коснулась лица мокрой рукой и поняла, что он тоже плакал.
нем чувства. Он пытался заставить себя думать о том. как использовать новые
сведения, добытые в СИТГО, но мысли его тут же переключались на Сюзан.
Дурак ли он, если не взял то, что она сама предлагала? Не разделив то, что
она хотела с ним разделить? Если ты любишь меня, так люби.
Однако в глубине своего сердца, в той глубине, где особенно ясно звучал
голос его отца, он знал, что поступил правильно. И дело тут было не в
чести, что бы она там ни думала. Но пусть думает, если хочет. Пусть даже
возненавидит его, а потом поймет, сколь велика грозящая им опасность.
услышал топот копыт, несущийся с запада. Не думая, автоматически, Роланд
свернул с дороги и остановил Быстрого за небольшой рощицей. В тишине ночи
звуки разносились далеко, так что прошло еще десять минут, прежде чем
Роланд увидел всадника, несущегося к Хэмбри за два часа до рассвета. И он
узнал этого всадника. Хотя луна давно зашла, ему не составило труда
опознать Роя Дипейпа. Рассвет Большие охотники за гробами встретят вместе,
подумал Роланд. Повернул Быстрого и поскакал к своим друзьям.
переменилась, настал примерно через две недели после того, как они с
Роландом гуляли под луной по нефтяному полю. С того момента она видела его
от силы пять-шесть раз, всегда издали, и они разве что вскидывали в
приветствии руки, знакомые, случайно попавшие на глаза друг другу. Но при
каждой встрече ее пронзала острая боль, словно кто-то втыкал в нее нож.
Она, однако, надеялась, что он испытывает то же самое. Эти безрадостные две
недели запомнились ей только одним светлым пятном: пропал страх, что по
городу может поползти сплетня о ее романе с Уиллом Диаборном. Сплетня? Да о
чем тут сплетничать!
появилась, ка сказала свое веское слово, налетела, как ураган, и унесла.
женщины, когда в дверь постучали.
Корд из другой комнаты, где она перестилала постель.
Пришла она с печальной вестью. Второе платье для праздника Жатвы, шелковое,
в котором Сюзан предстояло появиться на ленче во дворце мэра, а потом на
Собрании, безнадежно испорчено, и вину за это могут возложить на нее,
Марию. В результате ее могут выгнать с работы, а она - единственная опора
отца и матери. Это ужасно, ужасно, ужасно. Не сможет ли Сюзан прийти в Дом-
на-Набережной? Пожалуйста?
бы не находиться с теткой в одном доме, не слышать ее пронзительного,
пилящего голоса. Чем меньше времени оставалось до праздника Жатвы, тем
меньше она и тетя Корд могли выносить друг друга.
нести по утренней прохладе двух девушек, и по пути Мария рассказала о
случившемся. Сюзан сразу поняла, что с работы выгонять Марию никто не
собирается: маленькая черноволосая служанка обожала драматизировать самые
прозаические события.
платье с бисером, первое, для завтрака - Белое платье с высокой талией и
рукавами с буфами) держали отдельно от остальных: с ним еще было много
работы. Каким-то образом платье оставили на ночь в примерочной на первом
этаже, и там его изжевали чуть ли не в лохмотья. Если б в этом наряде ей
предстояло появиться у праздничного костра или на танцах после фейерверка,
дело действительно бы приняло серьезный оборот. Но Синее платье с бисером
предназначалось всего лишь для ленча, и за два месяца, остающихся до
праздника, его вполне могли сшить заново. Только два месяца! Когда-то... в
ту ночь, когда старая ведьма признала ее непорочной, ей казалось, что до
Жатвы еще целая вечность. И вот осталось только два месяца! Два месяца, и
ей предстоит лечь в постель мэра. От этой мысли по телу пробежала дрожь.
по имени Мария называть ее не решалась, поэтому девушки достигли
компромисса. Сюзан находила такое обращение забавным, учитывая, что ей едва
перевалило за шестнадцать, а Мария была лишь на два-три года старше. -
Мамик, с тобой все в порядке?
умерли от чахотки, а начиналось-то все с болей в спине. И я всегда боюсь...
находились они на людном рынке, а не пустынной дороге к Дому-на-Набережной.
через окно, которое мы открыли в самую жару и забыли закрыть на ночь, но я
заходила туда утром и знаю, чем там пахнет. Знает и Кимба Раймер, который
приходил взглянуть на платье, перед тем как послать меня за тобой.
бы не услышал, говори она и в полный голос:
колик в животе, до слез, которые покатились у нее по щекам.
примерочную и сжевал мое платье для... - Закончить фразу она не смогла.
Смех не позволил.
необычного. Она вообще мало чему удивлялась, чем и нравилась Сюзан. - Но
его-то винить нельзя, собака следует естественным инстинктам, если ее никто
не останавливает. Это служанки первого этажа... - У нее перехватило
дыхание. - Я надеюсь, мамик, ты не скажешь об этом мэру или Кимбе Раймеру?
что я хочу сказать. В жаркие дни служанки иногда перекусывают в
примерочной. Она находится в тени сторожевой башни, это самая прохладная
комната в доме, прохладнее даже зала приемов.
и вновь захихикала. - Продолжай.
остальное она полагает слишком уж очевидным. - После себя служанки
оставляют крошки. Я полагаю. Волк их учуял, а на этот раз дверь оставили
открытой. Покончив с крошками, он принялся за платье. Устроил себе ужин из
двух блюд.
пребывала в полной уверенности, что счастливейшим днем ее жизни станет тот,
когда она наконец выпроводит доставляющую столько хлопот племянницу за
дверь и в процессе дефлорации будет поставлена жирная точка, вскочила со
стула и метнулась к окну, как только услышала, приближающийся топот копыт.
Сюзан вместе со служанкой уже два часа как отбыла для примерки одного из
платьев. Корделия не сомневалась, что Сюзан возвращается, и могла дать руку
на отсечение, что возвращение это не сулит ничего хорошего. В обычной
ситуации эта особа в жаркий день не пустила бы любимую лошадь галопом.
Пилона, по-мужски спрыгнула на землю. Коса у нее расплелась, золотистые
волосы, ее гордость (и проклятие) торчали во все стороны. Лицо побледнело,
за исключением двух пятен румянца на скулах. Корделии это очень не
понравилось. На тех же местах вспыхивал румянец и у Пата, когда он чего-то
боялся или злился.
бы, скорее выпроводить тебя из дома, думала она. "Ты еще не набедокурила,
не так ли? - прошептала она, когда Сюзан сняла с Пилона седло и повела
жеребца в конюшню. - Не стоит тебе бедокурить, мисс Юная Красотка. Особенно
сейчас, когда осталось совсем немного времени. Ой, не стоит".
тетушки не осталось и следа: Корделия запрятала их подальше, на самую
верхнюю полку шкафа, как прячут опасное оружие, к примеру, револьвер. Она
сидела в кресле-качалке, вязала, и на ее лице, когда она повернулась к
Сюзан, не отражалось никаких эмоций. Она наблюдала, как девушка подошла к
раковине, умылась холодной водой. А вместо того чтобы вытереться
полотенцем, выглянула в окно. И выражение ее лица напугало Корделию.
Девушке было явно на по себе, она буквально не находила себе места.
Корделия же относила все на счет детских капризов.
Володихин Дмитрий
Влодавец Леонид
Прозоров Александр
Перумов Ник
Глуховский Дмитрий
Витковский Евгений