Чтение 72–й страницы книги ~Волчья хватка~

почему зарезал Кудеяра? Или ты сам выбираешь противника?

Молчун вскочил на кромку обрыва, уже далеко, и, поджав хвост, убежал в
лес. А Ражный втоптал в песок носовой платок и вернулся на базу. Каймак все еще
разгуливал по территории, нюхал цветы и, присев на корточки, искал среди
быльника и ел какую-то травку.

- Это дикая петрушка, - объяснил он, когда заметил Ражного,
остановившегося рядом. - Мы ее в детстве ели. Цветет весной и осенью... И ели
весной и осенью. Потому что у меня было голодное детство.

Они были совершенно одни, и возможность разговора тет-а-тет подвернулась
идеально.

Каймак, однако, жевал и сплевывал мелкую, невзрачную траву.

- Никакого вкуса! Поражаюсь, господин Ражный, и как мы ее ели? Да еще
насыщались?! Кстати, каждый человек имеет право на потребление пищи. Любой
пищи, которую он в данный момент захочет. Это самое неотъемлемое право.
Например, что вам в данное мгновение больше всего хочется?

Ражному хотелось опустить кулак на лысоватую голову шефа "Горгоны",
поэтому он молча ушел в гостиницу.

Не оправдались ожидания и потом, когда втроем, отправив Карпенко за дверь,
уселись за стол в Зале Трофеев. Финансист с удовольствием накинулся на пищу,
Ражный хоть и был голоден после правила, однако же пил лишь чай с медом, а
Каймак опять ничего не ел, благодушно развалясь в кресле, хотя на столе был и
"рокфор", и омуль с сильным душком, и что-то еще, осклизлое, с зеленоватым
оттенком. Сидели так около получаса, и в какой-то момент, словно забывшись,
Поджаров заговорил, вернее, начал было говорить в тему.

- У нас есть будущее, господа. Есть оперативный простор, как говорят
военные, и есть реальные надежды на успех. Не так ли, господин Ражный? Вы
готовы разделить с нами не только трапезу, но и будущее?

Он ответить не успел, впрочем, и не спешил отвечать, да и Каймак вдруг
сделал крутой вираж в назревающей беседе.

- В Америке все не так, как у нас! Это единственная в мире правильная
страна, там правильная свобода, правильная экономика, правильное питание и
истинные права человека. Да... Она бомбит, кого захочет и когда захочет. Она
судит по своим законам и наказывает по своему усмотрению. В этом видится
проявление Божественной воли, господин Ражный. Как вы считаете? Или вы, как все
патриоты, ненавидите американский образ жизни?.. А напрасно! У них есть чему
поучиться. Но нигеры! Нигеры! Вот их проблема! Скоро они пустят всех белых...
на шашлык. Не верьте американским фильмам, там сплошная ложь. Нет и никогда не
будет дружелюбия и терпимости между этими расами...

Никто не знал, сколько бы еще пришлось выслушивать эту баналыцину, если бы
не открылась дверь и в Зале Трофеев не появился Агошков.

- Кушать подано, - скрывая сарказм, проговорил он в потолок. - Бур...
Бер... Беркикю готово.

Каймак в тот же миг оборвал свою речь, вскочил и устремился к выходу.

- Не беркикю, а барбекю, - поправил он егеря и сказал всем. - Приятного
аппетита, господа!

Ражный облегченно вздохнул и открыто посмотрел финансисту в лицо.

- И где же повышенная энергия твоего шефа? Кажется, он вообще свихнулся
после Америки... Понимаю, голодное детство, но при чем здесь наш проект?

Почудилось, Поджарову стало стыдно за шефа, отвернулся, будто бы доставая
рокфор, сказал с бодрой усмешкой:

- Путь к сердцу мужчины!.. Он просто проголодался. Вот покушает, и
увидишь...

- В его присутствии никаких переговоров, - оборвал Ражный. - Мне он не
нужен ни голодный, ни сытый.

- Опять ультиматумы, - расстроился финансист, махнул рукой и случайно
уронил бутылку - вино хлынуло на скатерть и побежало к нему на колени.

- Он привез из Нью-Йорка два миллиона! Наличными! - отрывисто и страстно
сказал он, не обращая внимания на потоп. - Деньги на реализацию нашего проекта!
На создание и содержание школ. И это лишь первое поступление капитала!

- Странно; кто дает такие деньги? Посмотреть - извращенец, послушать его -
полный идиот...

- Да! У нас всякий инакомыслящий - идиот! - вдруг согласился Поджаров. - А
для Штатов - вполне нормальный и прогрессивный человек и вовсе не извращенец.
Везде в мире принимают и понимают, особенно богатые люди. Это мы тут все идиоты
и извращенцы, потому что не умеем ни жить, ни работать, ни уважать друг друга.
Между прочим, говорят, что Михаил Идрисович- человек будущей России, свободный,
раскрепощенный и демократичный. Разве тебе не хочется жить богато и с детской
непосредственностью? И никогда не слышать слово - нельзя?

- Много чего хочется...

- У богатых свои причуды... Находят общий язык, - он понял, что хватил
через край в своих верноподданических чувствах, прожевал и запил рокфор соком.-
Никогда не ел этот сырок. И знаешь, совсем даже не плохо. А омуль с душком
вообще замечательная штука! Попробуй? На запах внимания не обращай, как только
возьмешь в рот - никакого запаха...

- Мы ждем японца? - в упор спросил Ражный.

Финансист на сей раз ответил честно.

- Должен быть с минуты на минуту. Без него нельзя.

- Это он вас помирил?

И тут Ражный вдруг понял причину столь резкой перемены в поведении
Поджарова: прямо на обеденный стол глядели пластмассовые кабаньи глаза и
раздутые, хищные ноздри будто тянули воздух и принюхивались к резкому запаху
тухлятины.

Да он под пристальным взглядом камер ничего, кроме дифирамбов, и петь не
станет!

- Кстати, а почему бы нам не встретить Хоори? - предложил Ражный. - Если с
минуты на минуту? И свежим воздухом подышать? Здесь все провоняло гнилой рыбой.

- Не откажусь, - мгновенно согласился он и встал. - И впрямь засиделись...

Прогулочным шагом, почти соприкасаясь плечами, они вышли за ворота и
шагали еще добрую сотню метров, прежде чем финансист открыл рот, точно зная
радиус действия видеокамер. И их наличие не скрывал.

- Думаешь, все переколотил? - спросил с усмешкой и все-таки шепотом. - Да
тебя нашпиговали, как булку изюмом.

- Я чувствовал...

- И вел себя неосторожно! Снимают не мои люди...

- Чьи же? Японца?

- Где бы я, по-твоему, взял столько аппаратуры?

- Веду себя так, как считаю нужным, - резко обронил Ражный.

- Не требуй устранения Каймака! - быстро заговорил финансист. - Он на
самом деле вернулся набитый долларами. И далеко не идиот, не обольщайся. Чует,
его сбросят с хвоста, как только выпотрошат. Застраховался, деньги пока что
держит в каком-то тайнике. И связи свои зарубежные не выдает... Беречь его
надо! Другого источника доходов у нас нет.

- Я вообще ничего не собираюсь требовать. Во всей этой суете мне интересно
лишь взглянуть на стиль Мопателе.

- Хоори готов встретиться... Но ты лучше откажись!

- Почему?

- Косоглазому не поединок нужен, а видеозапись боя. Потом его аналитики
обработают, разложат по элементам, по деталям, расшифруют. Там такие спецы
сидят! И когда просветят насквозь, снимут каждый твой шаг, каждую тренировку-
кинут тебя! Вернее, нас с тобой.

- Неужели японцу не хватило для анализа схватки с Колеватым? - откровенно
изумился Ражный. - Там-то два натуральных поединщика.

Поджаров несколько метров прошел, глядя себе под ноги, обогнал Ражного и
встал на пути.

- Не хватило. Потому что он не видел и никогда не увидит этой пленки.

- Вы как пауки в банке, - обронил Ражный, но финансист пропустил это мимо
ушей, сказал с чувством затаенной горечи:

- Съемку борьбы с генералом Колеватым делал мой человек. А ты его недавно
порешил... Просил же тебя...

- Твоего человека зарезал волк.

- Знаю... Да волк-то твой,- он стряхнул с себя чувственность. - Так что
тебе придется вести себя не так, как считаешь нужным, а как выгодно для дела.
Если Хоори все-таки станет напрашиваться или заводить тебя, чтоб выйти на
ковер,- не соглашайся ни в коем случае. Я понимаю, соблазн накостылять ему
велик, но сработаешь на него. Он-то готов сносить любые оплеухи.

- Когда же ты собрался скинуть его с хвоста? И как, если он всевидящий и
вездесущий?

- Косоглазого во вторую очередь, - поспешил предупредить Поджаров. -
Сначала освободим Каймака. От зелени и от должности. А без него и Хоори
задавим. Неужели мы, два русских мужика, не зажмем японца?

Ражный развернулся и пошел назад, к базе. Финансисту ничего не оставалось,
как пойти следом.

- Ты не боишься, что потом, когда останемся вдвоем, я скину и тебя? - на
ходу и деловито поинтересовался Ражный.

- Не боюсь, - сразу и твердо ответил тот. - Меня нельзя скинуть, как с
черепахи панцирь. Проглотят тебя с потрохами, идея-то в воздухе носится, а при
нынешней технике!.. Тебе лучше со мной в паре, чем с этими козлами или с
другими...

Он замолк, поскольку до базы оставалось не больше сотни метров, и все-таки
у самых ворот не выдержал, прошептал:

- Нажрался всякой гадости... Мутит. До горшка бы дотянуть.

Они дотянули до крыльца гостиницы, когда со второго этажа из окна вместе с
осколками стекла вылетела тарелка и еще что-то бесформенное и неразличимое.
Финансист сошел с тропинки, пнул полуобглоданный бараний бок и, забывшись,
сказал громко:

- Капризничает, сука! Нормальной пищей швыряется! Все подавай ему...

В тот же миг из номера послышался натуральный поросячий визг, стук мебели
и звон бьющейся посуды.

Еще не поднявшись даже на крыльцо, на короткий миг взмыв чувствами ввысь,
Ражный увидел, что произошло, и его непроизвольно передернуло. Когда же забежал