Чтение 72–й страницы книги ~Век святого Скиминока~

Я (снова очень вежливо). Суду все ясно. Слово предоставляется второй
свидетельнице обвинения.
Тина (мягко, лирично, романтично). Примерно с два месяца назад я сильно
пострадала, попав под обстрел Локхайма. Раньше на нас охотился Ризенкампф,
но осторожно, он боялся, что мы объединимся и положим конец его
бесчинствам. Потом стала править Танитриэль, она дружила с драконами. Но
вдруг Тающий Город вновь оказался в руках нашего врага. Принц Раюмсдаль
осыпал молниями любого из нас. Один такой шальной выстрел попал мне в
грудь. Я потеряла сознание, упала на землю и сильно разбилась. Когда
пришла в себя, надо мной стоял белокожий красавец. Он отнес меня в
безопасную пещеру, вправил вывихнутое плечо, кормил и заботился обо мне,
пока я не выздоровела. Какие чувства могла испытывать неискушенная девушка
к своему благородному спасителю? Естественно, я полюбила его! Единственное
желание - впредь и навсегда быть рядом с Кроликом как верная подруга и
законная жена.
Я (улыбаясь в усы). Суду все ясно. Объявляется получасовой перерыв.
Обвиняемому подготовить к слушанью все смягчающие факты. Зрителям -
утешить обвиняемого, покормив одуванчиками. Свидетельницам - отдохнуть и
еще раз подумать о последствиях скоропалительного брака. Прокурору пойти
посмотреть, чем там заняты дети. Все. Разойдись!
На время перерыва я решил познакомить Ивана с драконицами, но он не пошел.
Посмотрел на них в окошко и сказал, что Тень гораздо симпатичнее. Лия
отыскала для них с Ольгой большую волшебную книгу сказок. Такой
здоровенный фолиант с цветными картинками, если ткнешь пальцем, то
картинки оживают. Рыцари скачут, львы рычат, принцессы рыдают, гномы
шныряют туда-сюда... Дети счастливы. Иван еще догадался проводить ладошкой
по названию очередной сказки, и книга начинала говорить. Ей-богу, это
гораздо лучше любого телевизора. Понятно, что обоих от такой роскоши за
уши не оттащишь. Лия пообещала им испечь торт после вынесения приговора, а
пока поставила на поднос гору маленьких бутербродов, фрукты и два больших
стакана с соком. Надо признать, особого внимания мы им не уделяли, но и
они нас не слишком беспокоили. Я задумчиво присел в уголке, наблюдая, как
Иван деловито вытрясает из нашей добровольной няньки непонятный ей
"киндер-сюрприз". Сон навалился незаметно. Казалось, мое тело тихо
погрузилось в ласковую теплую пелену, дыхание было ровным, а мысли
умиротворенными. Я шел по портовому Вошнахаузу, город таял в вечерних
сумерках. Прохожие, попадавшиеся навстречу, жались к низким домишкам,
квартал явно был одним из беднейших. Куда это меня занесло? Какая
таинственная цель вела мою светлость вдоль грязных улочек, рискуя в любой
момент нарваться на нож в бок или удар мешочком с песком по затылку. Я
точно знал, куда шел. Вот этот дом, маленькое тусклое оконце у самой земли.
- Она здесь.
Я резко обернулся. За моей спиной, ухмыляясь, стоял Люцифер! Меч Без Имени
оказался в руке быстрее, чем я осознал, что именно мне угрожает.
- Нет, нет... Опустите оружие, ландграф, сегодня я пришел с мирными
предложениями. Окажите любезность, давайте побеседуем не как враги, а как
партнеры. У меня есть то, что вы ищете, у вас есть то, что нужно мне.
Почему бы нам не найти взаимовыгодное решение наболевших проблем?
- У меня не может быть с вами никакого партнерства. Мы - по разные стороны
баррикад.
- Вы рассуждаете как рыцарь, но это не ваш мир.
- Возможно. Но и в моем мире лучшим средством для разговора с нечистым
считается добрая сталь!
- Вы не в себе, Андрей. Отбросьте внешние атрибуты, оставьте чуждые
иллюзии, взгляните на вещи реально. Кто вы? Ландграф, рыцарь, герой эпоса?
Это не ваша истинная сущность. Просто именно таким вас хотят видеть
окружающие, и вы невольно подыгрываете им. Я не виню вас, я вижу, как
мечется ваша душа. Можно иногда примерить на себя чужую шкуру, но жить в
ней - нельзя! Опасно так навязчиво вживаться в чужую роль. Я знаю, кто вы
есть на самом деле. Художник, семейный мужчина, живущий по доходам,
погрязший в быту, рабочих неурядицах, а зачастую и банальных долгах. В
вашем мире вы рядовой, "маленький" человек с полным набором комплексов и
проблем. Совсем не герой. Вряд ли чего достигнете в жизни. Будете
упиваться "внутренней" свободой, презирать политику и вечно горбатиться на
того, кто платит. Ландграф - это нетитул. Скорее образ мышления, смысл
существования на земле, врожденный кодекс поведения и чести. Крест, если
хотите... Но вы - не он!
На какое-то время я опустил меч. Доводы Люцифера были неоспоримы. Он
вытаскивал на свет всю подноготную моей смурной души, заставляя меня
самого взглянуть на все это открытыми глазами, без "розовых очков". -
- Что вам от меня нужно?
- Ничего, - сочувственно покачал головой Владыка Ада. - Поверьте,
пожалуйста, действительно ничего. Я даже хотел бы вам помочь.
- Я помню, чем заканчивается договор с дьяволом...
- Ну, зачем же обязательно так... Давайте не будем о грустном. Приятно
иногда для разнообразия сделать что-нибудь хорошее. Я дам вам возможность
уйти. Ваш сын принадлежит вам, впредь никто не посмеет его коснуться.
Скажу больше, за относительно небольшую плату я даже готов вернуть вам
Луну...
- Лорд Скиминок! Все уже собрались. Присяжные ждут, пострадавшие
волнуются, обвиняемый едва дышит в ожидании приговора, - радостно шумела
Лия, тряся меня за воротник. Я вздрогнул и проснулся, уставившись на нее
еще мутными спросонья глазами:
- Что это было?
- Где?
- Ну... во сне.
- А что там было?
- Так, пожалуй, потом... Значит, народ в сборе? Тогда вперед, мы должны
закончить весь процесс до вечера. - Я постарался напустить на себя деловой
вид и хлопаньем по щекам изгнать из больной головы тяжелые остатки сна.
Тьфу, мерзость какая! Приснится же... Сначала Лие, теперь мне. Неужели
Люцифер действительно способен проникать в подсознание? Нет... вряд ли это
он сам, за его спиной стоят более могущественные силы. Там, где все
решается на высоте противоборства Бога и Сатаны, всякие мелкие люциферики
или Скиминоки уже не котируются. Впрочем, нам и на своем уровне борьбы -
во как хватит!
- Господа присяжные заседатели, прошу всех встать - суд продолжается. В
первой половине слушанья дела мы выяснили показания свидетельниц и
претензии к обвиняемому. С их слов я заключаю, что вышеупомянутый дракон
Кролик проявил себя с лучшей стороны, оказав посильную помощь совершенно
неизвестным дамам, спасая таким образом их жизнь и честь. Если я правильно
понимаю требования потерпевших, они настаивают на непременной женитьбе как
естественном продолжении его услуг. По мнению прокурора, законный брак
восстановит честное имя дракониц, одновременно поставив заслон
всевозможным сплетням, домыслам, кривотолкам. На основании всего
вышеизложенного суд вынужден обратиться к подозреваемому: вы признаете
себя виновным в совершенных поступках?
- Пъизнаю, - раздраженно пожал плечами Кролик. - Кута тенесься? Я
тестфительно спасал и ту и тругую, но... Лолт Скиминок! Месту нами тогда
нисего такого не было! Я их ни азу таже не смокнул в сечку. Какая
сенитьба? За сто?
- А вот это уже не вопрос. От женитьбы, как от тещи, никуда не сбежишь.
Примите мой совет, подсудимый, выберите себе одну, сочетайтесь с ней как
положено и живите. Попадется хорошая - будете счастливы при жизни, если
плохая - то после смерти.
- Фсе ясно... Сафтла же у апостола Пафла пояфится нофый оъигинальный ангел
- с пойшим хфостом, пеепончатыми клыльями и аломапными пламенными
поцелуями.
- Кролик, не язви! - построжел я. - В противном случае буду засчитывать
подобные вольности как факт оскорбления суда. Слово предоставляется
прокурору. Ваши требования относительно окончательного приговора?
- Казнь! - твердо объявила Лия, лихо рубанув ладонью воздух. - Таких
надменных негодяев надо душить еще в колыбели, пока пищат! На телеграфных
столбах вешать смутьянов, по Волге-матушке вниз в деревянных гробах
пускать краснопузых...
- Всех не перевешаешь! - в тон откликнулся Бульдозер, поддерживая комедию
в духе революционных событий семнадцатого года. - Вставай, поднимайся
рабочий народ! Он шел на Одессу, а вышел к Херсону-у...
Я думал, что сдохну со стыда. Драконицы недоуменно переглядывались, а
бедный Кролик окончательно повесил голову. Супруги веселились вовсю! С
одной стороны, гневно требуя самого сурового наказания, с другой - столь
же рьяно отстаивая кристальную невинность подозреваемого. Дело дошло до
того, что за Кролика дружно вступились обе дамочки сразу, подняв чешую
дыбом и прожигая неумолимую прокуроршу очень недобрыми, но многообещающими
взглядами. Я выжидал. Вероника обещала появиться после обеда. Если с ней
ничего не случится в пути... Ну наконец-то! Из-за белого облачка вырулила
юная практикантка и после крутого пике акробатическим кульбитом спрыгнула
прямо на меня. Я подставил руки, чтобы ее поймать. Але оп! Как в цирке
Дурова - присутствующие даже зааплодировали. Мы с Вероникой поклонились
публике.
- Она будет здесь через несколько минут, - не снимая улыбки, процедила
Вероника.
- Умница! Ты у меня просто прелесть, - расщедрился я, потрепав ее по
макушке. Ведьмочка счастливо хрюкнула.
- Всем встать - суд идет!
Народ опомнился. Лица стали серьезными, позы деловыми, глаза
внимательными, ждут...
- Итак, после долгого совещания суд все-таки вынес свое непоколебимое
решение. Принимая во внимание интимную сложность сложившихся
обстоятельств, вынужден объявить следующее: