Чтение 72–й страницы книги ~Великий Сатанг~

Въяргдалом Нечитайло, потуже подтягивает подпругу.

Пришел час отвечать.

Тот, кто стал Лебедем, легко, лишь чуть коснувшись носком стремени,
взмывает в седло.

Караван, ведомый всадником, растворяется в пыли, навечно повисшей
среди перевитых серыми лианами развалин.

Их путь лежит на юг. Туда, где еще не все мертво.

...Из окошка Обители глядит вслед уходящим в пыль сухой и сморщенный
старичок. Лицо его, обычно улыбчивое, сейчас печально. Белая, без всяких
украшений долгополая риза ниспадает до пола, чуть приоткрывая
щегольские, расшитые жемчугом туфельки. На одной, левой - крест. На
другой - полумесяц.

Два призрака стоят рядом. Два морока. Две тени.

- Он сможет, я знаю, - нежным голосом говорит одна. - Он хороший
мальчик. Мать гордилась бы им...

- Он сделает, - бесстрастно подтверждает вторая. - Он видит знамена
княжества Такэда. Огонь! Железо! Ветер! Земля!..

- В том-то и дело, что Земля... - кивает старичок.

И меленько хихикает:

- Только, простите, при чем тут княжество Такэда?

ГЛАВА 6
"ЕСЛИ ВЫ ЗАБЫЛИ, ЧТО ТАКОЕ ПРИСЯГА..."

Земля. Месяц усталого зноя. Лебедянь
30 сентября 2233 года по Галактическому исчислению

Приказ А-Видра не допускал кривотолков: всем людям идеи квэхва,
способным держать в руках оружие и жаждущим обрести благословенный
Дархай, не позднее предпоследнего дня месяца усталого зноя явиться в
ставку Двуединого, лежащую близ мелких заливов, промедлившие же да не
увидят светлого лика животворящего Ю Джуга.

Это был не очень понятный приказ. Каждому известно, что люди квэхва
отважны и умелы в бою. Но всякий знает и то, что им не по нраву
сражаться иначе, как защищая свои поселки от незваных гостей. Лихие же
гости давно, очень и очень давно поняли, что налеты на поселки мирных
людей квэхва - дело глупое и опасное. Поэтому никто не угрожал покою и
упорному труду тех, кому не было дела до чужих свар.

Однако возможно ли смертному, не рожденному из соития почвы и ветра,
понять всю глубину замыслов А-Видра? Ведь и первый приказ его - собирать
безделицы, захороненные в руинах, тоже не могли постичь разумные люди
идеи квэхва. Они просто подчинились, не задавая себе ненужных вопросов,
на которые все равно не могли бы ответить даже умудренные годами Вещие.
Они приняли приказ к исполнению, и малые отряды день за днем уходили в
развалины, исполняя точный приказ.

Они задыхались в непривычной, горькой пыли омерзительных мертвых
камней, они теряли родичей - по счастью, очень немногих - в
бессмысленных стычках с гнусными земными людьми, выползающими в
сумерках, а подчас и среди дня из глубоких подземных нор. В крысиные
шкуры были одеты эти земляне, а что может быть отвратительнее для людей
идеи квэхва, ненавидящих этих тварей? Да и сами подземные повадками
походили на крыс. Они боялись открытой схватки, предпочитая нападать
внезапно, по двое, по трое на одного. Тогда люди квэхва перестали
бродить в руинах по одному, они трудились группками в пять-шесть
человек, и подземные угомонились, резонно испугавшись грозной силы.

А возможно, они просто поняли, что людям идеи квэхва вовсе не нужны
ни их норы, ни их руины, ни их крысы, без которых жизнь подземных
прекратилась бы. Люди квэхва приходили, брали нужное - и уходили
восвояси. Нужное же им было совсем не надобно подземным. Правда,
случалось и так, что какой-либо пустяковины, указанной А-Видра, не
обнаруживалось на должном месте. Тогда упорные люди квэхва подходили к
ближайшей норе и громко просили поискать и отдать. Если подземные
откликались и выносили сами, люди учтивой идеи квэхва благодарили их и
уходили в поселок. Если же нет, они просили еще раз, а потом начинали
настаивать.

Нет, они не лезли в подземные жилища, куда их не приглашали. Ведь это
верх невежливости! А к тому же под землей бесполезны и смелость, и
выучка. Догадливые люди квэхва просто затыкали все близлежащие выходы
пучками особых трав, смоченных в гадко пахнущей жидкости, поджигали их и
тихо стояли, наблюдая, как с воплями выскакивают из нор очумевшие крысы
и вперемешку с ними нечистоплотные подземные жители.

А потом вдвойне учтиво благодарили оставшегося в живых после
обстоятельных расспросов подземного, указавшего, где скрыта вещь, нужная
А-Видра, брали ее и покидали руины. Поэтому обитатели нор очень скоро
пришли к разумному выводу о пагубности нанесения обиды людям щедрой идеи
квэхва и по первому же требованию вытаскивали на поверхность все, что
было необходимо уважительно пришедшим просителям.

Как бы то ни было, приказ А-Видра был хоть и непонятен, но мудр. Чем
больше скапливалось в поселках каменных и металлических изваяний,
раскрашенных холстов, натянутых на излишне вычурные рамы, бесполезных
для кухни вазочек из тяжелых, украшенных разноцветными твердыми каплями
сплавов, тем меньше досадных случайностей происходило с людьми надежной
идеи квэхва. Урожай в это лето выдался превосходящий самые смелые
надежды, крысы вовсе не появлялись в виду сторожевых, случайная стая
диких дворовых котов обошла стороной один поселок, и другой, и третий и
канула где-то в каменных завалах, даже не подумав нападать. И суки этим
летом щенились одна за другой, принося невиданное количество потомства,
причем очень немногие щенки умирали...

Разумно рассудив, иные, самые проницательные из рассудительных людей
идеи квэхва, стали воздавать хвалу штабелям аккуратно упакованных вещей,
необходимых А-Видра. Собравшись подле прочных навесов, защищавших
принесенное в поселки от дождей, они садились на корточки и долго пели
благодарения заботливым вещам, столь тонко знающим нужды людей
несуеверной идеи квэхва.

Если же этот приказ был непонятен, но мудр, то стоило ли предполагать
отсутствие смысла в следующем?

Тем более что А-Видра. отдавая указание, не забыл и о жатве. Сбор был
назначен как раз на то время, когда урожай будет убран, уборка
отпразднована и, не стесненные ничем, люди идеи квэхва получат
возможность без ненужных размышлений подчиниться велению Двуединого.

Вот почему стоило красному бумерангу, везомому запыленным гонцом,
облететь поселки, все мужчины, уже познавшие сладость того, чем обладают
женщины, не мешкая, собрались в путь. Женщины, снаряжая их в дорогу,
шушукались и перешептывались. Они опасались, что А-Видра уведет мужчин
на Дархай, бросив их, беззащитных, на проклятой Земле. Насмешливые
мужчины поддразнивали длинноязыких, доводя их до слез шутливыми
угрозами, сами же, собравшись кружком, толковали о том, что там, на
Дархае, женщины, конечно же, есть и они, нет сомнения, краше и слаще,
нежели здешние, а также и о том, что, как ни крути, а путь на Дархай
долог и труден, и стоит ли обременять себя такой обузой, как сварливые
долгокосые балаболки. Однако же, посудачив, сходились во мнении, что
женщины женщинами, а зовут все же не для этого...

Ведь ежели б было так, то А-Видра велел бы мужчинам брать с собою и
детей. Без детей нельзя. Там, на Дархае, люди, разумеется, тоже стареют,
хотя и не так быстро, а в старости без подросших детей, способных
позаботиться об отце, очень и очень трудно. Это понятно всякому. А то,
что понимает каждый из людей чадолюбивой идеи квэхва, то, без всяких
сомнений, стократ ясно демонопугающему Двуединому А-Видра.

Красный бумеранг позвал - и вот они идут к мелким заливам, уважающие
приказ люди идеи квэхва.

Они идут из Барал-Лаона, известного множеством вражьих голов,
насаженных на частокол в науку обидчикам; идут из Пао-Пао, люди которого
раньше славились как рыболовы, но потом злые демоны распутали рыбу, и
хотя люди поселка отравили всех демонов в заливе, но рыба все равно не
вернулась; идут из Дзъхью, где много еще не рожавших женщин, и просят за
них не так дорого, как в иных местах, причем если упорно поторговатъся,
то цену можно сбить вдвое; идут из Туи-Кая, где кайченг год тому,
дружески состязаясь в борьбе, случайно свернул шею тому, кто был
кайченгом до него...

Они идут из десяти поселков, и еще из десяти, и еще из двойной
десятки поселков, и из десятки без двух. На плечах у них узелки со
взятой впрок снедью и разнообразной мелочью, необходимой на чужбине. В
руках у них - копья, тяжелые, ударные и легкие, метательные. На шеях -
пращные шнуры. За поясами - изогнутые полированные бумеранги, самое
страшное из орудий, которое способно защитить владельца от угрозы, если,
разумеется, рука владельца опытна и тверда.

Люди быстрой идеи квэхва выходят из поселков небольшими группами, но
единый путь сводит различные поселки вместе, и отряды вырастают,
разбухая с каждым днем. А на берегу мелкого залива, вблизи рубежа, где
земли людей квэхва смыкаются с землями, подвластными Женщине, Которая
Повелевает, их уже ждут. Уже готовы палатки, и на всех хватает варева,
вкусного отвара мяса и душистого отвара рыбы. А-Видра милостиво
приветствует приходящих, и число палаток быстро растет.

Вчера еще их было не более пяти десятков, а сегодня уже более шести,
и день еще только начинается. Одна палатка - четыре палки, сплетенный из
прутьев навес, травяные циновки вместо стен. Вполне достаточно: еще
очень тепло, но уже не жарко. А от ветра и дождей укрывают отменно.
Каждая - ровно десять людей неприхотливой идеи квэхва.

Больше шести десятков палаток. И в каждой - по одному десятку тех,
кто пришел на зов.