замки, готовые защищать семью и собственность в Найаке, Гэрритауне и
Пиксхилле. Сидя перед светящимися экранами телевизоров с дробовиками на
коленях, они с ужасом смотрели, как горят и погибают города. И благодарили
бога и "Гаррисон Энтерпрайзис" за то, что живут далеко от центра города.
Но достаточно ли далеко? - гадал каждый из них.
дрожал, напрягая все свои чувства, пытаясь вызвать поджидаемый катер, так
же как факир выманивает кобру из камышовой корзины.
радиосообщение передали шифром, но сообщало оно совершенно определенно.
Шахерезада ухала к нему, вместе с Нью-Йоркским лидером Лео. И она везла
ему подарок, сокровище, пленника - человека с "Острова номер 1".
об "Острове номер 1" все: его технологию, систему безопасности, слабые
места. Золотое дно информации. И научно-исследовательская лаборатория
идеально подходила для выжимания из него этой информации. А потом? Хамуд
пожал про себя плечами. Никчемные пленники долго не живут.
серое небо и еще более серую реку. Даже хвойные деревья по другую сторону
Гудзона казались серыми и безжизненными под этими низкими, гонимыми ветром
облаками.
руки невольно сжимались в кулаки. Внутри у нее все трепетало. В глубине
души у нее засело чувство, что вот-вот случится что-то плохое, очень
плохое.
мальчишка. С тех пор, как она вчера вечером прибыла в лабораторию, он
больше не обращал на нее внимания. Обычно хмурый, а часто и угрюмый, он с
тех пор, как пришло то радиосообщение о приезде Шахерезады, так и светился
предвкушением.
тоже ехал на этом катере. Висевшее над ней дурное предчувствие опасности,
смерти, должно быть, связано с Дэвидом. Она почему-то желала ему быть
где-то в другом месте, неважно где, лишь бы на безопасном расстоянии от
Хамуда.
несколько полок для кассет, и школьная доска. Эвелин кое-как проспала
несколько часов на покрытом ковром полу в спальном мешке, предоставленном
местными проновцами. Броско голубого цвета. Еще более броского на фоне
лимонно-зеленых стен и бледно-серого ковра. На полу скопилась пыль, и
Эвелин с кашлем просыпалась каждый раз, когда ей удавалось задремать.
изображавшие женщину и двух малышей. Половину доски покрывали недостижимые
уравнения; другую половину дочиста вытерли грязной тряпкой.
мешки, набитые промокшими бутербродами и прогорклым холодным кофе. Желудок
Эвелин не мог ничего этого принять. Она вернулась к окну и посмотрела на
смотрящего на реку Хамуда.
Гаррисон Арлен.
расположенного среди пышных тропических зарослей Цилиндра Б. Чирикали и
верещали под лучами солнца птицы. Неподалеку журчал узкий, быстрый ручей.
никогда не привыкну видеть землю изгибающейся у меня над головой.
как принцесса. Как чертова жрица джунглей.
сказал Гаррисон. - Дело всей жизни... наконец-то я здесь. Я проведу
остаток своих дней прямо здесь милая. Наконец-то дома я в безопасности.
что ему нужно поговорить с тобой о...
кипит и волнуется из-за беспорядков там, в штатах. Похоже, бунты
солидарности вспыхнули и в других местах. По Токио ударило весьма сильно.
Арлен.
усмехался. - Брось, давай спустимся, посмотрим, как там Хьюстон.
ниже, где располагался кабинет Гаррисона с широкими окнами без стекол.
Птицы могли влетать и вылетать. На покрытом травой полу стояли шезлонги и
стулья, разбросанные настолько беспорядочно, насколько мог рассчитать
дизайнер по интерьерам, а декор выглядел скорее таитянским, чем техасским.
сложная электронная машинерия голографического видеоприемника.
цветная юбка с разрезом до бедер спала, показывая длинные загорелые ноги.
видеоэкране. Город походил на бойню: выпотрошенные или взорванные здания,
улицы, забитые щебнем и телами. Даже Башня Гаррисона подверглась атаке, и
ее нижние этажи обуглились и почернели, а окна исчезли. На пустующей в
остальном автостоянке под Башней тяжеловесно застыл армейский танк, его
длинная пушка слегка опустилась к земле, словно он стыдился сделанного им.
Лос-Анжелес. Сент-Луис. Атланта. Выпотрошенные, стертые заподлицо,
покрытые кровью. Словно сошлись сразу землетрясения, торнадо, ураганы. Но
разрушительная сила природы не могла сравниться с намеренной рассчитанной
смертностью человека. В Чикаго и Нью-Йорке все еще бушевали бои. Гаррисон
смотрел, как телевидение подавало сражение на улице за улицей, в доме за
домом.
Арлен.
следующей неделе. В следующий месяц. Стадионы заполнят подонками ПРОНа -
черными, чиканос, пуэрториканцами, индейцами. Предстоит избавиться от
целого груза таких.
назад.
реактивные самолеты пикировали, бомбя квартал построенных муниципалитетом
высотных жилых домов на южной стороне Чикаго.
это имеет отношение к защите "Гаррисон Энтерпрайзис" или Корпорации
"Остров номер 1"?
разразился мелким кудахчущим смехом.
картину, не так ли?
любопытная. Такая жаждущая узнать какова моя стратегия. Думаешь встать у
руля, когда я исчезну, милая?
всех вас.
задетые чувства.
кресла и опустилась на колени рядом с ним, подняв на Гаррисона свои
голубые как лед глаза. - Я просто пытаюсь понять как работает твой ум, вот
и все.
применяли комми во время холодной войны. Поднимали какую только могли
бучу, везде и всюду. Им бы это так или иначе обязательно бы помогло,
потому что они выступали против статус кво. Где бы ни возникали
неприятности, война, беспорядки, голод, забастовки, партизанские движения,
проклятые комми оказывались тут как тут, помогая угнетенным. Ни в какие из
них они не верили. Их не интересовали угнетенные... они просто хотели
скинуть угнетателей, чтобы самим встать у руля.