он, подталкиваемый приливом, поплыл к скользкой от водорослей платформе.
Несколько толчков баграми - и ящик неподвижно застыл у подножия платформы.
Затем Квамус и я соскочили в воду и сначала вплавь, а потом вброд
добрались до берега.
бобины с тросом. К счастью, механизм был смазан и содержался в хорошем
состоянии, поэтому я быстро смог отмотать трос достаточной длины, чтобы
достать до колец, размещенных на ящике. Как только Уолкотт увидел, что мы
благополучно добрались до берега, он тут же попрощался с нами свистком и
направил люгер назад, в залив. Признаюсь, я не обиделся на него, хотя
наверняка его ждал арест. Однако даже несколько месяцев тюрьмы лучше, чем
такая дыра в животе, как у того полицейского.
гроб на бетонную платформу. Ящик передвигался дюйм за дюймом с ужасающим
скрежетом, издавая глухой дребезжащий звук, как будто внутри был пустым. Я
слышал и обливался потом, дрожа. Я старался не думать о том, что за
чудовище внутри и что оно может сотворить со мной.
вершину платформы и накрыли его двумя кусками брезента, какими обычно
накрывают лодки на зиму. Квамус осмотрел залив, но нигде не было ни следа
полиции или береговой охраны, ни даже Эдварда и шайки яйцеголовых с
"Диогена".
грузовиком-рефрижератором. Вам нужно оставаться здесь и охранять
Микцанцикатли.
не заметить индейца ростом в шесть футов и в мокром комбинезоне
аквалангиста.
Я овладел техникой, которую индейцы из племени наррагансет развили века
назад, чтобы охотиться на диких зверей. Мы называем ее "Не-охотник".
людей. Удивительная техника, но ей можно научиться.
охранять этот чудовищный гроб, но выбора у меня не было. - Только быстрее
возвращайтесь. А если вас все же арестуют, то скажите полиции, где я. Я не
хочу сидеть тут всю ночь с Микцанцикатли, в то время как вы будете
уплетать бифштексы в холодной кутузке Салема.
Восточнобережного шоссе. Я сел на волнорез и пугливо посмотрел на ящик, в
котором ацтекский демон Дэвида Дарка просидел в заточении почти триста
лет. Я отвернулся и хотел было крикнуть Квамусу, чтобы он привез мне
бутылку виски, но уже не увидел его. "Не-охотник" исчез. Я попробовал
сесть поудобнее и упер ногу в брезент, прикрывающий ящик, как будто это
была обыкновенная лодка, хозяином которой я стал по случаю.
смотрел на него сквозь темные очки. К тому же налетел ветер, о котором
забыли упомянуть в прогнозе погоды. Он трепал гривы серых волн в Салемском
заливе, разносил сухие листья и мусор, покрывающий перекосившуюся веранду
для коктейлей. Над рестораном все еще висела изъеденная морской солью
реклама: "Ресторан "На Пристани". Омары, бифштексы, коктейли". Я
представил себе как все это выглядело летними вечерами: оркестр
"диксиленд", господа в соломенных шляпах и девушки в поблескивающих
платьях для коктейля.
небо потемнело так, что некоторые автомобили на другом берегу ехали с
включенными фарами. Видимо, шел шторм, сильная, североатлантическая буря,
в которую человек даже дома у камина чувствует себя сидящим в маленькой
лодчонке посреди бесконечного моря.
изнутри заброшенного ресторанчика. Тонкий писклявый голосок, от которого
что волосы у меня на затылке встали дыбом, будто зарядившись в генераторе
Ван-де-Граафа.
источник голоса. Раз или два я перепрыгивал через дыры в полу. Под
помостом я видел влажную темноту и убегающих крабов. Я дошел до ресторана
и направился прямо к входной двери. Она была заперта на ключ. Стекла
покрывал толстый слой грязи и соли, так что я не мог заглянуть внутрь.
голосом. Оно явно доносилось изнутри ресторана. Я огляделся, нет ли
кого-нибудь поблизости, после чего три или четыре раза сильно пнул ногой
дверь. Дешевый замок оторвался вместе с куском дверной рамы, двери
задрожали и открылись, будто приглашая внутрь. "Войдите, мистер Трентон,
вас ждет ваше предназначение".
пылью, замусорен старыми газетами и бесформенными кусками зеленого
линолеума. Под потолком вращалась бумажная мухоловка, подвешенная между
двумя лампами в абажурах из молочного стекла. На стене напротив висело
большое зеркало, обгаженное мухами и покрытое грязью. Я видел свое
отражение, маячащее в дверях, похожее на старую, покрытую пятнами,
выцветшую фотографию человека, который давно мертв. Я сделал два или три
шага вперед.
застывшим в ужасной гримасе лицом, выглядевшим совсем как череп скелета. -
Джон, ты должен освободить меня.
проскальзывает в помещение в своей бесшумно трепещущей погребальной
одежде. - Я вытащил тебя из моря. Что еще я могу для тебя сделать?
я сломать не могу: печатями Святой Троицы. Ты должен открыть ящик во имя
Отца, Сына и Святого Духа. Точно так, как он был запечатан.
невредимой.
просто верить мне.
полицейскому, который пытался вас остановить? Или что я могу разорвать
тебя на куски, как Дэвида Дарка? Хоть я и в заточении, я все же обладаю
великой мощью, Джон.
прозаикался я.
была вампиром, от которого меня шутливо остерегала Джилли. Потом Джейн
проникла через стекло и посмотрела на меня из зеркала, хотя в комнате ее
уже вообще не было.
я должен был принять решение. Я уже убедился, что Микцанцикатли может
убивать жестоко и безжалостно, что он может приказать мертвым убивать
живых. Но я желал также возвращения Джейн, я желал этого с отчаянием,
которое намного превышало границы, назначенные любовью. Как будто я
непременно хотел показать себе, что чудеса бывают, что мертвые могут
восстать из гроба, что весь мир может перевернуться вверх тормашками.
ужасающих событий. Но в ту минуту мне казалось, хотя я и не знаю, почему,
что все это были фокусы, предназначенные для того, чтобы запугать меня.
Однако только когда я буду держать роскошное тело Джейн в своих объятиях,
лишь тогда я поверю в существование сил, которые человек не может объять
ни разумом, ни воображением.
гибели Джейн не был так близок к нервному срыву. Видимо, я находился на
грани безумия, если не смог уговорить себя, что должен помочь освободиться
Микцанцикатли. Я до сих пор холодею от этого воспоминания.
было так темно, будто уже наступила ночь, а ведь еле миновал полдень.
Изъеденный водой медный ящик все еще лежал на платформе, прикрытый кусками
брезента. С противоположной стороны платформы находился запертый шкаф с
надписью ПОЖАРНОЕ ОБОРУДОВАНИЕ. Обойдя ящик, я подошел к шкафу, осмотрел
заржавевшие засовы, а потом несколько раз сильно ударил ногой, пока левая
часть двери не оторвалась и я не мог ее полностью отломать. Внутри был
свернутый шланг и то, что я искал: пожарный топорик на длинной рукояти.
этого: зеленый, массивный и зловеще молчаливый. Я коснулся пальцами
чешуйчатой поверхности и почувствовал удивительный приступ страха, будто
я, не желая того, коснулся в темноте гигантской стоножки. Потом, под
влиянием порыва, я замахнулся топориком и нанес сильный удар по боку
ящика.
место удара. Острие топорика проникло глубоко и пробило металл почти
навылет. Медные стенки были первоначально не менее дюйма толщиной, но