Чтение 72–й страницы книги ~Чужая война~

"Что там у них, интересно? Как-то ведь Элидор опознал в этом Джероно
начальство? Или, вернее, почему-то ведь он обознался..."

Словом, Эльрик был уверен, что Белый Крест явился на кровавую прогалину,
идя по следу искомого атрибута, а отнюдь не потому, что послали монахам
просветление девятеро Величайших. Впрочем, ничуть не меньше он был уверен в
том, что Демиурги действительно совершили чудо, позволив Симу с Элидором
остаться в живых. А вообще, глядя через широкое окно в стене Зала, как
быстро и умело расправляются с "Бичами" люди Белого Креста, император с
грустью осознал, что, будь он все еще там, он, пожалуй, поубивал бы и их.

"Вот уж, воистину, прав Элидор. Очень трудно предсказать, когда меня
вскинет. И от чего... Спятить можно, до чего трудно! Головой думать надо!
Головой. Трудно им... Как будто никогда с ненормальными дела не имели".

"Знаешь ли ты это чувство освобождения?.. Демон... страсть, воля,
стихия... горит душа, горит, сгорает, не держит ничего, ничего... свобода,
кровь, сила... Стреляй же!"

И снова последние слова ударили, как свинцовый шарик по гладкому боку
глиняного кувшина. Только на сей раз не тягостное оцепенение разлетелось
осколками, а лопнула душными ошметками клубящаяся злоба.

Драконы погибли.

В мире стало на одно чудо меньше.

- Чудо? Да, Эльрик, мы - чудо. Мы - неотъемлемая часть мира. Иногда мы -
это мир. Вы, шефанго, пришельцы, и тебе не понять этой связи, связи, которая
может возникнуть только между Всемогуществом и Бесконечностью. - Дракон
улыбался, щуря желтые глаза, и смотрел на принца сквозь дрожащий огонек
светильника. - Я вот все жду, когда же ты вскинешься, смертный мой друг. А
ты слушаешь и делаешь вид, что веришь.

- Я верю. - Эльрик пожал плечами. - Почему нет? Дракон и шефанго
познакомились вскоре после появления в мире людей. Величайшие похищали
смертных из всех миров, до которых могли дотянуться, и, вырванные из
привычной жизни, люди тихо вымирали на новых землях. Жить оставались лишь
те, у кого было достаточно сил, чтобы выжить.

Встретились они не сказать, чтобы случайно - Дракон из Драконов давно
присматривался к непонятному, но совершенно определенно разумному существу,
появившемуся на Материке. Наблюдал. Забавлялся. Сочувствовал. Ему скучно
было. Как раз тогда было скучно, потому что исчезли Древние, а те, кто
пришел им на смену, еще не осознали себя народом. И некого было пугать. И
некого было охранять. И незачем было поддерживать порядок.

- Промежуток эпох. - И зрачки в глазах становятся вертикальными, разом
утрачивая всякий намек на человечность. - Это скучно, ты не находишь?

- Да уж. - Эльрик поежился, припоминая все, что довелось повидать ему за
время "промежутка".

- Ты слаб и изнежен. - Дракон ухмыльнулся. - И многого боишься. Но ты
все-таки старше этих... младенцев. Ты знаешь то, чего знать не можешь. И ты
все еще жив. Это интересно. Я буду приходить к тебе. Иногда. И говорить... в
смысле разговаривать... да, беседовать! Беседовать с драконами очень полезно
для общего развития, запомни это, смертный. И очень опасно. Очень.

- Я бессмертный.

Это был первый и единственный раз, когда принц упомянул о своем
бессмертии в разговоре с Драконом из Драконов. Первый, потому, что разговор,
собственно, был первым. А единственный... Эльрик не очень любил, когда над
ним смеются.

- Бессмертный! - Дракон восхищенно покачал головой, разглядывая шефанго,
как неожиданно заговорившую лягушку. - Ты?! Малыш, да ты ведь даже не
знаешь, что такое бессмертие. Можно называть себя бессмертным, пока ты жив.
Но разве не любое существо в нашем мире имеет на это право? Ты не умрешь от
старости? Поздравляю! Я видел очень много этих, новых... Людей, так они
называются... словом, большая их часть тоже, увы, умирают не от старости.
Так в чем же разница?

- А ты?

- А я бессмертен, малыш. Я Дракон из Драконов, и я бессмертен, как любой
из нас.

- Почему Дракон из Драконов?

- А почему ты - принц? По праву рождения.

- Ты - император?

- А ты - пень, лишенный воображения. Вслушайся в разницу слов, смертный:
император и Дракон из Драконов. Улавливаешь суть?

- Ну-у... может быть.

- Этого достаточно. Пока достаточно.

Аквитон. Монастырь Фелисьена - Освободителя

Магистр сидел, глядя прямо перед собой, в стену. Обед уже унесли. Сейчас
доложат о неизбежном.

Нужно было заниматься делами. Нужно было готовить подходы к императору
Готскому. Нужно было отправлять брата Квинта к султану - зажился что-то
султан. Нужно было выбрать кандидатуру наблюдателя около Ахмази. Нужно
было...

Магистр сидел, глядя прямо перед собой...

В дверь осторожно постучали.

Отец Лукас шевельнулся:

- Да.

В комнату вошел брат Давид:

- Отец Лукас, яд не действует.

Отец Лукас вопросительно посмотрел на "главного отравителя" ордена.

- Мы заложили в его обед пятикратную смертельную дозу. Он сжевал все и
даже не поморщился.

- Вы в курсе, что у эльфов повышенная живучесть?

- Обижаете, отец Лукас. Доза была рассчитана как раз на эльфа. Это
средство многократно проверено. В том числе и на нелюдях. Ошибки быть не
может.

- Но он до сих пор жив? - мягко улыбнулся Магистр. Брата Давида
передернуло от этой мягкости Черного Беркута:

- Да.

- И как вы это объясняете? - Улыбка отца Лукаса стала еще мягче.

- Отец Лукас, позвольте задать вам один вопрос? Магистр кивнул.

- Дело этого эльфа бесспорно и не позволяет никаких других трактовок?

- Почему вы об этом спрашиваете?

- Если дело не бесспорно, то я могу сделать только один вывод - это божий
знак. И он свидетельствует о его невиновности.

- Идите, брат Давид. Я сам займусь этим делом. - Улыбка так и не покинула
лицо отца Лукаса.

Элидор

Вскоре после обеда я заснул. И проснулся только на следующее утро.

Точнее, я проснулся не сам: меня разбудил Шарль, когда приперся ко мне и
решил не будить меня, а тихо посидеть, покурить трубочку.

От запаха табака я и проснулся. И сразу вспомнил, как долго не курил. Я
застонал. Шарль кинул трубку на стол и бросился ко мне:

- Что с тобой, Элидор?

- Трубку.

- Дым мешает? - Мать твою так! - рявкнул я. - Трубку дай,

- Так бы сразу и сказал.

Шарль порылся в моих вещах. Достал с самого дна рюкзака все курительные
принадлежности, набил мою трубку, раскурил и протянул мне.

Все прелести небес померкли в сравнении с первой затяжкой. Кто никогда не
курил, тот не поймет.

Через пару минут я уже был вполне дееспособен:

- Рассказывай.

- О чем?

- Не валяй дурака, Шарль. Меня приговорили. Но я до сих пор жив. И тебя
пустили ко мне.

- К чему приговорили? Я ничего не слышал. Ты точно в порядке?

Ничего не понимаю. Отца Джероно убрали, как только смогли добраться до
него. Да и в других подобных случаях приговоренного казнили при первой же
возможности. В соответствии с традициями я должен был помереть сразу после
вчерашнего обеда. ("А что вы хотите, после всего того, что он перенес, -
сердце не выдержало".) Или ночью. Гаротту на шею - и подождать десяток
минут.

Но я жив. Ничего не понимаю.

Если отбросить вчерашний бред насчет мести... Но другого объяснения нет.
Я должен отомстить. И не могу умереть, пока живет Князь. Не имею права.

Дверь открылась без предварительного стука, и в комнату вошел отец Лукас.
Шарль, с задумчивым видом выбивавший трубку, вскочил:

- Доброе утро, отец. Магистр кивнул:

- Оставь нас, сын мой. Шарль испарился.

- Ты, наверное, удивлен, что до сих пор жив, Элидор. - Черный Беркут
присел на край моей постели. - К сожалению, удовлетворить твое любопытство я
не в силах. Теперь слушай приказ. Как только посчитаешь себя достаточно
здоровым, напиши отчет о поездке и зайди ко мне. В передвижениях по
монастырю ты не ограничен. Обсуждать с кем-то подробности последнего дела
тебе запрещается. Вопросы есть?

- Что с Киной?.. И с Симом?

- Брат Сим сейчас находится в соседней келье. Никаких обвинений ему не
предъявлено. Кину мы отдали на попечение врачей. Они говорят, что поставят
ее на ноги самое большее через пару месяцев. Разрешат ли тебе увидеться с
ней - не знаю. Поговоришь с врачами сам. Еще вопросы будут?

Я отрицательно покачал головой.

- Поправляйся, Элидор, ты нужен ордену.

И, похлопав рукой по одеялу, отец Лукас вышел.