глазами которого можно увидеть и познать все сущее.
повторяя слова буддийских заповедей.
Кампучии.
кошмаров так, будто они были ее собственные. Она не знала, что именно видел
он в этих страшных снах, она его не спрашивала, не разговаривала с ним об
этом. Но достаточно было почувствовать тот поток чудовищных эмоций, который
изливался из него во время этих кошмаров, и тогда она обнимала, укачивала
его, как ребенка, а он кричал во сне и без конца повторял что-то на
кхмерском, что - она не могла понять. В эти страшные минуты он казался ей
пришельцем, явившимся на землю откуда-то с дальней планеты.
привязывали ее к нему.
Греймерси-парк. Без него она бы не выдержала своего странного брака, он бы
ушла от Макоумера, вернулась к своим родным в Техас. Он был таким
непонятным, этот кхмер, но в глубине души она сознавала, что эта
загадочность и привлекает ее в нем.
мне повредить, даже в новой Кампучии.
смысле. И неужто ты думаешь, что теперь война может меня погубить? После
всего этого? - Он покачал головой. - Не бойся за меня, Джой. Вот он я,
здесь, - он взял ее руку в свою, слегка сжал. - Я всегда здесь буду.
***
ростбифом и немецкого картофельного салата. Лорин глянула на часы. Она
устала. Утром она, как обычно, занималась классом, который ее всегда
успокаивал, а на этот раз почему-то раздражал необходимостью бесконечно
повторять элементарные вещи. Правда, на дневной репетиции она немного
успокоилась: они готовили новую постановку, и она хорошо поработала над
своей партией. Большинство ее коллег ворчали в эти дни - Мартин навалил на
них двойную нагрузку. Он не объяснял им причин, но в воздухе все же витало
какое-то возбуждение и ожидание.
Она загоняла себя до смерти.
нее теперь Луис Ричтер. Когда-то у нее был дядя, который очень ее любил. Она
помнила, как сидела у него на коленях, как он обнимал ее своими большими и
сильными руками. Она помнила, как от него пахло табаком и одеколоном, ей
нравилось класть свое маленькое ушко на его огромную грудь и слушать, как
громко бьется его сердце. Он умер, когда ей было восемь лет, и с тех пор она
никогда уже не чувствовала себя так хорошо со старшими. Кроме Луиса Ричтера.
думать над тем, что он сказал по поводу внезапного решения Джека Салливена
обнародовать тот факт, что буквально накануне убийства в Каире Де Витта
президент заявил, будто проблемы безопасности его совершенно не интересуют.
задницу старого Лоуренса вцепятся все, кому не лень.
увлекли и ее.
его в джунглях Камбоджи.
ничего не мог с собой поделать: к горлу подступила тошнота, и, с трудом с
ней справившись, он спросил:
бусинками лежит на лбах и плечах. По четвергам они обычно танцевали в Чау
Чхайа, неподалеку от Кемарина, тронного зала дворца, где ощущалось
присутствие Сианука и всей длинной череды его предшественников, кхмерских
царей.
охлаждает мраморный пол. Двигаются только ее руки. Ее руки ведут бесконечный
рассказ о чувствах и жизни. Тело ее неподвижно, лицо напоминает застывшую
маску, как и предписано правилами кхмерского балета. Сок не может оторвать
от Малис взгляда, он смотрит на ее танцующие руки, рассказывающие о
мстительных богах, страшных демонах и утраченной любви.
происхождении не должен говорить.
светлые зонтики предохраняют их гладко выбритые головы от солнца. На
флагштоках плещется сине-красно-белый флаг с изображением Ангкор-Вата в
центре. Его извивы напоминают движения пальцев Малис.
небесных танцовщиц, наделенных сверхъестественной силой. Считалось, что
древние кхмерские цари использовали апсар для разговоров с богами, апсары
переводили язык слов в язык движений.
ведет рассказ о прошлом кхмеров, он вспоминает те танцы, которые она
исполняла для него по ночам. Только для него. Нет, то был танец, который
Малис танцевала для себя, но поскольку он его видел - то и для него. Момент
близости, преступный и потому еще более восхитительный. Только для него. Для
него и для нее. Для них обоих.
невредимую. Ее прямая высокая шея, наклон головы, прямые плечи, и, прежде
всего, поза танцовщицы - все это напоминало ему Малис, и сердце его готово
было выскочить из груди. Колени у него ослабели, он мигнул, потому что ему
показалось, будто в ушах Лорин сверкают рубиновые сережки в форме лотоса,
которые всегда носила Малис.
действительно Малис!
Могу я его видеть?
дверь. - Могу ли я спросить ваше имя?
любопытством его разглядывает.
- она протянула руку, и он на мгновение замер. Потом взял ее руку, поднес к
губам, почувствовал мягкую, нежную кожу. Глаза его закрылись, и он снова
вспомнил Чау Чхайа.
казалось, что вот здесь, сейчас, снова появится его возлюбленная сестра.
увидел в дверном проеме ее, а не старика, ему следовало извиниться и
сказать, что ошибся дверью. Но он этого не сделал. И сейчас еще не поздно
сбежать - но он не уходил.
обретший плоть и кровь. Он не думал о совпадении - для него не существовало
такого слова. Он был обречен на встречу с Лорин Маршалл. Это была его карма,
а от кармы не уйдешь.
поверил, что с помощью Лорин Маршалл ему удастся изгнать из своей души
демонов. Прекратить невыносимую жизнь в грехе.
отец Трейси. Он нес черный лаковый поднос, нагруженный тарелками, серебром и
стаканами. Старик помедлил, увидев посетителя.
выпить. Чаю? - И, поскольку гость кивнул головой, спросил у Лорин:
Китайский черный. Чайник уже на плите. Я тоже выпью немного.
Флинт Эрик
Прозоров Александр
Ларссон Стиг
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Шилова Юлия