скалами тропе он увидел брата и сестру, которые, скользя по камням, спешили
прочь.
него лежит "беретта". Но "беретта" в данном случае не годится: на таком
расстоянии точного выстрела не получится. Он вытащил здоровенный "магнум",
который приобрел в магазине Ляйнкрауса в Шамполюке. Его заложники убежали от
него ярдов на сорок. Парень держал девчонку за руку. Они представляли собой
хорошую мишень.
упали на камни. Он услышал их крики. Через несколько секунд крики перешли в
слабые стоны. Тела бессильно подергивались. Они сдохнут, но не сразу. Теперь
они не сдвинутся с места.
скал, осторожно сбросил рюкзак, стараясь поменьше двигать раненой головой.
Он раскрыл рюкзак и вытащил пакет первой помощи. Надо наложить пластырь на
рассеченную голову и остановить кровотечение, а потом лезть вперед. Господи,
надо идти!
хотя понимал, что это совсем не так. Заложники обеспечивали ему спасение.
Если он спустится с гор один - те сразу это увидят. Господи! Увидят, и все -
он погиб. Они его пристрелят и заберут ларец.
заброшенной вырубки "Ошибка охотников". Мимо железнодорожного полотна, к
деревне близ цюрихского шоссе.
заполучит содержимое ларца. И чутье подсказывало ему, что ларец рядом.
одном конце стальной крюк с несколькими зубьями. Встал.
кровотечение прекратилось. Он снова ясно видел.
зацепился. Он полез по веревке вверх.
увесистые глыбы. Он отскочил в сторону. Сорвавшийся крюк упал рядом с ним,
погрузившись в тонкий слой снега.
выступающий край ут"са. Несколько раз резко дернул. Теперь крюк держался
прочно. Потянул сильнее. Держит!
накинул лямки на плечи и не стал завязывать передние постромки. В последний
раз проверил веревку. Все в порядке. Посильнее оттолкнувшись от земли, он
подпрыгнул, ухватился за веревку и, сильно отталкиваясь ногами от утеса,
быстро-быстро полез вверх. Перебросил левую ногу через иззубренный край
утеса и, упершись правой рукой в камень, перекинул тело на плоскую площадку.
Начал было подниматься на ноги, ища глазами то место, в которое впились
зубья его крюка. Но так и застыл, пораженный тем, что увидел. В десяти шагах
от него, в центре небольшого круглого плато, на камне была укреплена ржавая
металлическая звезда. Звезда Давида.
***
один за другим. Словно молния расколола крышу леса, расщепив стволы сотен
деревьев вокруг. Но это был не гром и не молния. Это были выстрелы.
темно, перед глазами вставали страшные картины. Его брат вновь совершил
убийство. Майор из "Корпуса наблюдения" умело делает свое кровавое дело.
Вслед за выстрелами послышались слабые крики, заглушенные стеной леса. Но
это точно были крики людей.
Сейчас надо думать только об одном - как преодолеть природные преграды. Он
уже предпринял пять или шесть попыток выбраться из мрачного лесного
лабиринта, каждый раз давая себе десять минут на-то, чтобы увидеть, как
забрезжит свет на опушке. Дважды он отдыхал дольше, потому что в глазах уже
начало рябить, и он ничего не видел впереди, кроме непроницаемой мглы.
кора, бесчисленные колкие ветки и сломанные сучья царапали ему лицо и ноги.
Сколько он кружил по одному и тому же месту? Он сбился со счета. Одно стало
похоже на другое. Ну, конечно, он уже видел это дерево. И это... А в это
сплетение веток уперся пять минут назад. Фонарик был слабым подспорьем.
Места, которые его луч выхватывал из тьмы, повторяли друг друга, он не мог
найти отличий. Он заблудился в непроходимой чаще альпийского леса. Природа
неузнаваемо изменила тропу, по которой десятилетия назад безутешная семья
Ляйнкраус совершила свой печальный поход. Из года в год весенние талые воды,
бегущие с гор, разливались по редколесью и, утучнив почву, обеспечили буйный
рост дикой растительности.
фонарик. Выстрелы раздались на той стороне. Оттуда. Теперь ему нечего
терять, разве что остатки здравомыслия. И он побежал туда, в ту сторону. В
ушах у него все еще отдавалось эхо выстрелов, прозвучавших несколько секунд
назад.
себе тропу в девственном лесу, раздвигая ветки, пригибая их к земле,
приминая все, что попадалось на пути.
тридцати футах от опушки. Серые камни, припорошенные снегом, завиднелись за
поредевшим строем деревьев. Скалы уходили резко вверх, выше самых высоких
деревьев. Он был у подножия третьего плато.
по мнению Гольдони, он был сделать не в состоянии: он применил записи
полувековой давности к теперешним условиям. Было время, когда один брат
гордился другим братом, эти времена миновали. Сейчас существовала лишь
необходимость остановить его.
сможет ли он поставить последнюю точку, когда для этого наступит подходящий
момент. Момент мучительного решения, который сравнить ни с чем невозможно.
Сейчас ему казалось, что сможет. Он думал об этом спокойно, отрешенно, хотя
и с холодной печалью. Ибо это был единственный, пусть страшный, но
неоспоримый ответ хаосу и кошмару.
отмеченную на карте Ляйнкрауса. Тропа опоясывала склон горы несколькими
извивами, которые уменьшали угол восхождения, закручиваясь по часовой
стрелке к вершине. Ибо, чтобы подняться на плато, по воспоминаниям Пауля
Ляйнкрауса, нужно было преодолеть довольно высокий утес. Он ходил по этой
тропе только два раза в жизни - в первый и второй годы войны, когда был еще
совсем мал. Возможно, утес окажется и не таким высоким, каким когда-то
показался мальчишке. Но Пауль точно помнил, что они тогда взбирались по
деревянной лестнице.
сказал ему Пауль Ляйнкраус, плохо соответствуют друг другу. Подняться на
плато можно и другим путем, недоступным для стариков. Но мальчишка,
скучавший на поминальной службе, тщательно обследовал этот второй маршрут.
Он начинался у края почти стертой с лица земли дороги на приличном
расстоянии от образовавшегося естественным путем узкого прохода среди
валунов.
было добраться до площадки наверху. И чтобы преодолеть эти скалы, надо было
обладать ловкостью, бесстрашием и недюжинной выдержкой: один неверный шаг
мог оказаться роковым. Отец и старшие братья отругали его за то, что он
ходил туда. Сорвавшись с утеса, он мог если не погибнуть, то уж точно
сломать ногу или руку.
Неподвижный человек - легкая мишень.
выступами и пригибаясь как можно ниже к земле. Плато располагалось на высоте
трех-четырех сотен футов над ним - ему предстояло покрыть расстояние,
соизмеримое с длиной футбольного поля. Начал падать легкий снег, ложась на
тонкий белый наст. Адриан то и дело поскальзывался, с трудом удерживал
равновесие, хватаясь за ветки кустов и камни.
Высоко вдали слышались какие-то звуки, точно били металлом о металл или
камнем о камень. Он вынырнул из укрытия и как мог быстро побежал вверх и по
спирали, осиливая следующие четыре витка, один раз упав, чтобы отдышаться и
дать отдых измученным, сбитым ногам.
верить карте, он уже преодолел восемь виражей. Как бы то ни было, ему
осталось не более ста футов до каменной арки, которую на карте изображала
перевернутая буква "U". Он поднял голову. Лицо обдало морозным колким
воздухом. Прямо перед собой он увидел совершенно прямой отрезок тропы,
окаймленный с обеих сторон низким серым кустарником. Как показывала карта,
надо преодолеть еще два поворота - и он доберется до арки. Он сунул рисунок
в карман, коснувшись пальцами холодной стали пистолета. Поднялся на ноги и
побежал.
широко раскрытыми глазами в небо. Ноги ее были безжизненно вытянуты. Над
обеими коленками виднелись пулевые отверстия, вся одежда была в крови.