быстро росла, разбухала, заливала экран. И вдруг откуда-то
снизу в эту плотную стену мрака врезалась белая машина нео-
бычных очертаний. На мгновение теплон поглотил ее, будто
слизнул, но вот она вынырнула, по ней проносились смутные
тени, и теперь машина шла по плавной спирали, шла вместе с
теплоном... Наверное, это продолжалось несколько минут, по-
том машину резко подбросило, она беспомощно закувыркалась...
ее заволокло чернотой...
дель. Она продержалась в теплоне семь минут.
ватило волнение. Да, это была превосходная идея: самолет не
должен быть инородным телом в атмосферных вихрях, телом, ту-
по сопротивляющимся действию внешних сил. Пусть вихри рабо-
тают на него, он должен как бы слиться с ними, черпать из
них энергию...
знакомил меня с расчетами, с аэродинамическими особенностями
атмосферных вихрей, с повадками черных теплонов. По правде,
я был поражен гигантским объемом исследовательской работы,
проделанной конструкторами и метеорологами. Да, тут шла
борьба. Настоящая, упорная, захватывающая. Обуздание стихии?
Нет, для этого пока еще время не настало. Но-приспособление
к ней.
турой и экраном - кресло, каким пользуются некоторые из
главных конструкторов на шарике.
этот комплекс. Но мы пока что... Очень трудно освоить.
Очень.
только здесь...
объяснений. Да и у меня, признаться, от обилия впечатлений
трещала голова. Надо было прощаться. И надо было что-то на
прощание сказать.
Просто пилотом дальних линий.
ленький широкоплечий человечек с обожженным лицом. Кажется,
он послал менто-сигнал, но я не понял.
жал я с запинкой. - Но если мой опыт пригодится, то...
Рэй. - В любой день ты можешь начать работу.
семьдесят пятом градусе северной широты, и я вылетел ему
навстречу.
торское бюро. Но я настоял на полете. Пятая модель раз за
разом давала неплохие результаты, недаром же мы бились над
ней столько времени. Автопилот, может, и надежнее пилота как
такового, но самолеты нужны, в конечном счете, для перевозки
людей. Словом, я настоял на испытательном полете.
ка, выжженная теплонами страна. Подо мной простирались рав-
нины и горные цепи, над которыми курился белесый туман. Я
отчетливо увидел целое семейство вулканов, все они дружно
работали, выплевывая коричневую, расползающуюся по склонам
лаву.
рей в аэропоезде и я признался ей... Не знаю, по какой ассо-
циации это всплыло в памяти. Хватит. Ни к чему эти воспоми-
нания...
лона. А потом я увидел его.
стена. Рука невольно, сама собой потянулась к поворотному
манипулятору. Я отдернул руку и заставил себя думать о
чем-нибудь другом, постороннем.
авиации называли прозрачный решетчатый передок кабины стран-
ным словом "моссельпром"? Я вычитал об этом в старой книге о
войне. "Моссельпром". Может, какое-то старославянское слово?
пластике моего "моссельпрома". И я включил инфраэкран.
напоролись тогда, много лет назад, на космических призраков.
Тогда было страшней. Безусловно страшней. Страшнее призраков
нет ничего".
представшую передо мной как бы в разрезе. Гигантскими змеями
свивались в дьявольский клубок многоцветные жгуты - от голу-
боватого до неистово красного, - я знал, что это были струи
газовых смешений, но не мог отделаться от ощущения, что они
живые...
лон".
машину под острым углом к его направлению.
представив себе, как бешеные жгуты обвивают машину. Ну, будь
что будет...
ватила, и он пошел на гребне этой волны... А вернее, он шел
длинной спиралью, как бы ввинчиваясь в огненную карусель,
шел вместе с теплоном, слившись с ним. Да, черт возьми,
слившись с теплоном, а не противодействуя ему.
живает страшную температуру теплона, но все же было не по
себе. Мне было трудно дышать. Воздух в кабине накалился. Что
это, не справляются охладители или просто... просто пляска
огня на экране действовала на меня таким образом, чисто пси-
хологически? Я выключил инфра-экран. Но спустя минуту или
две включил снова. Пусть лучше будет перед глазами огненный
хаос, чем эта жуткая чернота, совсем не похожая на спокой-
ную, привычную черноту космоса.
было докладывать: приборы исправно делали свое дело, записы-
вали информацию.
цатой минуты. Я начал выводить машину из потока и убедился,
что теплон не намерен ее выпустить. Я очень старался сохра-
нить хладнокровие. Я прямо-таки чувствовал, как ходят по
корпусу самолета волны напряжений под ударами вихрей. Машину
трясло и бросало, она проваливалась и крутилась, но все же
ей было не так плохо, как мне.
лась: не выпустить поворотный манипулятор, не выпустить, не
поддаться, и надо выжать полную скорость. Может, удастся на
полной скорости вырваться из этого ада...
нях без сознания. Но, когда я очнулся, огненных вихрей на
экране не было, по нему плыли спокойные, темно-розовые вол-
ны. Я с трудом оторвал онемевшую руку от манипулятора, вык-
лючил экран. В низком небе клубились бурые облака, обычные,
родные...
рулем, намертво положенным влево, машина описала огромную
кривую...
ложено, голос Рэя не столько звучал, сколько угадывался. "Ну
что? Алексей, ну что?! Ты вышел?.." - "Да, - заговорил я,
почти не слыша собственного голоса, - вышел из теплона...
Что?.. Еще не знаю... Сейчас определюсь..."
что подхожу с юго-юго-востока к Плато Сгоревшего Спутника.
Уж это плато я знал хорошо. Сказав об этом Рэю, я выключился
и стал выбирать место для посадки. Мне было просто необходи-
мо сделать передышку, прийти в себя, почувствовать под нога-
ми твердую, надежную землю.
Суворов Виктор
Лукин Евгений
Прозоров Александр
Корнев Павел
Флинт Эрик
Шилова Юлия