Чтение 72–й страницы книги ~Багдадский вор~

- Я очень на это надеялся, Лева-джан... Когда колесница святого Хызра
живым вознесла тебя на небеса, мое сердце исполнилось просто неземного
блаженства! Если бы я был весь покрыт струпьями и у меня двадцать лет
беспрерывно болели все зубы сразу, а потом, милостью Всевышнего, я получил
полное излечение, то и тогда не испытал бы сотой доли того удовлетворения,
какое посетило меня при виде твоего вознесения...

- А если то же самое, но короче? - попросил Лев.

- Аллах не внял моим молитвам...

- Вот это уже понятнее. Я тебе про эту колесницу как-нибудь поподробнее
расскажу. Сейчас она больше похожа на экспериментально-принудительный дом
терпимости межгалактического масштаба. Но это мелочи... Главное, я был в
гареме!

- Ты так орешь, чтобы Джамиля тоже услышала? - укоризненно покосился
Ходжа.

- Уп... миль пардон, нет, конечно... Это я для того, чтоб ты тут с ног
до головы обзавидовался.

- Скажи лучше, с чего это эмир решил на тебе жениться? На взгляд
правоверного мусульманина, девушка из тебя получилась, как из половинок
кирпича - серьги!

- Между прочим, вашему правителю, видимо, такой вот массивной крали и
не хватало! - беззлобно огрызнулся Лев. - Как ты помнишь, лично я в невесты
никому не набивался! Даже больше, если бы он полез с поцелуями, я бы...

- Охотно верю. Пожалей эмира, ему и так сегодня досталось...

- Ты-то сам за каким поперся во дворец изображать моего седобородого
папочку, сумаркандец из Бухары... Кстати, откуда такое подозрительное
название, там все бухают?

- О, напомнил! - хлопнул себя по лбу домулло. - А почему твой дедушка с
нами не пошел?

- Он сейчас в эмирском дворце, приглашен как независимый консультант по
вопросам сохранения альтернативных культурных ценностей.

- Значит, пьет...

- Пьет, - согласился Оболенский, - у него есть повод. От казни спасся,
внука нашел, во дворец пригласили, как же тут не выпить... И кстати, мы тут
к Ахмеду намылились, а он вообще дома?

- Какая разница? - уклонился Ходжа. - Ты лучше мне скажи: так мы
посрамили эмира или нет?

- Круче! Я убедил джинна даровать ему чувство юмора.

- О аллах, и только? По-моему, стоит пойти и досрамить...

- Нет, дружище, - Мой друг остановился мимоходом свистнуть с чьего-то
прилавка большой кусок халвы. Джамиля ее очень любила. - Я сам проверял:
принес извинения за ночевку в гареме и попросил, чтоб он уж там со всеми
подряд не разводился...

- А эмир?

- А ваш Селим ибн Гарун аль-Рашид подумал, дал мне по шее, хихикнул и
заявил, что завтра же женится еще на десятке таких молодых курочек. Вот это
ответ настоящего мужчины! Я его уважаю...

В лавке Ахмеда их ждал сюрприз - за накрытым столом сидел не только
нарядный башмачник (вот почему он не был на площади при всех разборках!), но
и спешно вызванная госпожа аль-Дюбина и ее рыжеволосая сестра! Пьянка и
веселье затянулись аж до ночи... Сколько смеха, сколько воспоминаний,
сколько слов любви... Но, как ни странно, в тот вечер Льву почему-то было
грустно. Необъяснимая, невнятная печаль тяжело легла на его ресницы и
затаилась, как тень. Нет, он так же пил розовое вино, смеялся и шутил,
отгоняя дружескими улыбками непонятную тревогу от сердца. Что-то шло не
так... Или, наоборот, что-то уходило из его жизни, что-то очень важное,
имеющее колоссальное значение, что никак нельзя отпускать и даже просто
выпускать из рук! Лев нервно встал, едва не опрокинув глиняное блюдо с
фруктами, сам посмеялся над своей неуклюжестью и, сославшись на больную
голову, вышел освежиться.

На Востоке короткие вечера и дурманные ночи. Аромат цветов трепетал в
воздухе, легкий ветерок щекотал листики чинар, а звезды... падали.
Много-много, самых разных звезд, больших и маленьких, колючих и ласковых.
Они, вздрагивая, бросались вниз, оставляя за собой короткий сияющий след. И
в этом чарующем звездопаде было что-то чистое, трепещущее и обновляющее
душу. Лев даже вытянул руки вперед, сложив ладони ковшиком, но увы - ни
одна, даже самая крохотная, звездочка туда не упала...

- Тебе пора, Лева-джан... - За плечом Оболенского неслышно возник
черный джинн с печальными глазами.

- Да, да... - рассеянно ответил Лев. - Слушай, Бабудай-Ага, а вот
почему так бывает - ведь вроде все весело было, а сейчас... грустно. Даже
больно...

- Мои долги уплачены. Я выполнил три желания, но мне нельзя оставлять
тебя здесь.

- Почему? Здесь мой дом, мои друзья, моя родина...

- Нет, - Джинн виновато опустил голову, - ты не отсюда. Я не мог взять
тебя насовсем, есть законы, которые непозволительно нарушать даже нам,
джиннам.

- Так я что, не багдадец? - тупо выдохнул Лев. - Вот хренотень
подберезовая... Может, ты скажешь, что еще и не мусульманин?!

- Бог един. Иди, тебя ждут.

- А... если... ну, ты понимаешь...

- Иди, - Бабудай-Ага легонько подтолкнул его в плечо. - Если
понадобится, Багдадский вор вернется снова. Я обещаю.

Оболенский кивнул, сдвинул тюбетейку на затылок и смело зашагал по
пустой базарной площади навстречу судьбе. На мгновение из сарайчика Ахмеда
высунулась раскрасневшаяся Джамиля. Следом за ней показался и Насреддин.

- Лева-джан, не надо ничего воровать, всего полно! Пойдем, там сейчас
Ирида танцевать будет! Лев обернулся и помахал им рукой.

- Левушка... - растерянно вскинула бровки девушка, но домулло потянул
ее внутрь:

- Не волнуйтесь, госпожа, он сейчас вернется. Он всегда возвращается...

И только маленький лопоухий ослик, видевший все своими глазами, тихо
плакал в закутке, пока могучая фигура его любимого хозяина незаметно таяла в
жасминовом аромате ночи...

P.S.

О Аллах, знающий самые сокровенные тайны наших сердец,

выведи меня из тьмы к Свету.

Пророк Мухаммед.

- Врачи говорили, что я удивительно легко отделался. Ну, ключи там и
безделушки всякие пришлось по углам раскидать, думаю, их нашли. Меня сначала
отпускать никак не хотели, вроде лежал себе человек почти месяц, а тут взял
и за одну ночь встал живой-здоровенький! Пришлось давать расписку и
буквально бежать, меня Маша едва ли не зубами из той клиники выгрызала...

Лев говорил что-то еще, но я уже слушал его вполуха. Он заразил меня
Багдадом, и до чего же не хотелось прерывать ставшую такой родной сказку...
Что потом? Опять быт, работа, зарплата, мелкие проблемы, суета на пустом
месте. Творчество, книги, бессонные ночи в Интернете и редкие прогулки.
Неужели какой-то мелкий уголовник за несколько дней сумел оставить такой
след в истории? А мы... а как же мы, честные, умные, правильные, пишущие
серьезные книги и думающие о будущем страны?! Останется ли что-нибудь после
нас... Лев прав, вся эта история начиналась очень весело, а заканчивается
почему-то грустно.

- Ладно, я пойду. Поезд уже через час, а мне еще надо зайти в камеру
хранения.

- Ладно, Андрюшка, до встречи! Жду тебя в Москве, ничего не обещай,
получится книжка. - с тебя автограф.

- И тебе счастливо. Часы верни.

- Какие часы?

- Мои часы, Лева-джан!

- Ах, эти... - На секунду глаза моего друга совсем по-азиатски
сощурились, он улыбнулся и вытащил из-за пазухи мой паспорт, авторучку,
расческу, серебряный крест на цепочке и золотисто-розовый билет в Астрахань.
Часы на ремешке легли сверху. Долгую минуту я пристально глядел в
безмятежные небесно-голубые очи моего друга, пытаясь отыскать там хотя бы
капельку раскаяния или стыда. Увы... мне везло не более, чем другим.

Уже потом, в метро, я вспомнил, что Лев просил не указывать его
настоящего имени (все-таки теперь он солидный человек, работает в престижной
фирме, и какие-то моменты могут оказаться не совсем этичными...). Мои губы
разъехались, мстительно улыбаясь самым черным мыслям... Я представил, как
Оболенский открывает первую страничку и...

Хвала Аллаху, воздающему по заслугам - каждому!

Файл из библиотеки OCR Альдебаран: