Чтение 72–й страницы книги ~Участь Эшеров~

- Не притворяйся, будто ты обеспокоен, - глухо сказала Кэт. - Это
тебе не идет.

- Но я очень беспокоюсь! Я думал, ты покончила с наркотиками! После
того, что случилось в Японии...

- Это была чепуха. Просто плохое паблисити, так как я дочь Уолена
Эшера. Что ты делал в моей Тихой Комнате? Никто, кроме меня, туда не
заходит.

- У меня был приступ. Я не обыскивал твою комнату, если ты это имеешь
в виду.

- И что теперь? - Она содрогнулась и посмотрела на Рикса. - Ты
пойдешь к папе?

- Я сказал - нет. Но тебе нужно помочь, Кэт! Героин - это чертовски
серьезная...

Она рассмеялась. Это был шелковистый смех, но он неприятно резанул по
нервам Рикса.

- Все правильно. Отправить меня в больницу. В этом весь смысл? Тогда
ты и Бун сможете бороться за наследство без путающейся под ногами малышки
Кэт. Все тот же старина Рикс, такой же дьявольски предсказуемый. Вы с
Буном всегда терпеть не могли друг друга и оба так хотели друг друга
убить, что оттолкнули малышку Кэт в сторону. Малышка Кэт была так сильно
задвинута, что ушла в укрытие и долго-долго там оставалась.

Кэт улыбалась, а ее щеки и лоб искрились от пота.

- Но, - прошептала она, - малышка Кэт выросла. И теперь моя очередь
задвигать. Я всегда хотела заправлять делом, Рикс. Я занялась модой,
потому что это было просто и потому что мама поощряла меня в этом. Но я
хотела доказать, что могу принять ответственность, и я знаю, что делать с
деньгами.

- Никто никогда и не сомневался, что ты умна. И, Бог свидетель, ты
сделала больше денег, чем мы с Буном вместе взятые!

- Так почему, - сказала Кэт, напряженно глядя на него, - ты не смог
просто меня полюбить?

- Ч_т_о_-_о_? Я очень тебя люблю! Я не понимаю, почему...

- Я позволила им найти наркотики, тогда, в Токио, - продолжила Кэт. -
Когда я позвонила домой, я попросила тебя приехать и помочь мне. Мне не
были нужны ни папа, ни Бун, ни адвокаты. Но ты не приехал. Ты даже не
позвонил, чтобы узнать, все ли со мной в порядке.

- Я знал, что папа и Бун привезут тебя домой! Кроме того, я не
слишком много мог сделать, чтобы помочь тебе!

- Ты никогда и не пытался, - тихо сказала она. - Я так любила тебя,
когда мы были детьми. Бун мне был безразличен. Именно тебя я любила больше
всех. Но ты никогда не уделял мне внимания. Ты был слишком занят
ненавистью к папе и Буну за то, что, как ты считал, они делали против
тебя. А позже, когда мы были подростками, ты был слишком занят
размышлениями о своих делах.

- Я всегда уделял тебе внимание! - запротестовал Рикс, но, уже говоря
это, понимал, что лжет. Когда он по-настоящему прислушивался к сестре?
Даже когда они вместе выехали на прогулку, он манипулировал ею, чтобы
поехать на кладбище. Он всегда использовал ее как пешку в своей борьбе
против Буна и Уолена, использовал ее, чтобы шпионить за Маргарет, и все не
считаясь с ее чувствами.

- Когда мы были детьми, ты был счастлив. У тебя по крайней мере были
Эдвин и Кэсс. Мама покупала мне платья и куклы и отправляла играть в мою
комнату. Папа иногда сажал меня на колени и проверял мои зубы и ногти. Ну
ладно... это было очень давно, не так ли?

- Возможно, я не был лучшим братом на свете, - сказал Рикс, - но это,
черт возьми, никак не относится к твоему подпольному героину!

Она пожала плечами.

- Наркотики пришли, когда у меня было агентство. Я начала с
транквилизаторов, так как не хотела, чтобы приступ застал меня врасплох.
Затем, ради забавы, я пробовала ЛСД, пи-си-пи, коку, все что было под
рукой. Героином пользоваться я стала по другой причине.

- По какой? - настаивал Рикс.

- Тогда... я хотела увидеть, что наркотики могут со мной сделать. -
Она провела пальцами по гладким щекам. - Что ты видишь, глядя на меня,
Рикс?

- Прекрасную женщину, за которую я сейчас очень беспокоюсь и боюсь.

Она сделала шаг к нему.

- Я видела других прекрасных женщин, которые пристрастились к
наркотикам. За пару лет они становятся полными развалинами. Посмотри на
меня, хорошенько посмотри. - Она провела пальцем под глазами. - Ты видишь
хоть какие-то морщинки, Рикс? Какие-нибудь следы дряблости? Видишь ли ты
что-нибудь, что может тебе сказать, что мне тридцать один, а не двадцать
один или даже меньше?

- Нет. Потому мне и непонятен этот героин. Для того, кто так
тщательно о себе заботится...

- Ты меня не слушаешь! - зло сказала она. - Я не забочусь о себе,
Рикс! И никогда не заботилась! Я просто не старею!

- Тогда благодари Господа Бога за хорошие гены! Не пытайся себя
убивать!

Она вздохнула и покачала головой.

- Ты по-прежнему не слушаешь! Я говорю тебе, что героин, должно быть,
оказывает на меня воздействие. Почему бы и нет? Почему мое лицо совсем не
м_е_н_я_е_т_с_я_, Рикс?

- Знаешь, сколько женщин готовы пойти на все, лишь бы выглядеть так,
как ты? Опомнись! Если ты думаешь, что я отдам тебе обратно эту дрянь,
чтобы ты продолжала эти дурацкие эксперименты над собой, то ты сошла с
ума!

- Я достану еще. Все, что мне надо сделать, это поехать в Эшвилл.

- Ты совершаешь медленное самоубийство, - мрачно сказал Рикс. - Я не
собираюсь стоять в стороне и наблюдать за этим.

- О, нет? - Она подняла брови и издевательски улыбнулась. - Мое
самоубийство соответствовало бы твоим планам, не так ли? Ты хочешь
прибрать к рукам поместье и дело. Я видела твое лицо, когда ты держал
трость. Зачем еще тебе было приезжать домой? Не ради папы, не ради мамы и,
конечно же, не ради нас с Буном. Ты притворяешься равнодушным. Может быть,
все эти годы ты притворялся, что повернулся к семейному делу спиной, чтобы
понять, как настроены Бун и я. Я вижу тебя насквозь, Рикс. Вижу очень и
очень ясно.

- Ты не права. - Рикс был уязвлен обвинениями Кэт, но он видел, что
она составила свое мнение о нем, и он ничего не может с этим поделать.

- Да? - Она шагнула вперед и была теперь от него примерно в футе. -
Тогда посмотри на меня и скажи, что ты можешь отступиться от десяти
миллиардов.

Рикс начал было говорить, что он мог бы, но в его сознании
промелькнули образы власти, которую он почувствовал, когда держал трость.
Десять миллиардов долларов, подумал он, и почувствовал что-то глубоко
внутри себя, что-то, что было спрятано и гноилось, корчась от желания,
вдали от света его убеждений. Десять миллиардов долларов. Но ему нечего
делать с такой астрономической суммой. Черт побери, да он мог бы купить
себе издательство! Кэт права, осознал он с болезненной ясностью. Если бы
"Эшер армаментс" не делала бомбы, ракеты и ружья, их делал бы кто-нибудь
еще. Войны и оружие будут всегда. Дни, когда он ходил на марши мира,
внезапно показались нелепыми. Неужели он когда-то верил, что голоса
нескольких диссидентов могли что-то изменить? Радикальные герои той эры
были теперь финансовыми воротилами с Уолл-стрит, жадными купцами, и
составляли политический истэблишмент. В действительности ничего не
изменилось. Система выиграла, доказав, что она непобедима.

Он приехал в Эшерленд, спрашивал он себя, чтобы получить свою долю
наследства? Выжидал ли он все эти годы, пряча свою истинную сущность,
чтобы отхватить кусок власти Эшеров?

В его воображении медленно закачался скелет.

Как маятник, подумал он, и отогнал этот образ.

- Это кровавые деньги, - сказал он и услышал в своем голосе слабость.
- До последнего цента.

Кэт безмолвствовала. Небо за ее спиной было в движении. По нему
ползли, выдвигаясь из-за горы, серые и багряно-красные грозовые облака. На
мгновение сквозь них пробились солнечные лучи, затем облака вновь
сомкнулись. Мрачный рассвет становился все мрачнее.

- Когда папа отпишет все мне, - тихо сказала Кэт, - я намерена дать
тебе и Буну содержание - миллион долларов в год. Мама получит пять
миллионов в год. Она, если захочет, сможет остаться в Эшерленде. Так же
как и Бун. Я планирую жить в Нью-Йорке. Я хотела сказать тебе, что я
намерена делать, потому что я никого не притесняю. На миллион в год ты
сможешь с комфортом писать.

- Да, - ответил он бесцветным голосом. - Полагаю, да.

- Принеси это мне, Рикс. Мне это нужно.

Почему бы и нет, подумал он. Почему бы не приготовить для нее раствор
и не всадить иглу ей в вену? Если она хочет себя убить, почему бы ей не
помочь? Но он покачал головой.

- Нет. Извини, но я этого не сделаю.

- Я не знаю, что ты пытаешься доказать, но тебе это не удается.

- Я тоже не знаю, - сказал он и вышел из комнаты, так как ее
измученный отчаянный взгляд сводил его с ума.

Оказавшись у себя в спальне, он велел Паддинг уйти. Она заныла, что
хочет остаться, а когда он захлопнул дверь перед ее носом, обругала его.
Он вытащил металлическую коробку с героином из-под кровати и спустил
героин в унитаз.

При свете свечей в ванной он взглянул на себя в зеркало. С того
времени, как он вернулся в Эшерленд, морщины вокруг рта и в уголках глаз
совершенно исчезли. Глаза стали чище, чем были много лет назад. Щеки