой, но не дрожала в
руке. Дрожь была где-то внутри, в жилах.

Хааке заказал коньяк. Старый "финьшампань". По-французски он говорил с
сильным немецким акцентом. Равик подозвал мальчишку-газетчика.

- "Пари суар".

Мальчик покосился на вход - там стояла старая продавщица газет. Незаметно
сунув Равику сложенную газету, он ловко подхватил монетку и мгновенно исчез.

Он, конечно, узнал меня, подумал Равик. Иначе зачем же он сел? На это я
никак не рассчитывал. Теперь остается сидеть на месте и ждать. Надо
выяснить, чего он хочет, и действовать сообразно обстоятельствам.

Он развернул газету, пробежал глазами заголовки и снова положил ее на
стол. Хааке посмотрел на него.

- Прекрасный вечер, - сказал он по-немецки. Равик кивнул. Хааке
улыбнулся.

- А у меня зоркий глаз, верно?

- Очень может быть.

- Я заметил вас, когда вы еще сидели в зале.

Равик ответил вежливо-равнодушным кивком. Его нервы были напряжены до
предела. Он никак не мог догадаться, что у Хааке на уме. Неужели ему
известно, что он, Равик, живет во Франции нелегально? Впрочем, гестапо может
быть информировано и об этом. Только бы выгадать хоть немного времени.

- Я сразу догадался, кто вы, - сказал Хааке. Равик вопросительно
посмотрел на него.

- По шраму на лбу, - продолжал Хааке. - Такие шрамы бывают только у
корпорантов. Значит, вы немец. Или, во всяком случае, учились в Германии.

Хааке рассмеялся. Равик продолжал спокойно смотреть на него. Это
невозможно! Слишком все это нелепо! Почувствовав внезапное облегчение, он
глубоко вздохнул - Хааке понятия не имеет, кто он. Шрам на лбу он принял за
след студенческой дуэли. Равик рассмеялся. Он смеялся вместе с Хааке. Лишь
сжав кулаки, так что ногти вонзились в ладони, он сумел заставить себя
перестать смеяться.

- Я угадал? - спросил Хааке, гордый своей проницательностью.

- Попали в самую точку.

Шрам на лбу. Ему разбили голову в гестапо на глазах у Хааке. Кровь
заливала глаза и рот. А теперь Хааке сидит перед ним и считает, что все это
след невинной студенческой дуэли, да еще кичится своей проницательностью.

Кельнер принес Хааке коньяк. Тот с видом знатока понюхал его.

- Что правда, то правда, - заявил он. - Коньяк у них хорош! В остальном
же... - Он подмигнул Равику. - Вся Франция прогнила... Народ-рантье. Жаждут
безопасности и спокойной жизни. Фактически они уже сейчас в наших руках.

Равику казалось, что он так и не обретет дара речи. Он боялся, что, едва
заговорив, с размаху разобьет свою рюмку о стол, схватит осколок покрупнее и
полоснет им Хааке по глазам. Осторожно и как бы через силу он поднял рюмку,
выпил ее и спокойно поставил обратно.

- Что это у вас? - спросил Хааке.

- "Перно". Вместо абсента.

- Ах, абсент. Говорят, от него французы становятся импотентами, вы
слыхали? - Хааке .усмехнулся. - Извините! Я не имел в виду лично

вас.

- Абсент действительно запрещен, - сказал Равик. - А "перно" совершенно
безвреден. Абсент вызывает бесплодие, а не импотенцию. Потому его и
запретили. "Перно" - это анисовая водка. По вкусу напоминает лакричную
настойку.

Все-таки я еще могу говорить, подумал он. И даже без особого волнения.
Отвечаю на его вопросы гладко и легко. И только где-то глубоко внутри
кружится и завывает черный вихрь. На поверхности же все спокойно.

- Вы живете в Париже? - спросил Хааке.

- Да.

- Давно?

- Всегда.

- Понимаю, - сказал Хааке. - Вы натурализовавшийся немец? А родились вы
здесь?

Равик утвердительно кивнул.

Хааке выпил коньяк.

- Многие из наших лучших людей тоже родились вне Германии. Заместитель
фюрера родился в Египте. Розенберг - в России. Дарре - выходец из Аргентины.
Все дело в мировоззрении, не так ли?

- Только в нем, - с готовностью подтвердил Равик.

- Я предвидел ваш ответ. - Лицо Хааке сияло от удовольствия. Он слегка
наклонился вперед и, казалось, щелкнул под столом каблуками. - Между прочим,
разрешите представиться - фон Хааке.

- Хорн, - не менее церемонно ответил Равик, Это был один из его прежних
псевдонимов.