десять веков. Голова ее раскалывалась, время утратило всякий смысл. Проехав
тысячи улиц и коридоров, гулких тоннелей и открытых площадей, она утратила
всякую ориентировку, перестала понимать, где находится. А сколько осталось
от этого подаренного Бейкером часа? В любую минуту из коммуникатора может
прозвучать его голос, в любую минуту может он приказать тележке ехать в де
Сото. Элию сжигала боязнь не успеть, она балансировала на грани паники.
неожиданной причине. Элия испытывала два сатори одновременно. Такого не
случалось ни с одним из ее родственников, такое не упоминалось ни в одной
древней легенде.
де Сото, к окну в новый мир. Попервости ошарашенные охранники попытались
перехватить свою бывшую подопечную, но та предложила им обратиться за
указаниями к Абелю Бейкеру. Наведя справки, немцы пожали плечами и
ретировались. При пятом возвращении Элии они показывали на нее пальцами и
громко гоготали.
перекрестке и спрашивала Систему, какой путь ведет к де Сото; затем она
пыталась выловить в своих ощущениях второй, более слабый сигнал. Иногда ей
казалось, что второе сатори указывает туда же, что и первое, иногда оно
выбирала совсем иное направление.
может, у меня совсем уже крыша съехала, как у всех этих перепуганных
шизоидных предков?
вырвалась в широкий стальной тоннель. Тусклое ночное освещение позволяло
разглядеть только ближайший участок холодной, зловещей трубы, концы ее
терялись в бесконечности. А это еще что такое? Рельсы? Рельсовая дорога в
Кейнсвилле - это что-то совсем новенькое.
Система не воспринимала.
часто посаженных заклепок. Фонари, летящие прямо в лицо, проносящиеся над
головой, пропадающие во мраке. Как только фонарь уходит за спину, впереди
появляется черная короткая тень. Тень быстро удлиняется, бледнеет, исчезает.
И снова, и снова, и снова...
круглого люка.
трансмензорным куполам. Элия смотрела на гладкую стальную крышку, не в силах
побороть сомнения и нерешительность - и мощный голос, призывающий ее
вернуться к де Сото, к блаженной безопасности Тибра. Так продолжалось минуту
или две.
доходит до дна тоннеля сантиметров на десять, на тележке не проедешь.
идти вперед, или возвращаться.
Ее колени дрожали.
чудовищную толщину оболочки. Она начала спускаться по наклонной поверхности
- и вдруг сообразила, что этот купол совершенно не отличается по конструкции
от де Сото или Томпсона. Возможно, его строили как трансмензорный, а затем
использовали для других целей. Или это бывший трансмензорный купол. Или
запасной. Здесь было даже темнее, чем в тоннеле.
запах, очень знакомый запах.., неужели Керри?
захлопнулся. И коммуникаторов здесь не видно, и наручного микрофона нет.
Да-а, вот это называется вляпалась.
Прошла еще минута, глаза Элии привыкли к полутьме, и тогда оказалось, что на
плоской части "тарелки" купола расположился целый поселок. Объектная
пластина (да, здесь имелась и объектная пластина) оставалась свободной, на
ее ограждении что-то белело... Господи, да никак это постирушки? А вон те, у
дальней стены, будки - это же точно переносные туалеты! Сам поселок состоял
из хлипких брезентовых загородок, крыши, естественно, отсутствовали. Элия
продолжала вслушиваться. Бряцание гитары.., нестройный хор.., нет, это они
не поют, а молятся.., детский плач... Громкий, надсадный. Вот уж звук,
который кого угодно с ума сведет.
по которой беженцев доставляют из аэропорта в Кейнсвилл. В куполе Беринга
расположился лагерь беженцев. Это, наверное, и есть те самые две тысячи, о
которых говорил Бейкер. Получив согласие Элии, он попросту закроет окно в де
Сото и откроет в Беринге, воспользовавшись той же самой струной. Так что
ничего у нее не вышло. Здесь - другие ворота того же самого Тибра, сатори
Тибра одержало полную победу над тем, вторым, чувством, указывавшим на
Седрика. Да и было ли оно, это чувство?
Хаббард честно сдержала обещание - временные постояльцы лагеря говорили
по-малайски, с отчетливым банзаракским акцентом. Теперь понятно, почему они
не спят ночью, это не их часовой пояс. Первый же встречный узнает Элию, а
Джетро наверняка уже тут - разводит демагогию, вербует себе сторонников.
И дети постарше тоже орут как оглашенные. Да сколько же тут детей! И снова
гитара.., кто-то поет...
Элия бросилась туда, откуда доносились звуки гитары.
матрасов, между спящих людей и людей, сидящих в позе лотоса, между людей
разговаривающих и плачущих, между людей, глядящих на нее с удивлением, и
людей, кричащих ей что-то вслед. Тропинки сходились, расходились, Элия
бежала сложным зигзагом, неизменно приближаясь к источнику звука. Она
обогнула объектную пластину с ее каймой из сохнущих пеленок; младенческий
рев резал уши, теперь к нему прибавился и запах младенцев. Среди смуглых лиц
попадались и бледные - похоже, здесь не одни только банзаракцы.
плохо, гитарой владел еще хуже, однако аудитория - рассевшиеся полукругом
подростки - не выказывала никаких признаков недовольства.
громком нестройном аккорде (дискорде?), - а затем обняла за тощую, жилистую
шею и поцеловала. Подростки восторженно завопили.
Седрик был вроде повыше. И волосы слишком длинные. И нос целый.
Семнадцати-наверное-летний подросток, совершенно ошарашенный нахальством
незнакомой девицы, бросившейся на него со своими непрошеными поцелуями.
генетический двойник.
Глава 23
Кейнсвилл, 11 апреля
повернуть.
чугун, голове - полная каша. Агнес Хаббард спустилась по трапу уверенной,
царственной поступью, Седрик же цеплялся ногами за каждую ступеньку. Бок о
бок они направились к центру ангара; разноцветные охранники остались около
самолета.
медицинского центра, вывернутые наизнанку. Они тоже шли к центру купола, к
четырем стоящим там креслам, их тоже не сопровождал ни один охранник. Три
частные армии будут наблюдать переговоры с почтительного расстояния и не
услышат ни слова - разве что с помощью микрофонов направленного действия.
Доктор Фиш знает дело туго, так что ангар давным-давно нашпигован этими
микрофонами, да и в самолете гостей их тоже хватает, можно не сомневаться,
но все это - не для рядовых охранников.
Чен, спикер Парламента.
поздоровались, ограничившись сухими кивками.
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур
Круз Андрей
Сертаков Виталий
Круз Андрей