И вы тоже оставите свои дома разбитыми, пока не завершим строить эту
часовню.
каждого строения нашей колонии, чтобы не осталось ни одного, на котором
не было бы ран нашего греха. И раны эти останутся, пока стены не
вырастут достаточно высоко, чтобы уложить крышу. И балками и стропилами
для нее мы сделаем из этих вот обугленных деревьев, что пали в лесу,
защищая своих собратьев от преступных рук.
за другим. Пока каждый из нас не пройдет в смирении по телам наших
мертвецов и под телами тех древнейших братьев, что были деревьями в
третьей жизни, которое Господь наш милосердный даровал им, а мы
отобрали. И все мы будем молить о прощении. Мы будем молиться достойному
нашему отцу Эстеваньо, чтобы тот заступился за нас. Мы будем молиться
Иисусу Христу, чтобы он чудовищные вины наши взял в своем искуплении,
дабы мы не провели целую вечность в аду. Будем молиться, дабы Господь
очистил нас.
наше покаяние, дети мои. И будем молиться, чтобы оно оказалось
достаточным.
***
Квара, Оуанда и Ольгадо. Они глядели на то, как самую из уважаемых жен
четвертуют живьем и высаживают в землю, чтобы из тела второй жизни она
выросла в новое материнское дерево. А когда она умирала, спасшиеся жены
забрали из щели старого дерева мертвых новорожденных и малых матерей,
которые жили там. Их укладывали на истекающем кровью теле, пока не
получился холмик. Через несколько часов росток через останки пробьется
на свет.
достаточной высоты и толщины, чтобы открыть дупло в собственном стволе.
Если она выростет достаточно быстро, если откроется вовремя, то
несколько спасшихся детей, которые сейчас ползают по стенкам открытого
дупла старого материнского дерева, можно будет поместить в новой
пристани, которой станет молодое дерево. Если кто-то из детей окажется
малой матерью, ее перенесут к спасшимся отцовским деревьям, Корнерою и
Человеку, для оплодотворения. Если новые дети родятся в их маленьких
тельцах, тогда выживет и лес, познавший как наилучшие, так и наихудшие
черты человеческой расы.
самки окажутся бесплодными, что тоже вполне возможно, либо если все они
ранены жаром огня, поглотившим ствол материнского дерева, либо же, если
они слишком ослабели за эти дни голода, что пройдут, пока новое
материнское дерево сможет принять их... тогда лес умрет, когда умрут их
братья и жены. Человек с Корнероем проживут еще с тысячу лет как
бесплеменные отцовские деревья. Может быть, другие племена почтят их, и
принесут малых матерей. Возможно. Но они уже не будут отцами
собственного племени, окруженные своими сыновьями. Они будут
деревьями-одиночками без собственного леса, единственными памятниками
дела, ради которого жили: сосуществования людей и pequeninos.
деревья Лузитании согласились с тем, что моральный долг, повисший на них
в связи со смертью отца Эстеваньо, был полностью и даже с добавкой
оплачен резней леса Корнероя и Человека. Более того, Поджигатель даже
завоевывал новых сторонников своей ереси. Разве люди не показали, что
они не достойны Христовой любви? Это pequeninos, утверждал Поджигатель,
отмечены, чтобы нести в себе Дух Святой, ибо людские существа явно Бога
в себе не имели. Мы уже не должны убивать людей, проповедовал он. Мы
должны только ждать, пока Дух Святой не поубивает их всех. Тем временем
же, Господь послал нам королеву улья, чтобы она построила нам космолеты.
Мы понесем с собою Дух Святой, чтобы он осудил все миры. Мы станем
ангелами смерти. Мы станем Иисусами Навиными и теми израелитами, которые
очистили Ханаан, дабы дать место народу, избранному Богом.
безумным; в языках пламени, поглощающих невинный лес, они видели первые
признаки апокалипсиса. Многие pequeninos признали, что человечество
ничему большему уже их не научит. Господь Бог уже не нуждался в людских
существах.
стоящие на страже перед новым материнским деревом, не подчинялись
доктрине Поджигателя. Именно они, которые более всего узнали людей, даже
вызвали их сюда, чтобы те помогали и были свидетелями попытки
возрождения.
представителем спасшихся братьев, - что не все люди одинаковы, равно как
не одинаковы и все pequeninos. Христос живет в некоторых, в других же -
нет. Не каждый из нас как лес Поджигателя, и не каждый из вас - убийца.
когда материнское дерево смогло открыть щель в стройном своем стволе,
Садовник держал за руку Миро и Валентину. Жены осторожно перенесли в
новый дом слабых, оголодавших детей. Сложно было что-либо
предусматривать, но существовала надежда: новое материнское дерево было
готово буквально за полтора дня, и более трех дюжин детей выжили к
моменту переезда. Целая дюжина из них может оказаться способными к
оплодотворению самками, и даже если только четвертая часть из них родит
малышей, лес вновь расцветет.
сказал он.
Многие молились во время бдения. Валентине вспомнила то, о чем ей
рассказывала Квара.
молилась, чтобы Бог открыл дорогу к разрешению наших проблем.
Бог.
может это и есть началом ответа.
существовать некто, кто заботится о том, что нас ожидает. Это на целый
шаг больше, чем просто желать. Но и на целый шаг меньше, чем надеяться.
усмешка удовлетворение или же просто веселье.
решить, что сделаем. А решать нам исключительно глубинные секреты
Вселенной.
участвовала в бдении, и хотя сейчас было и не ее дежурство, ей
незамедлительно передали известие о том, что материнское дерево
раскрылось. Ее прибытие, обычно, означало быстрое исчезновение Миро. Но
не на сей раз. Валентина с радостью отметила, что взгляд Миро уже не
следит, равно как и не избегает Оуанды. Женщина здесь просто
присутствовала, точно как и он сам она работала с pequeninos. Наверняка
эта нормальность была несколько натянутой. Только Валентина по
собственному опыту знала, что нормальность всегда в чем-то притворна, и
люди беспрерывно играют роли, которые, по их мнению, они обязаны играть.
Просто-напросто, Миро достиг того этапа, когда уже мог сыграть в
нормальные отношения с Оуандой, хотя они находились в абсолютном
противоречии с его истинными чувствами. Впрочем, может и не таком уже и
противоречии. Оуанда в два раза старше его. Это уже не та девушка,
которую он когда-то любил.
рада этому, когда Миро признался, хотя говорил с печалью и злостью. Она
уже давно заметила, что в обществах, требовательных к чистоте и
верности, как на Лузитании, молодежь, которая усмиряла и контролировала
свои юношеские эмоции, становилась людьми одновременно сильными и
цивилизованными. Те же, кто был либо слишком слаб, чтобы взять себя в
руки, либо слишком уж презирал общественные нормы, чтобы пытаться, чаще
всего становились овцами или же волками: либо бездумными представителями
стада, либо хищниками, которые хватают все, что угодно, ничего не давая
взамен.
ли плачущий над своей долей слабак, то ли эгоистичный хищник,
ненавидящий собственную ограниченность. К счастью, все оказалось иначе.
Возможно, он жалеет о давнем благочестии. Это естественно, ему бы
хотелось соединиться физически с Оуандой, когда он был еще сильным, и
оба находились в соответствующем возрасте. Только Валентина не жалела
парня. Миро доказал этим собственную внутреннюю силу и чувство
ответственности перед обществом. Валентина совершенно не удивилась тому,
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Доценко Виктор
Круз Андрей
Каргалов Вадим