Чтение 72–й страницы книги ~Избранные ходы~

Есть ли у вас планы на будущее? Рассчитываете ли вы наращивать бизнес? --
передразнил Отрыгина Орехов. -- Умник нашелся! Все ему расскажи да покажи. Я
с ним в одном правовом поле срать не сяду!

-- А Нидворай похож на варанчика, -- заметил Артамонов. -- Знаете, есть
такой принцип -- принцип варанчика. Реликт хватает кролика за ногу и говорит
ему глазами: "Извини, природа берет верх -- я понимаю, что вам неудобно
терять ногу, не котомка все же, но поймите и меня -- я ногами питаюсь,
поэтому при всем уважении -- а сам зубами перехватывает ногу выше и выше --
вынужден отожрать конечность полностью, раз уж заглотил по колено". Нам
такой юрист не годится. К тому же у него ботинки нечищеные.

-- Зато просит меньше, -- резонно заметил Варшавский.

-- Пока меньше, а потом на голову сядет, -- сказал Артамонов. -- При
этом он скрытый алкоголик. От систематического толкования у него изо рта
печенкой пахнет.

-- Я думаю, небольшие траты на него перебьют запах, -- окончательно
высказался Варшавский.

-- Проснемся -- решим, -- распустил думу Орехов.

Под напором Варшавского приняли Нидворая, у которого было два состояния
-- он или заболевал, или выздоравливал. Юрист запросил аванс, сославшись на
проблемы с женой, из-за которой ему негде жить. Ну и, чтобы не позорить
"Ренталл" костюмом, взял взаймы еще полушку на покупку нового. Как
выяснилось позже, все это было нужно, чтобы сводить молоденькую легистку в
ресторан "Якорь" по-над Волгой.

За пару дней при смутной помощи Нидворая "Положение о лотерее" было
составлено. В основе лежала бланкетная норма, согласно которой участник сам
устанавливал правила поведения во время розыгрыша. По заверению Нидворая, ни
одна морская сука не могла теперь доколоться к организаторам -- настолько
все в документе было облечено в правильные слова. Это было не "Положение", а
дриблинг. Расписывалось даже то, как маленькая девочка под надзором
телекамер тоненькими честными ручонками вытащит из мешка заветные корешки и
раздаст подарки везункам. "Ренталл" для урегулирования кислотно-щелочного
баланса уступил государству прибыль и довольствовался посреднической
десятиной. По инстанциям "Положение" прошло легко и непринужденно --
финуправление и Центробанк ратифицировали документ охотно. А вот Фоминат,
ратовавший громче всех, подписать отказался. Уперся -- и ни в какую!

-- Зачем мне лотерея?! Возвращайте деньги! -- задергался он, словно ему
под хвост попала шлея.

-- Вы что?! На них закуплены призы! -- возмутился Варшавский, он
воспринял пролет в штыки.

-- Продавайте призы и возвращайте! -- не унимался Фоминат.

-- Да кто ж их купит?!

-- Продавайте! Иначе подам в арбитраж! И предупреждаю -- через неделю
закапают пени!

-- А как же природа? -- недоумевал сам-Артур.

-- Какая? Китайская?

-- Стерхи водятся в Якутии, -- всерьез уточнил Варшавский.

Как ни крутили, как ни уговаривали -- Фоминат не подписал.

-- Ну и не надо! -- сказал Артамонов. -- Нам, Водолеям, чем хуже -- тем
лучше! Дадим объявление, что Фоминат не утвердил "Положение" и лотерея
отменяется. Деньги будут возвращены участникам.

-- Это понятно, но как вернуть деньги Фоминату? Он же прокуроров
нашлет! -- метался Варшавский.

-- Стерхов жалко! -- вздохнул Артамонов.

-- Ну и едкий же этот Фоминат натрия! -- напрягся Орехов. -- Я считаю,
за плохое поведение ему надо поставить видеотройку.

-- Не жирно ли будет? Его поведение больше двойки не заслуживает, --
скорректировал размер взятки Артамонов.

-- Думаете, возьмет? -- спросил Варшавский.

-- Попытка не пытка.

Орехов придумал, что в момент последней пульки забыл у Фомината очки.
Напросившись поискать их по шхерам огромной квартиры, он на пару с
Артамоновым потащил технику в жилище генеральному экологу.

-- Лифт застрял! -- запыхавшиеся, просочились они в прихожую и грохнули
коробки на пол.

-- Что это еще за груз?! -- изумился Фоминат, подвязывая халат.

-- Со спутниковой антенной. Все западные программы!

-- Телевизор, что ли? Вы с ума сошли! Добить меня хотите?! -- начал
раскидывать руками Фоминат.

-- Вы же говорили, что интересуетесь...

-- Но не до такой же степени! -- искоса посмотрел он на коробки. --
Выносите вон! Весь проход загородили!

-- Может быть, завтра? У нас нет сил таскать это по городу, --
попытался отсрочить провал Орехов.

-- Какое завтра! Мне что, спецназ вызывать?! -- Фоминат поднял и
опустил телефонную трубку. -- Я это в момент организую.

-- Зачем? Пусть техника временно постоит, -- придумал Орехов.

-- Как вам такое в голову приходит?!

-- Хотели показать призы.

-- Ну раз хотели -- показывайте, -- смягчился Фоминат. -- Что за марка?

-- Sony.

-- Тринитрон, что ли?

-- Он самый.

-- И экран плоский? -- внимательно наблюдал Фоминат, как Артамонов
вспарывает упаковку.

-- Диагональ двадцать пять дюймов.

-- А это? Видеомагнитофон?

-- С двумя головками.

Вынутые аппараты даванули на Фомината свежими матовыми корпусами. Он
закурил. А когда в видак воткнули "Калигулу", Фоминат окончательно сдался.

-- Ну, хорошо, -- сделал он три глубоких вдоха. -- Пусть постоит.
Временно. И по-быстрому разбежались, у меня времени нет. -- Одной рукой он
выпроваживал поставщиков, а другой спешно звонил подруге, потому что на
экране уже укладывалась под кусты совершенно в одной жилетке Друзилла, а к
ее эргономической попке пристраивался Макдауэлл.

-- Конечно, -- сказал Орехов. -- Будет сподручней.

-- А где антенна? -- вспомнил вдруг Фоминат.

-- Спутниковая? -- переспросил Артамонов.

-- Да, для западных программ.

-- Ах да, для западных. Конечно. Она внутри телевизора. Ее долго
настраивать. Надо в схему лезть. Прямо сейчас все выключать и часа четыре
копаться, -- припугнул Фомината Артамонов.

-- Ладно, я поищу. Сам! -- дерзновенно бросил Фоминат, захлопывая
дверь, потому что подруга была уже на подступах к логову и там планировалось
такое, что Орехову с Артамоновым настаивать на дальнейшем присутствии не
было никакого резона.

-- Мы к вам завтра на работу зайдем, -- забросил масонскую штучку
Артамонов.

-- Заходите, -- денеслось из-за двери.

-- Ну вот, теперь никуда не денется -- подпишет, -- стер пот с лица
Артамонов. -- Заглотил наживку.

Когда наутро явились за подписью, секретарша сообщила, что Фоминат
отбыл в отпуск, и протянула Орехову листок. Это был приказ об увольнении.
Фоминат исчез, не подписав "Положение". Возможно, он выполнял хитрый ход
Платьева, который мог мыслить так: вопрос с зачинщиками улажен, процесс
улегся в нужное русло, никто из властей в общем-то не против лотереи, даже
разработано и почти утверждено "Положение", но по сути злокачественная
выхухоль несанкционированной азартной игры рассифонена и спущена на
тормозах.

-- А может, не возвращать деньги народу? -- предложил Варшавский. --
Давайте отправлять их себе на левые адреса. Никто ничего не заподозрит.
Уведем все к черту, раз они все здесь такие умные!

-- Не валяй дураков у дятла! -- матернулся Артамонов.

На заблокированном счету висели деньги. Единственная операция, которую
разрешалось проводить с этими стреноженными барышами, -- отправлять их
назад, игрокам. В этом был какой-то сюр. И не то чтобы у Галки руки
отваливались заполнять бланки обратных почтовых переводов, просто разбирать
почти построенный дом кому охота. Были подавленны и скрипели обе стороны --
и организаторы, и участники. Какой облом был у людей! Они не хотели получать
назад свои деньги -- они жаждали выигрышей.

-- Зачем нам эти копейки?! Нам нужны призы! -- звонили участники
лотереи.

-- Мы столько ждали!

-- Мы пожалуемся в милицию! Вы не имеете права отменять лотерею! Вы
врете, что вам ее запретили!

Горстки внезапно обездоленных игроков стали сбиваться в плотные ряды и
мерно вышагивать от "СКиТа" до гостиницы "Верхняя Волга" и далее до конторы
Фомината. Подзадоривая друг друга, они разбили каменьями экологическое
табло, на котором круглогодично высвечивался один и тот же уровень радиации,
затем уделили внимание Ильичу, которого продолжали игнорировать таксисты, и
на излете буйства столкнули в реку двухтонную скульптуру лежавшей на берегу
бабы. Затем толпа проследовала к вокзалу перекрывать движение поездов. Для
разгона бунта прибыл конный ОМОН и спросил через мегафон:

-- Кто здесь организовал агитплощадку?

Вопроса никто не понял. Для острастки толпу протравили газом, потом
привели в чувства брандспойтами и разогнали по домам.

Возврат денег затянулся до лета. Промотав полученные назад взносы,
участники розыгрыша окончательно стихли, а организаторов лотереи продолжали
таскать по следственным структурам.

-- Пора дергать! -- крутился как волчок Варшавский. -- Нас пересажают!

-- Куда? -- поинтересовался Артамонов.