предназначенные для марша цепи, прикрепленные к ошейникам, как у собак в
своре.
Надсмотрщики уже отобрали стариков и калек, и среди оставшихся оказалось
очень мало мужчин в возрасте воинов. Хай выбрал сообразительного на вид
подростка и обратился к нему на разговорном языке венди.
глаза и не ответил. Центурион начал извлекать меч, при скрежете стали
мальчик опять испуганно поднял голову.
мальчик сказал:
надо торопиться еще больше. Боевые отряды венди остались нетронутыми, а
столбы дыма привлекут их, как запах мяса привлекает стревятников.
дальше. Из дыма показался Ланнон в сопровождении своей охраны и
оруженосцев. Один взгляд на его лицо предупредил Хая: лицо царя покраснело
и грозно хмурилось.
отбраковали?
приступы гнева царя, теперь есть более важные дела.
старики обременят нас, то не меньше обременят племя. - Хай видел, что гнев
Ланнона проходит, он взял его за руку неожиданным жестом заговорщика.
Ланнону времени рассердиться снова, Хай отвел его в сторону. - Боевые
отряды венди ушли от нас, они в поле.
движению. Надсмотрщики доложили Хаю, что всего захвачено 22 000 человек.
скованных венди протянулись на четыре мили и шли они очень медленно. Как
раненая многоножка, поднимались они на холмы и спускались в долины.
оно было неожиданностью: хоть он и принял все возможные меры
предосторожности, какие нужны в лагере на вражеской территории, однако
такого поведения от племен не ожидал. Перезано горло у часовых, залп стрел
из засады, короткий удар и тут же отступление через какое-то слабое место
в линии, но не такое мощное нападение, свидетельствующее о планировании и
контроле и совершенное со смертоносной точностью.
обрушился из тьмы ревущий поток. Они сражались два часа под рев труб и
крики центурионов в темноте:
лесу, и Хай смог пройти по когортам и оценить положение. Мертвые воины
племени лежали грудами вокруг квадратов когорт. При свете факелов
легионеры приканчивали раненых короткими ударами мечей, другие заботились
о своих раненых и укладывали мертвых для сожжения. Хай почувствовал
облегчение, поняв, что потери легиона невелики и какую тяжелую плату
заплатил сам враг.
общими усилиями прорвали квадраты когорт и исчезли, по-прежнему скованные,
в ночи. Но осталось еще больше 16 000, кричащих от ужаса. голода и жажды.
приветствие Баалу. Не прошло и часа после восхода солнца, как стало ясно,
какой тактики будут придерживаться венди днем. Все укрытия по пути кишели
лучниками и копейщиками. Они уходили от ударов топорников Хая, но бока и
тыл колонны подвергались непрерывным нападениям значительной силы.
во время передышки, расстегивая шлем, чтобы охладить голову, и промывая
горло вином. - Они сражаются, как обученное и подготовленное войско.
ткань, чтобы протереть лицо. Руки и лицо Хая были покрыты брызгами
засохшей крови, кровь запеклась на лезвие и древке топора с грифами.
чтобы варвары после поражения перегруппировывались. Никогда не слышал,
чтобы после отпора они нападали вновь.
немало забав", - сказал он и протянул чашу с вином Хаю.
двумя симметричными круглыми холмами, напоминавшими груди девушки. У брода
через ручей в земле торчали шестнадцать копий, на них были насажены
отрубленные головы легионеров, которые ушли в отряде Бакмора со скотом.
торопливо снимают с копий головы и закутывают в ткани.
сравнивать с поражением у Тразименского озера, - легко ответил Ланнон - И
таким отвратительным способом они предупредили нас, что будут защищать
брод. Не слишком умелая тактика, Птица Солнца.
стали лица его людей при виде свирепо перерезанных глоток и тусклых
невидящих глаз отрубленных голов. Да и у самого у него все внутри
переворачивалось.
численностью вдвое больший, чем легион Хая, и когда легионеры начали
прорубаться к ручью, с флангов и в тыл им ударили новые силы. Дважды
отводил свой отряд Хай от покрасневшего ручья, чтобы перестроиться и
передохнуть. Началась жара, и легионеры устали.
казалась страшнее, чем была на самом деле. Борода его покрылась кровью и
грязью. Врач сшивал края раны, когда Хай присоединился к группе
приближенных царя, и Ланнон смешком отбросил его беспокойные вопросы.
решение загадки, Хай. Вот оно! - Он указал через ручей на ближайший из
двух холмов. Вершина его находилась гораздо дальше дальности полета
стрелы, примерно в пятиста шагах. Склоны холма поросли лесом, но вершина
голая, плоская гранитная площадка, и на ней небольшая группа людей. Все
они собрались вокруг центральной фигуры.
полдень на вершине холма. Расстояние не уменьшало его, как остальных
собравшихся вокруг. Каким-то странным образом оно делало еще заметнее его
физическое превосходство. Огромный мужчина, на голову и плечи выше
окружающих. Солнце сверкало на смазанных маслом черных мышцах груди и рук,
на голове убор из голубых перьев цапли, развеваемых ветром. Вокруг пояса
короткая повязка из хвостов леопардов, но Хаю не нужно было ее, чтобы
догадаться, что перед ним король.
шевельнулось, будто развернулась холодная змея. На вершине холма король
венди сделал широкий сметающий жест и указал своим тяжелым боевым копьем в
сторону брода. Это был приказ, и от окружавшей его группы отделился
вестник и побежал вниз по холму, унося приказ короля.
раньше.
остальное неважно. Возьми для меня этого человека. - И Хай услышал в
голосе Ланнона новую ноту. Он удивился и посмотрел на царя. И понял. Не
боль от разрезанной щеки вызвала темные тени в голубых глазах Ланнона.
Впервые за многие годы знакомства с ним Хая Ланнон испугался.
становятся длинными, а видимость ухудшается. Во второй половине дня он
провел разведку брода половиной когорты, но в густом лесу на берегу ручья
держал в резерве свои главные силы. Легионеры отдыхали в жаркое время,
ели, пили, точили оружие, а он готовился. Отобрал пятьдесят лучших солдат,
назвав их всех по именам, и отвел туда, где никто не сможет их увидеть на
высотах у ручья.
густую пасту. Ее не хватило для пятидесяти человек, поэтому руки и ноги
они просто вымазали черной грязью с реки. Все разделись, к ошейникам им
прикрепили цепи, но заклинили их не железными болтами, а деревянными
прутиками. Щиты они взять с собой не могли, свои мечи они покрыли толстым
слоем грязи, чтобы солнце не блестело на металле, и привязали их к спине,
чтобы бежать со свободными руками.