Чтение 71–й страницы книги ~Сирены~

катастрофы.

Вдруг Дайна увидела на очередных носилках Рустера. Его лицо было обращено
к ней, глаза - закрыты. Кровь сочилась сквозь кусок ткани, которым санитары
накрыли его. Обычно блестящая кожа его приобрела неестественный матовый
оттенок. Дайна вспомнила Тони и мысленно спросила себя, доведется ли ему еще
раз увидеться со своими детьми и внуками.

В тот момент, когда Рустера проносили мимо нее, его имя невольно
сорвалось с губ Дайны. Один из полицейских обернулся, и она увидела перед
собой свинячью физиономию сержанта Мартинеса. Его глаза округлились, когда
он узнал девушку.

- Эй! - крикнул он. - Иди-ка сюда, я хочу потолковать с тобой!

Развернувшись, она кинулась прочь настолько быстро, насколько это было
возможно в толпе. Она понимала, что он хочет поговорить с ней вовсе не об
убийстве. Она оставалась единственным свидетелем, знавшим о его достоинстве.

- Куда? Стой! Назад! Putita ! Я доберусь до тебя!

Его голос продолжал преследовать ее, словно луч радара, всю дорогу, пока
она выбиралась из толпы.

Судорожно дыша, она распихивала в стороны людей, которые стремясь помочь
ей, беспорядочно двигались, переступая с места на место и создавая еще
большую неразбериху и хаос. Тем не менее она все еще чувствовала за спиной
близость преследующего ее Мартинеса и слышала громкий топот его тяжелых
подошв.

Временами людская масса сгущалась до такой степени, что Дайне с трудом
удавалось продвигаться в ней. Она начала задыхаться, пот выступил у нее под
мышками и на спине.

Кто-то, Мартинес, а может быть один из задетых ею зевак, ухватил за рукав
ее платья, и она пошатнулась, накренясь в сторону и теряя равновесие.
Каким-то чудом все-таки выскользнув из толчеи, она свернула на Восьмую Авеню
и припустилась изо всех сил, почувствовав боль в левой лодыжке.

Мгновенно она нырнула в узкий переулок и прижалась к стене. Она стояла
совершенно неподвижно, если не считать тяжело вздымающейся и опускающейся
груди, обливаясь потом и чувствуя жар во всем теле, как во время лихорадки.

Выждав пять минут. Дайна вышла из своего укрытия и спокойно, настолько,
насколько вообще это было возможно в ее состоянии, зашла в ?Бларни Стоун? -
в кафе неподалеку от Сорок первой Авеню, полутемное, пропахшее насквозь
запахом пива, заведение, где можно было купить сэндвич с ветчиной за
девяносто пять центов. Усевшись за липкий столик возле бара. Дайна стала
наблюдать за тем, как на экране телевизора ?Нью-Йорк Нике? проигрывали
кому-то встречу в равной борьбе.

***

Музыка внизу затихла, словно пойдя навстречу мысленному пожеланию Дайны.
Мрачные мысли в душе Дайны лишь усиливали ее подсознательное настроение.

Она чувствовала себя какой-то беспомощной, как много лет назад в день
убийства Бэба. И такой же напуганной, как в те мгновения, когда Мартинес
дышал ей в спину. Впрочем, возможно, он продолжал преследовать ее, сказала
она себе, заняв определенную нишу в ее памяти.

Она поднялась с места. Единственное, что может помочь ей избавиться от
таких ощущений, - власть. Такая, какой обладает Рубенс и Мейер. Да, может
быть им приходилось многое отдавать, но это возвращалось к ним сторицей! ?Я,
- размышляла Дайна, - знаю, в какую петлю сую голову. На моем пути могут
встретиться ямы и даже ловушки, но если я постоянно буду настороже, чем они
смогут навредить мне??

Она знала, что Хэтер Дуэлл смогла бы проделать этот путь. Смогла бы, если
бы все шло как надо.

В ванной она открыла кран и, высыпав под струю пригоршню ароматических
шариков, дождалась, пока благоухание фиалок затопило маленькую комнату.

Раздевшись, она с блаженством погрузилась в горячую воду. Откинув голову
на кафельные плитки, она взглянула на дверь и чуть не вскрикнула:

На пороге стоял Найл. Взгляд его сонных, полуприкрытых веками, глаз,
устремленный на нее, был абсолютно спокоен и безмятежен, как у мирно
пасущегося в поле вола.

- Какого черта ты здесь делаешь? - рявкнула Дайна.

- Все ушли, - ответил он грустно. - И музыка перестала играть у меня в
голове.

- Ты хоть соображаешь, что я совсем голая? Он пожал плечами.

- Это не имеет значения.

- А как насчет меня? Я имею право голоса?

- Дверь была оставлена открытой. - Он подошел к унитазу и сел на него. -
Крис познакомил нас?

- Да.

- Гм. Гм. Я знал, что твоя внешность мне знакома. - Он наклонил огромную
голову. - Ты ведь - кинозвезда, кажется.

- Можно сказать и так. Найл вдруг принюхался.

- Ты клево пахнешь.

- Спасибо. - Дайна взглянула на него и, увидев, что он говорит совершенно
серьезно, расхохоталась. Найл был слишком милым, чтобы прогонять его. В нем
присутствовало что-то от заблудившегося мальчика, ищущего мать. Эдакого
Питера Пэна, даже не понимающего смысл своих поисков или суть желаний.

- Ты придешь сегодня на концерт? - поинтересовалась она.

- Ага. И на вечеринку, которая состоится после него тоже. - Он потер
щеку. - Ты умеешь хранить секреты?

- Конечно.

Он улыбнулся, и его белые зубы сверкнули как солнце на темной коже лица.

- Мы устроим ?джем? . Мы
вместе - я и Крис - задумали его. Врубим гитары, и барабанные перепонки
полопаются. Ха-ха-ха! - Он поднес указательный палец к губам и, понизив
голос до хриплого шепота, продолжал. - Это большой секрет. Никто не знает,
кроме Криса и меня. Теперь - и тебя. Смотри! Не проболтайся никому о нем. Мы
хотим сделать сюрприз для всех. Хм. Сюрпризы помогают не впадать в спячку. В
противном случае жизнь становится слишком, слишком утомительной, и все время
хочется спать.

- Судя по тому, как ты играешь, я ни за что бы не поверила, что тебе
бывает скучно.

Найл улыбнулся ей так грустно, что она невольно вздрогнула.

- Нет, нет. На самом деле все наоборот. Все, кроме игры на гитаре,
вызывает у меня скуку. - Его сильные пальцы забегали в воздухе по
воображаемому грифу. Дайна увидела бледно-желтые бугорки мозолей на их
кончиках, натертые за долгие годы шестью струнами.

- Ты играешь просто чудесно, Найл. И совершенно непохоже ни на кого из
других музыкантов. Знаешь, ты - настоящий гений.

- Ага. Мои друзья говорили то же самое, когда я начинал. Да, друзья. - Он
покачал головой. - Теперь я слышу от них: ?Эй, Найл, зачем тебе все эти
выверты и блеск на сцене? Психоделирий, световое шоу? Зачем ты рвешь зубами
струны гитары? Все это - дерьмо. Ты - лучший среди лучших, и должен вести
себя соответственно. Другими словами, тебе следует просто выходить на сцену
и играть без всяких фокусов...?

Опустив голову на ладони, он погрузился в молчание.

Его красноречивая поза не ускользнула от внимания Дайны.

- Тот, кто выходит перед толпой зрителей на концерте не имеет со мной
ничего общего. - Он опять покачал головой. - Это просто другой человек.

- Тогда зачем ты делаешь это? - Дайна, слегка плеснув водой на пол, села.

Найл поднял голову, точно собака, высматривающая дичь, и пожал плечами.

- Нельзя отставать от времени. Я должен жить в соответствии со своей
репутацией. В течение стольких лет, унылых и мрачных, когда никто не хотел
слушать мою музыку, я создавал себе эту репутацию. Я пожертвовал ради нее
всем, и вот теперь, - он горько усмехнулся, - оказывается, что она гораздо
важней играемой мной музыки. - Найл повернулся и взглянул на нее. - Видишь
ли, сейчас музыка считается чем-то само собой разумеющимся..., а репутацию
необходимо постоянно поддерживать. В прошлом я создавал ее при помощи
музыки, но теперь это словно бы две ничем несвязанные вещи, как планеты из
разных солнечных систем. - Он покачал головой. - Разумеется, мне не удалось
бы достичь своего положения без помощи друзей: Криса, Найджела, а в прежние
дни и Иона...

- Ты знал Иона?

- О да, хотя и недолго. В то время у всех нас было по горло проблем.
Психоделирий постепенно отступал на второй план. ?Битлз? уже выпустил свой
шедевр - ?Сержанта Пеппера?, буквально за ночь преобразивший представление о
нашей музыке. Ион считал, что ?Хартбитс? тоже должен создать нечто подобное,
чтобы не отставать от битлов и ?Роллинг Стоун?. Так появился альбом
?Восковые фигуры?, ставший, как утверждал Ион, ответом на ?Сержанта...?, но
помимо этого, еще и гимном ?святому Иону?. Ведь весь интересный материал на
альбоме, по крайней мере, был написан им.

- Естественно, Найджел воспринял идею в штыки с самого начала. Он не
хотел, чтобы группа отрывалась от своих блюзовых корней. Простой ритм блюз
создал ?Хартбитс?, и Найджел боялся и не хотел заниматься поисками новых
звуковых эффектов и всего остального. Конечно, Ион сумел настоять на своем.
Однако все это уже стало историей, в то время когда я перебрался в Англию.
Ситуация резко изменилась к моменту нашего знакомства. В конце концов Крис
сам не был в особенном восторге от ?Восковых фигур?. Мне кажется, что его
голова опять заработала в том же направлении, что и у Найджела. В любом
случае, они вдвоем постоянно исчезали куда-то, куда - никто не знал,
оставляя Иона в одиночестве. Что касается Яна и Ролли, то им было наплевать:
они всегда продолжали жить вне группы. Иное дело - Крис, Найджел и Ион.
Существование в группе стало их жизнью, понимаешь?

- Тогда Ион начал чудить. Впрочем, он сам по себе никогда не отличался
особой уравновешенностью и рассудительностью и представлял собой богатое
поле деятельности для психиатров. Он был маньяком, параноиком - кем угодно.
Реальный мир не имел для него большого значения.