ни твердил о своем прагматизме, - недаром же этот уроженец вольнолюбивых и
демократических Соединенных Штатов является в душе поборником монархии, а
монархия и любовь - последние прибежища романтических натур.
наследница романти-еской традиции? Но об этом - особый разговор.
он все-таки граф. Космический граф Монте-Кристо. И "Цирцея" его - летучий
дворец, сочетающий в себе все роскошные прибежища Эдмона Дантеса разом (за
исключением, естественно, камеры замка Иф). И сокровищ, даже более древних, чем
клад кардиналов Роспильо-зи и Спада, в избытке - в стандартном галактическом
платиновом эквиваленте. И вообще так все вокруг красиво, что только диву
даешься: почему ни одного из авторов Аркадием не зовут. Однако все это дано
герою не в силу писательского произвола и не ради следования романтической
традиции. Это еще один мираж, но не простой, а символ возможности одаривания и
служения.
в грязь бросить, как гордый сэр Уолтер Рэли перед королевой Бэсс? Ведь разве
это любовь, если не можешь Лунный камень на день рождения преподнести? Если не
можешь подарить ей праздник - да такой, чтобы, как Париж хемингуэевский,
пребывал с нею всегда? И с этой точки зрения граф Френчи, конечно, гипербола,
но гипербола естественной нормы жизни, о которой мы, к стыду и сожалению,
научились слишком легко и часто забывать. А ведь любовь - мираж по той
единственной причине, что способна дать только то, что мы сами в нее
вкладываем. Это сродни ведению сельского хозяйства в зоне рискованного
земледелия - сколько удобрений внес, такой урожай и получил, ни больше и ни
меньше (не потому ли, кстати, в наших палестинах так упорно твердят об исконной
крестьянской любви к земле?). Вот капитан Френч и вкладывает в свою любовь все
сокровища, все знание сердца, все желания разума, все силы умудренной опытом
души.
но и применительно к роману Михаила Ахманова и Кристофера Гилмо-ра - при всем
желании не назовешь исчерпывающим. И, наверное, это хорошо - что-то всегда
должно оставаться недосказанным, причем не только в романе, но и в послесловии
к нему: les belles lettres - это не столько мастерство сказанного, сколько
искусство недосказанности. Недаром же одним из высших эпитетов в русском языке
является "несказанный" - несказанное блаженство, несказанный рай...
рыскали вы по военным энциклопедиям и справочникам, однако нигде не найдете
описания самой результативной и эффективной изо всех операций, когда-либо
предпринятых оруж-ными людьми, - героической атаки Дон Кихота на крылья
ветряной мельницы. И точно так же с легкой сожалительностью и оттенком
презрения говорим мы: "Это всего лишь мираж". Напомню, однако:
зыбким, дрожащим в жарком мареве картинам о подлинном объекте можно судить с
куда большей достоверностью, нежели разглядывая его хоть невооруженным глазом,
хоть в самый лучший оптический прибор. Но даже если возникнет когда-нибудь
велемудрая теоретическая и прикладная миражистика, правдой останутся слова
поэта:
тем более французским - увы, дурные примеры, как известно, вообще заразительны,
устоять же перед соблазном потягаться с Кэпом Френчем я попросту не смог.
Акунин Борис
Буркатовский Сергей
Каменистый Артем
Круз Андрей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия