вместе, обнаруженные в развалинах этого музея; несколько женских скелетов
в обуглившемся, испепеленном лесу вместе с останками лошадей, именно
лошадей, а не чего-нибудь другого. В нескольких домах они нашли
обезображенные огнем тела, пойманные в ловушку упавшими кусками стен и
перекрытий. Деревня Вифаниин Грех была уничтожена, за исключением детей и
этой женщины, сидящей перед ним. Остальные жители превратились в частицы
сожженных до неузнаваемости тел. Следователь насчитал уже более пятидесяти
тел. Остальные люди, жившие в деревне, просто исчезли. Странно. Это самая
странная вещь, о которой он когда-либо слышал.
составит себе полную картину, даже когда его группа закончит
расследование. В конторе шерифа были обнаружены фрагменты какого-то
альбома с газетными вырезками об убийствах и исчезновениях, датированные
разными годами. Другая наполовину обуглившаяся тетрадь содержала точно
просчитанные вплоть до декабря лунные фазы и дни полнолуния. Кто, к
дьяволу, мог бы объяснить это? Кем же был Вайсингер, астрономом-любителем
или кем-то еще? И из тех докладов, которые он видел, Кэй Рейд лежала в
больнице три дня после пожара в лихорадке, она была в истерическом
состоянии и все время молчала. Она жаловалась на повторяющиеся ночные
кошмары: видела фигуры, стоящие над ее кроватью. Это зафиксировал кто-то
из врачей в одной из медицинских карт. Кошмары - это не очень очевидные,
но показательные свидетельства о серьезных травмах.
августовской ночи в Вифаниином Грехе, сидела в его кабинете и настаивала
на том, что ничего не может вспомнить. По ее лицу он видел, что сейчас она
проделала мысленно длинную трудную дорогу в прошлое, но лгала ли она ему?
Пыталась притвориться, что знает меньше, чем на самом деле?
следя за ее реакцией и вынимая сигарету изо рта.
психиатрической помощи?
неуверенная в том, рассказать ему или нет. Затем расслабилась, словно бы
избавляясь от мучившей ее ужасной тяжести, и посмотрела на него.
потому что они приходили ко мне каждую ночь. Особенно ужасными они были,
когда я находилась в госпитале, потому что мое пребывание там напоминало
мне о каком-то другом месте. О клинике в Вифаниином Грехе. Я... была
нездорова, и доктор поместила меня туда.
сознание просто... ну, это похоже на то, что из моей памяти что-то выпало.
Я знаю, что это звучит странно, но это похоже на то, как если бы я
полностью перестала существовать. Мне было холодно, ужасно, ужасно
холодно, и я находилась в полнейшей темноте. - Кэй посмотрела в лицо
Ноулесса, ее взгляд был пристальным и испуганным. Ноулесс щелкнул
зажигалкой, зажег еще одну сигарету. - Я не могла отыскать пути назад, -
сказала она, - пока не услышала, как Эван зовет меня по имени, словно он
где-то далеко и пытается мне помочь. И тогда я начала пробиваться туда, к
свету; я начала повторять свое имя снова и снова, и попыталась вспомнить
все в своей жизни, что делало меня тем, что я есть сейчас. - Она увидела,
что Ноулесс непонимающе смотрит на нее поверх сигареты, и поняла, что он,
вероятно, не может ни понять, ни поверить ей. - Это было так, словно ты
тонешь в ярком синем водоеме и пытаешься выплыть на поверхность, где
светит солнце. - Она увидела, как он внезапно заморгал, и замолчала.
что на самом деле видела во время этих ночных визитов: она, в черном
одеянии, тащится по широкому вымощенному камнем коридору, с обеих сторон
ее поддерживают ухмыляющиеся статуи с получеловеческими неистово горящими
вулканическим огнем глазами; и в дальнем конце коридора находится черный
прямоугольник. Зеркало. Когда Кэй приблизилась к нему, то поняла, что это
зеркало, которое не отражало ничего, кроме своей собственной черноты,
самого себя, мерцающего зла. Наклонившись вперед, она заглянула в него и
увидела какую-то тень, древнюю и недобрую, переливающуюся и мерцающую, как
пыль, вращающуюся саму в себе и беснующуюся в водовороте неистовой
агонизирующей ненависти. Пока она вглядывалась в нее, не в силах
оторваться, тень начала сгущаться, стала чем-то, карикатурно напоминающим
контуры человеческого тела с ослепительными, немигающими, горящими синим
светом глазами, которые, казалось, были устремлены прямо в ее душу.
потащила к себе. И только тогда она поняла, онемев от ужаса, переходящего
все границы понимания, что это было не зеркало, нет, не зеркало. Это была
дверь в область существ, блуждающих в бестелесной дымке между Жизнью и
Смертью. Скелет становился все сильнее и сильнее и медленно тащил ее к
двери. Но она вскрикивала, вырывалась из объятий безымянного ужаса,
поворачивалась и бежала обратно по коридору, даже когда статуи начинали
наступать на нее, поднимая свои топоры, мечи и копья для смертельного
удара.
остаться работать в колледже Джорджа Росса. Лори... все еще плачет, но я
думаю, что с ней будет все в порядке. - Кэй улыбнулась или попыталась
улыбнуться, потому что ее губы задрожали. - Я никогда не понимала, как
люблю Эвана и как он мне нужен, пока его не стало. Иногда ночью я
протягиваю руку к другому краю кровати, чтобы дотронуться до него. - Ее
глаза заблестели. - Я так хочу, чтобы он оказался там. Странная и забавная
штука любовь, не правда ли? Как говорит старая пословица? Никогда не
знаешь, как много ты имеешь, до тех пор, пока не лишишься этого. Но он
ведь не абсолютно исчез? Что имеем - не храним, потерявши - плачем.
Нет, решил он. Эта женщина не лгала. Сейчас, более чем когда-либо, он
ощущал уверенность в том, что случившееся в Вифаниином Грехе останется для
него тайной. Может быть, навсегда. "Нет, нет, - подумал он, отбрось это. -
Я офицер полиции и может быть однажды что-нибудь раскопаю". Он встал.
спасибо, что пришли.
маленькая девочка, державшиеся за руки.
пойдем. - Они стояли на том, что осталось от Мак-Клейн-террас: у
почерневших фасадов домов с обвалившимися крышами. Ничего, кроме
головешек, не осталось от дома Демарджонов, словно бы сам Господь поразил
его. Дом, в котором жила семья Рейдов, представлял собой один обугленный
каркас: крыша обвалилась, вместо окон зияли пустые дыры. Кэй пришла в это
место последний раз: после сегодняшнего дня она больше никогда не вернется
сюда, их жизни заново начнутся с этого места и этого времени. Это был
такой красивый домик, - думала она, глядя на руины. Такая красивая
деревня. Она подошла поближе, под ногами хрустела зола и осколки стекла.
Что-то зашелестело на земле перед ней, и Кэй нагнулась, чтобы поднять.
различить отпечатанные на машинке буквы, и до того, как она смогла ее
прочесть, налетевший ветер превратил опаленную страницу в пепел, выхватил
из ее рук и умчал прочь. Тот же ветерок пробудил к жизни призрачные
голоса, и их стон начал раздаваться из каждого угла.
сказала:
превратившийся в пепел газон и сели в подержанную "Вегу". Зола и пепел
налипли на их обувь. Кэй ненадолго прижала к себе Лори, затем завела
машину и оставила позади Мак-Клейн-террас.
мусора и поваленных деревьев, которые еще ожидало команду уборщиков. Кэй
пришлось свернуть на Каулингтон.
вгляделась в него. Свернув на обочину дороги, она сидела неподвижно
несколько минут, слушая гулкие удары сердца. Могила Эвана, - подумала она.
Но почему? Что случилось в эти последние дни? Что продолжало настойчиво
стучаться в дверь ее сознания так, что даже сейчас воспоминания об этом
пытались завладеть ею? Что-то, о чем Эван все время пытался предупредить
ее, а она отмела прочь и обвинила его в безумии. Ветерок с шепотом
проносился по углам дома. Вверх поднимались спирали пепла, рассеивались,
танцевали на ветру; одна из спиралей, захваченная ветром, обрушилась на
"Вегу". Кэй почувствовала жаркий запах гари.
Шломо Вульф
Ильин Андрей
Березин Федор
Флинт Эрик
Афанасьев Роман
Перумов Ник