которой было не меньше полутора ведер хорошего садового удобрения. Витри
содрогнулся при мысли о пасти зверя, другой конец которого был способен
печь такие лепешки.
острове. Знаешь, Витри, это человеческие кости.
обоих поднять головы.
конец крохотной полости, где нельзя было даже выпрямиться во весь рост.
ползает по ней, скребя когтями по камням. Скрежет приблизился, а затем
свет входного отверстия пещеры померк, закрытый головой ящера.
слишком узким для уродливых роговых наростов по бокам и на затылке его
головы. Луч света, пробивавшийся над затылком ящера, позволял видеть
страшную бородавчатую морду и стеклянные глаза с вертикальными зрачками.
Пасть василиска распахнулась, открывая два ряда острых конических зубов,
изо рта вырвалось... нет, не дым и пламя, как в детских сказках, а
невыносимое, ни с чем не сравнимое зловоние.
не отрывая глаз от ужасной морды. Изо рта ящера показался черный и
блестящий, раздвоенный на конце язык и, ощупывая камни, стал
приближаться к ногам лоанца. Неожиданно для себя Витри вдруг вытащил
кинжал Авенара и вонзил его в широкий, в руку толщиной, живой ремень.
языка отвалился. Василиск выдохнул облако вони и задергал головой,
застрявшей в отверстии, на Лилу и Витри посыпались каменные осколки. Рог
василиска треснул и отломился, ящер вырвал голову из отверстия и с шумом
улетел прочь.
ритуальный кинжал. Она бессильно откинулась к стене пещеры.
Келаде может похвалиться тем, что отрезал язык василиску!
затем все свободнее и расслабленнее. Насмеявшись до полного изнеможения,
они успокоились. Черный кончик языка лежал на дне пещеры. Лила поддела
его ногой и вышвырнула вон.
Она подняла обломок рога ящера и протянула лоанцу. Витри машинально
сунул обломок на дно мешка. - Надеюсь, у этого василиска не скоро
появится аппетит, - добавила она.
вони, - заметила магиня, - но он начисто его лишен. Шантор говорил, что
василиски чувствуют тепло и находят по нему свои жертвы. Они никогда не
едят мертвечины, хотя воняют хуже любой падали. Теперь я понимаю, про
какую вонючку говорили уттаки!
держаться подальше от открытых мест. Но заночуем мы здесь - по крайней
мере, мы убедились, что в эту пещеру не пролезет голова василиска.
XXIII
дно ямы. Он ощупал себя и убедился, что цел. Неподалеку шуршало и
шевелилось что-то мелкое. Под руками поскрипывала каменная крошка,
перемешанная с землей, смягчившей удар при падении.
отстали, следовательно, с этой стороны опасность миновала. В яме было
темно, как в погребе. Шемма вспомнил про светлячок Саламандры, купленный
утром - как же давно это было, - и вытащил из кармана.
скат, по которому табунщик соскользнул в яму, противоположная сторона
уходила ввысь, теряясь в темноте.
наверх - ничего, кроме десятка скальных ящериц, выскакивавших из-под ног
табунщика. Будь Шемма внимательней, он заметил бы, что здесь нет ни
костей, ни дохлого зверья, и догадался бы, что яму кто-то посещает, и
нередко. Но табунщика слишком беспокоила мысль, что он может навсегда
остаться в этом каменном колодце.
чуть выше уровня своего роста отверстие, напоминающее вход в пещеру. Он
подпрыгнул и зацепился кончиками пальцев за край, но не сумел
подтянуться и сорвался на дно ямы. Несмотря на неудачу, табунщик воспрял
духом. Он стал подгребать каменные обломки к стенке под отверстием,
надеясь насыпать холмик, достаточный, чтобы выбраться из ямы.
яме стало светлее. Свет шел сверху. Шемма поднял голову и увидел на краю
отверстия две широкие фигуры в светящихся балахонах. Они молча наблюдали
за его работой.
яме, но вскоре затих. Привидения не шевелились. Вдруг одна фигура
заговорила, но обратилась не к табунщику, а к своему спутнику. Шемма
узнал язык - исковерканные, хрипло урчащие, но все же узнаваемые слова.
Привидения говорили на местном наречии Келады, как лоанцы и уттаки.
сверху. Надо же, куда забрался!
главное.
отсюда! - Фигуры переглянулись.
табунщику.
их.
Меня ждет товарищ, я должен вернуться к нему.
оценивающе рассматривала табунщика. - Мы думали, никто наверху не
говорит на нашем языке, кроме уттаков. Вас таких много?
думал, что ему опустят лестницу, но все оказалось проще. Разговаривавший
с табунщиком протянул ему руку и, как пушинку, вытащил его из ямы.
ростом ниже Шеммы, но значительно шире в плечах, чуть ли не вдвое -
показалось ему с испуга. На их головах рос короткий серый пух, под
светящейся одеждой каменными глыбами бугрились суставы. Когда Шемму
вытаскивали из ямы, он-успел почувствовать силу этой руки, могущей с
легкостью выдернуть его собственную руку или ногу. Короткие
тумбообразные ноги подземных людей говорили о том, что их владельцы были
плохими бегунами, но бежать было некуда, поэтому табунщик смирился с
участью пленника.
судорожно зажатый в руке Шеммы. - Слишком ярко.
сопровождающих дает. достаточно света, чтобы различать стены и пол
туннеля.
уттаков. Мы привыкли жить здесь и не можем выйти наверх. Мы слепнем от
солнечного света.
вертикальные, как у ночных зверей, зрачки.
поэтому к нам редко попадают люди сверху. Их судьбу решает владычица.
глава, пожилой Оти, выбранный сельчанами старшим за благоразумие и
рассудительность.
Посняков Андрей
Эриксон Стивен
Никитин Юрий
Самойлова Елена
Афанасьев Роман
Перумов Ник