Чтение 71–й страницы книги ~Охота на скунса~

- Савва Тимофеевич. - Это он произнес, уже поднимаясь.

Подумать только, что могут сделать с человеком несколько глотков коньяка!

- Тут где-то должен быть выход... Мне нужно скорей отсюда уйти.

- Конечно, уйдете, Савва Тимофеевич! Никто вас неволить не станет. Но
сначала давайте поговорим.

- Там, наверху, плохо. Оттуда опять идет энергия убийства... Я должен
идти.

- Да вы не беспокойтесь так, там без вас все сделают. А вы мне лучше
скажите, вы на самом деле сумели вывести юношу из камеры? Просто: "да" или
"нет". И если "да", то как у вас это чудо получилось?

В голове у Саввы в это время уже бурлила огромная мешанина. Коньяк на его
обессилевшее тело оказал такое же воздействие, как бензин, который плеснули
в догорающий костер. Он ощутил присутствие массы людей поблизости наверху и
два страшных намерения - кто-то кого-то снова собирался убивать. И он должен
был немедленно отсюда выйти, чтобы пресечь эти планы.

- Хоть бы поделились, как у вас это получилось, - настаивал Андрей
Кириллович.

- Поделиться? - переспросил Савва все более крепнущим голосом. - Хорошо,
пожалуйста...

И словно в ответ Андрей Кириллович неожиданно для самого себя поднял
странную Саввину шляпу, протянул ему, а потом сказал, распахивая двери:

- Проходите, Савва Тимофеевич. Там несколько темных ступенек, не
споткнитесь.

Савва сразу направился к двери, и он пошел за ним следом.

"Что же я делаю? - спросил самого себя начальник службы безопасности. -
Ведь я должен высказать ему наше предложение".

Но Савва уже стремительно выходил в заполненный публикой зал.

Выстрел быка Секи

Сека вошел в здание Дворца культуры, как его инструктировали, за двадцать
минут но начала действа, когда люди шли уже потоком и он не засвечивался.
Нашел дверь, куда ему нужно будет войти за пять минут до начала, взял в
буфете банку слабоалкогольного джина с тоником.

В нужную минуту он толкнул нужную дверь и вошел в тесное, пропахшее пылью
помещение. Когда-то здесь помещался киномеханик со своей техникой.

Техника в полуразобраном виде стояла и сейчас. Но он сюда пришел не кино
показывать. Отодвинув кучу размалеванных картонных игрушек, Сека приподнял
бархатную занавеску и вынул из-под нее две части современного снайперского
ружья с лазерным наведением. Теперь его делом было отыскать в третьем ряду
того, на кого он должен был нацелить это ружье.

"Сначала тот человек вмажет по этой гниде, Беневоленскому. И тогда сразу
ты стреляешь в его затылок. Или в висок. Или в лоб. Как уж получится. После
этого, оставив ружье, спокойно уходишь вместе с разбегающейся в страхе
толпой". Сека твердо запомнил слова заказчика.

Он прильнул к маленьким окошечкам, через которые в хорошие времена иногда
показывали здесь кино, нашел свою мишень и после этого быстро собрал ружье.

Сека был парень конкретный. Задания он выполнял аккуратно. И этот карабин
трогал, только засунув руки в перчатки. Он еще раз примерился, теперь уже
глядя в оптический прицел на того идиота, который собрался стрелять с края
третьего ряда. Смертник выглядел вполне обыкновенно, ничем в глаза не
бросался. Рядом с ним было пустое место. Потом туда сел какой-то длинный и
очень тощий мужик, который тут же стал разговаривать с его мишенью.

***

Презентация нового фонда "Обеспеченная старость" предполагалась как
большое эстрадное шоу с участием нескольких популярных звезд, Беневоленский,
как всегда, предпочитал оставаться в тени. Однако на сцене показаться на
несколько минут был должен. Официально фонд делился на три части:
федеральные вложения, городские и вложения частных лиц, то есть будущих
пенсионеров. Им была обещана вторая пенсия, раза в два больше исчисленного
прожиточного минимума. Председателем попечительского совета фонда
Беневоленский поставил известного, но очень глупого актера с лицом крупного
государственного деятеля. Последние годы он изображал в фильмах
положительных президентов. Этот актер и вел сегодняшнее действо. Был еще и
директор-распорядитель, которого тоже подобрал Беневоленский. Такое он
придумал когда-то правило. Покупать не компании, а их менеджеров.

Пригласительные билеты были разосланы людям предпенсионного возраста, но,
естественно, далеко не всем, а лишь тем, кто был способен делать регулярные
взносы.

"Ваша старость - наша забота" - так звучал довольно бесхитростный слоган.

Беневоленский должен был подняться по вызову под рукоплескания и на виду
у всех выписать чек - сделать первый взнос под свою старость.

Он не знал о сюрпризе, который подготовил его компаньон, так сказать,
друг до гробовой доски.

***

Савва, поднявшись в зал, увидел свободное место в третьем ряду близко от
края и сел там. Тем более, что именно отсюда исходила угроза смерти. Лицо
соседа оказалось знакомым. Они уже встречались несколько дней назад у
детского дома в Павловске.

- Тебе-то что тут надо? - удивился сосед. - Тоже решил сделать взнос?

- Не знаю. Но неужели у вас нет другого способа хорошо зарабатывать?

- Как тебе сказать... Пожалуй, что и нет, - согласился сосед. - А ты
опять с проповедью?

- Нет, я пришел вам помешать.

Сосед в ответ только фыркнул. Помешать ему было уже невозможно. В ту
секунду, когда известный олигарх примет у ведущего ручку и станет на виду у
зала заполнять чек, тот, кого называли Скунсом, нажмет на крохотные контакты
в кармане, и ручка выплюнет струйку газа, химическую формулу которого знают
очень немногие, да и те его называют Б-118. Газ этот оказывает мгновенное
парализующее сердце действие. Поэтому со сцены магната должны унести уже
остывающим.

Порывшись в душе соседа, Савва узнал и это. И стал немедленно на душу
воздействовать.

"А действительно, неужели нет другого способа заработать деньги?" -
неожиданно задал самому себе вопрос Скунс. И, ощутив тяжелую усталость,
прикрыл глаза.

"Что мне тут делать? Зачем я здесь сижу? - всплывали в его голове вялые
вопросы. - А, вспомнил. Я здесь сижу, чтобы покончить со злодеем. Но не
лучше ли его превратить в делателя добра?".

- Пожалуй, ты прав, - сказал он сквозь дрему Савве. - Поработай с ним
лучше ты.

Беневоленский сидел в отдельной ложе с левой стороны от сцены. Савва
нашел его и начал с ним работать. Где-то здесь находился еще один носитель
опасности, но Савва не мог понять толком, где. Поэтому решил пока
сосредоточить свои отчего-то опять быстро уходящие силы на Беневоленском.

Пробиться слабеющей энергии Саввы в душу Георгия Ивановича было трудно.
Со всех сторон там, словно крепостные стены, стояли преграды. Но что-то,
видимо, удалось, потому что и магнат неожиданно задал самому себе вопрос,
которым интересовались многие. Вопрос был тривиален, как, впрочем, и ответы
на него. Зачем человеку деньги? Для власти? Для любви? Чтобы наесть живот?
Чтобы взять их с собой в могилу? Настоящей власти, настоящей любви,
здоровья, счастья у него нет и, скорей всего, не будет. Зачем же ему тогда
их столько? Неужели только для того, чтобы чувствовать себя уверенней?
Всего-то навсего. И ради этого он идет по костям уже несколько лет!

Ведущий продолжал говорить свою заученную речь, скоро он под овации
должен будет поднять Беневоленского, а тот все продолжал задавать себе
вопросы и сам на них отвечать.

Что-то он делал постоянно не так.

Во-первых, надо быстрее решать насчет мальчика. Он возьмет его к себе и
станет воспитывать не как проститутку, а как собственного сына. Возможно,
надо будет его полечить у хороших специалистов. Это, говорят, делается.

Во-вторых, конечно, отдать Ксении то, что она просит, - московскую
квартиру. И только после этого пусть она сама думает, быть с ним или не
быть.

Тут-то его и озарила третья, главная, мысль. Нет, он не станет в сто
первый раз обирать доверчивых людей, которые пришли в этот зал. Наоборот. Он
сам завещает новому фонду все свое имущество. Вот что он сейчас сделает. На
глазах у всех. Под направленными на него телевизионными камерами. Как
Альфред Нобель. Тот разбогател на взрывчатке, но завещал использовать все
свои деньги в мирных целях. Это будет первый моральный пример. Так сказать,
попытка искупления всех прежних грехов. Причем делать это надо немедленно.

Георгий Иванович вырвал листок из блокнота и, торопясь, но стараясь
писать разборчиво, начертал: "Я, Беневоленский Георгий Иванович, находясь в
здравом уме, в присутствии собравшихся в зале учредителей фонда
"Обеспеченная старость", без принуждения, добровольно завещаю указанному
фонду все свое движимое и недвижимое имущество, находящееся в России и за ее
пределами".

Пусть хотя бы это завещание будет его настоящим взносом.

Он ставил свою длинную красивую подпись в тот момент, когда ведущий
повернулся в его сторону и пригласил на сцену. Как и было намечено,
Беневоленский шел под аплодисменты, записанные заранее в другом месте. Но и
в зале тоже ему аплодировали.

***

Действие нескольких глотков коньяка заканчивалось, и силы быстро исчезали