вас, господа, нет этого чувства?
едой.
Оскар. - Боже, что тут началось! К счастью, поблизости находились еще два
кладбища, и мы могли у них подзанять...
другое, трупы.
Мелких пешек, конечно, на каждом кладбище было в избытке; ефрейторов,
унтер-офицеров, фельдфебелей, лейтенантов - тоже; но вот с более высокими
чинами возникли трудности. У моего коллеги на соседнем кладбище имелось,
например, три майора; у меня - ни одного. Зато у меня было два подполковника
и один полковник. И я выменял у него одного подполковника на двух майоров. И
получил еще жирного гуся в придачу - столь позорным казалось моему коллеге
не иметь ни одного подполковника. Он просто не представлял себе, как
посмотрит в глаза его величеству, если у него не окажется ни единого
подполковника.
тонкую сигару.
кладбища, - неторопливо продолжает Оскар. - У того в ассортименте вообще не
было ничего стоящего. Хоть бы один майор! А лейтенантов хоть пруд пруди. Он
был прямо в отчаянии. У меня же выбор оказался очень богатый, и я в конце
концов обменял одного из майоров, полученных за моего подполковника, на двух
капитанов и одного кадрового фельдфебеля - скорее, разумеется, из
любезности. Капитанов у меня самого было сколько хочешь; только кадровики
попадались очень редко. Вы знаете, эти свиньи обычно отсиживаются подальше
от передовой и почти никогда не участвуют в боях; .потому они и относятся к
людям, как живодеры... Так вот, я взял этих трех из . желания оказать
любезность своему коллеге, да и мне было приятно заполучить кадрового
барана, который уже лишился возможности реветь.
сравнения. - Вы не коллекционируете жуков?
гигантский жук-рогач, Lucanus cervus, или если вы коллекционируете бабочек,
- то как Мертвая голова. Разве возможна была бы тогда война? Достаточно
сказать, что и мой полковник был убит не на фронте, а умер от удара. Но
полковник... - Оскар-плакса вдруг усмехается. Эта улыбка кажется очень
неожиданной: дело в том, что от постоянного плача лицо его украсилось
глубокими складками, благодаря чему он стал даже похож на легавую и на его
физиономии утвердилось выражение унылой торжественности.
предлагал мне за это все, что угодно. Но у меня комплект был полный; имелся
даже кадровый фельдфебель, которому я отдал отличную могилу на очень видном
месте. В конце концов я все же уступил - за тридцать шесть бутылок
первоклассной русской водки. К сожалению, мне пришлось отдать моего
полковника, а не подполковника. Тридцать шесть бутылок, господа! Вот почему
я до сих пор предпочитаю водку. А здесь ее, конечно, нигде не достанешь.
Георг. - Поставили бы несколько крестов с вымышленными именами и званиями -
и все. Могли бы тогда даже похвастаться генерал-лейтенантом.
подделка. Может быть, даже надругательство над покойниками...
вы мертвого майора выдали, скажем, за капитана или лейтенанта, - вставляю я.
- Но если бы вы на денек выдали солдата за генерала, никакой беды бы не
случилось.
Тогда бы о надругательстве и речи быть не могло.
возражает Оскар. - Ну, скажем, сболтнули бы могильщики. А тогда что? Да и
потом - поддельный генерал? - Его как бы всего передернуло. - Кайзер, без
сомнения, знал всех своих генералов.
вообще не приедет. А мы посадили целое море примул и нарциссов.
обменялись? - спросил Георг.
родным послали извещения о том, что их покойники переселены. Такие вещи
происходили довольно часто. Попадет кладбище в зону огня, и потом начинай
все с начала. В бешенстве был только комендант третьего кладбища. Он даже
попытался вломиться ко мне со своим шофером, чтобы отобрать ящики с водкой.
Но я уже давно их хорошенечко припрятал. В пустой могиле. - Оскар зевнул. -
Да, славное было время! В моем ведении находилось несколько тысяч могил. А
сейчас... - он вытаскивает из кармана бумажку, - два надгробных камня
средней величины с мраморными досками, и, увы, это все, господин Кроль.
сегодня вечером опять пошла в церковь. Я ищу ее, но не могу найти. Зато
встречаю Бодендика, от него пахнет ладаном и сигарами.
уже вступили на путь, ведущий обратно к Богу?
я. - Весь вопрос в том, что человек под этим разумеет.
собственно, вы так яростно противитесь столь простому чувству, как вера?
девяноста девяти викариях, которые с детства поют осанну, - заявляю я.
подвигах в кустах возле церкви Святой Марии.
И не ждите слишком долго.
листья носятся в воздухе, точно летучие мыши. Всюду пахнет землею и осенью.
Куда же делось лето? - думаю я. Кажется, будто его и не было.
что считаю нужным. - Он внимательно смотрит на меня. - Да вы уж не влюбились
ли?
побери! О такой возможности я во всей этой истории и не подумал!
вас отнюдь не вредно.
выступает здесь в роли заместителя Господа Бога. А теперь, оказывается, еще
и вы. И вам точно известно, что вредно и что нет? Да?
я иной раз не мог вас подслушать. Именно вас! Вот уж, верно, были идиотские
диалоги! Возьмите сигару. Вы заметили, что уже осень?
слышать разговоров о том, что, отказываясь, только расписываюсь в своей
влюбленности. Я чувствую себя вдруг таким несчастным, что тошнит от тоски.
Однако я закуриваю сигару.
Вернике. - Мамаша! Она опять пробыла тут два вечера. Наконец-то судьба
сломила ее. Ситуация такова; муж рано умер, осталась вдова, молодая,
красивая; друг дома, в которого, видимо, давно и отча янно втюрилась и
дочь; мать и друг ведут себя неосторожно, дочь ревнует, застает их в весьма
интимную минуту, может быть, уже давно выслеживала их, вы понимаете?
Вернике.
Перумов Ник
Куликов Роман
Соломатина Татьяна
Каргалов Вадим
Корнев Павел
Пехов Алексей