Уильям Стопл - по его собственному выбору. Он вполне мог оказаться не в
настроении принимать покровительство Вестл, но она так радовалась своей
затее, что Нийл решил поддержать ее.
и не могла скрыть легкого раздражения, когда Бидди слишком уж восторженно
заявляла, что идет в гости "к дяде Ашу, тете Марте и душечке, душечке
Норе". Бидди успела придумать, что летом Нора (которую она никогда не
видела) будет представлять с ней пьесу и оперу, и когда Нийл заметил, что
к лету Нора уже уедет, Бидди пропустила это несущественное возражение мимо
ушей с надменной беззаботностью, достойной ее матери.
говорить: "Конечно, я цветная. И один палец на ноге у меня кривой. Ну, а
дальше что?"
двинулась к автобусной остановке, а Бидди, как собачонка, носилась вокруг
нее под голыми кленами. Они обещали быть дома в пять. В четверть пятого
они вернулись молчаливые, словно воды в рот набрали.
приказала Вестл, и Нийл сжался.
они были очаровательны, и дом у них интересный, но... Может, это не
потому, что они цветные, может, они просто слишком умные для меня, но мне
вдруг ужасно захотелось посидеть у Джада Браулера, поговорить об огородах.
И Нора была просто до противности добра и снисходительна к нашему бедному
отсталому ребенку. Нийл, тебе, правда, нужно, чтобы я старалась освоиться
с твоими сверхинтеллектуальными друзьями - всеми этими индусами,
корейцами, сионистами, неграми? Я не выношу пропаганды. Боюсь, что это не
для меня, милый. Боюсь, что ничего не получится. Очень боюсь.
колледже), но дом свой продал через Фрэнка Брайтвинга, который отнесся к
"черномазому клиенту" очень благосклонно и охотно уговорил покупателя
заплатить почти половину настоящей цены. Аш рассчитывал быстрее найти
работу на педагогическом невольничьем рынке в Нью-Йорке и теперь покидал
Гранд-Рипаблик - вероятно, навсегда, думал Нийл с болью в сердце.
Дэвисов. Да и неудобно отлучаться с работы! Хотела она того или нет, Нийл
услышал в ее словах намек, что она, несчастная белая женщина, трудится от
зари до зари, чтобы содержать безработного негра, и что надолго у нее
такого стеснительного героизма не хватит.
отделанным серым известняком залом ожидания, со стен которого смотрели
знаменитые пионеры Радиссон и Грозелье, Дэвид Томпсон, Ле Сюэр, лейтенант
Пайк и сеньор Дулут. Нийл мысленно хорохорился: "Такой же был и Ксавье
Пик. Нам с Бидди эти герои ближе, чем Пратты и Уоргейты - жалкие
выскочки!"
добрых знакомых, как у Нийла. Вот они, все, с кем он успел сдружиться за
эти шесть месяцев: Вулкейпы в полном составе, Дэвисы, Тэрустеры, Фил
Уиндек - одетый с дешевым шиком, подобающим бутлегеру, - Аксель Скагстром,
Борус Багдолл, Уош, Хэк Райли, доктор Дариус Мелоди, Шугар Гауз. Что
касается Софи, то Нийл и сам не заметил, как взял ее под руку, до того это
казалось естественным.
Гарлему, Аш!", "Марта, милая, как жаль, что вы уезжаете!", "Возвращайся
скорее. Нора!" Но когда Аш двинулся от них прочь, к выходу на перрон, к
воротам, которые уже никогда не впустят его обратно, в глазах его не было
надежды. Он покидал не только друзей, но единственное место - в Америке, -
где белые на короткое время разрешили ему считать себя полноправным
гражданином и ученым.
последнее, что запомнилось Нийлу, было виноватое выражение его лица, когда
какая-то белая толстуха обругала его за то, что сама же его толкнула.
у Уоргейта - чертежником или еще кем-то, не помню. Значит, одним ниггером
меньше стало в городе - все-таки легче будет дышать.
земля.
шее. Скоро и ваша очередь, мое золото!
ниггеры и дегенераты знали мое имечко. Скажите, а правда, что в Вестл тоже
есть черная кровь - с материнской стороны? И чего вы, подлые обманщики, не
уезжаете отсюда? Никому вы здесь не нужны!
тревожно:
Келли:
безобразным поведением?
гипотезу, ответил:
опытного и самозабвенного Специалиста по Распусканию Слухов. Каждый вечер,
когда другие жители Сильван-парка говорили: "Не вижу, что в этом
Кингсбладе плохого, - как будто славный, тихий человек", - мистер
Стаубермейер заводил свое:
родного отца поднял руку и так бессовестно кричал на него, что бедный
старик тут же умер от разрыва сердца. Мне это говорила ассистентка старого
дока Кингсблада - она сама видела.
53
земле Египетской. Нашлись среди ветеранов такие, которые утверждали, что
если человек мог идти с ними на смерть в Европе, он может сесть с ними за
стол в Миннесоте, и их усилиями Фил Уиндек был избран в Американский
легион.
обстоятельствах их отцы. Тридцать лет назад казалось, что неграм кое в чем
удалось добиться своего, - вероятно, потому, что добивались они гораздо
меньшего. В то время они требовали только крыши над головой, солонины на
обед и чтобы их не линчевали. Теперь они требовали всех человеческих прав,
и те же белые, которые, умиляясь собственной добротой, давали им миску
холодной картошки, отнюдь не склонны были дать им место у станка или у
избирательной урны и ворчали: "Избаловали мы их. Нужно стукнуть этих
обезьян по голове, не то они, чего доброго, заявят, что могут работать не
хуже нас". Никогда еще агитация в пользу негров не была связана с таким
риском, но зато каждая удача была действительно победой человеческого
достоинства, а не розовым бантом, нацепленным на кандалы.
мало они прельщали самого Фила, - но Нийла мучили домашние неурядицы.
Вестл так успешно подвизалась у Тарра, что с полным основанием стала
считать себя не скромной помощницей мужа, а женщиной, самостоятельно
делающей карьеру в "искусстве коммерции", как она выражалась. Из приятной
молодой дамы она превращалась в человека. Она с увлечением сообщала Нийлу
свои планы: после рождения Букера Т. она наймет няню, а сама станет у
Тарра агентом по закупкам или заведующей отделом, у нее будет свой
кабинет, командировки в Нью-Йорк в салон-вагоне, шикарные номера в отелях,
деловые обеды.
цветного, возьмет к себе швейцаром. Хорошо ли я поступаю, что не расстаюсь
с ней? Может быть, отказаться от этого дома, от этой жизни? Сумею я
прожить один? Сумею я выучиться чему-нибудь, чтоб быть независимым, хотя
бы как Шугар Гауз? Что ж, уйти? Я уйду, если так будет лучше для нее".
несколько дней застал дома интересную картину: Мортон Бихаус при поддержке
Оливера и сестры Вестл, приехавшей из Дулута, делал последнюю попытку
спасти свою несчастную дочь.
Березин Федор
Круз Андрей
Андреев Николай
Прозоров Александр
Роллинс Джеймс
Майер Стефани