одного-единственного младенца. Правда, у них рождались маленькие старички и
старушки, но детей не было, пока ныне здравствующая бабушка мистера
Смоллуида не выжила из ума и не впала в детство. И бабушка мистера Смоллуида
бесспорно украшает семейство такими, например, младенческими свойствами, как
полное отсутствие наблюдательности, памяти, разума, интереса к чему бы то ни
было, а также привычкой то и дело засыпать у камина и валиться в огонь.
владеет своими нижними конечностями и почти не владеет верхними, но разум у
него не помутился. Старик не хуже чем в прежние годы помнит первые четыре
правила арифметики и небольшое количество самых элементарных сведений. Что
касается возвышенных мыслей, благоговения, восхищения и прочих подобных
чувств, о наличии которых френологи судят по буграм и впадинам на черепе, то
подобные мысли и чувства у него, очевидно, как были, так и остались только в
буграх и впадинах, но глубже не проникли. Все, что приходит в голову дедушке
мистера Смоллуида, является туда в виде личинки и навсегда остается
личинкой. За всю свою жизнь он не вырастил ни одной бабочки.
холма", был из породы тех толстокожих, двуногих, деньгососущих пауков,
которые ткут паутину, чтобы ловить в нее неосторожных мух, и прячутся в
норы, пока мухи не очутятся в западне. Бог этого старого язычника назывался
Сложным Процентом. Прадедушка Смоллуид жил для него, обвенчался с ним, умер
из-за него. Как-то раз он потерпел крупный убыток в одном чистеньком дельце,
затеянном с тем расчетом, чтоб убыток потерпели другие, и тут в прадедушке
Смоллуиде что-то надорвалось, - что-то необходимое для его существования, а
значит, не сердце, - и его жизненный путь окончился. Он обучался в
благотворительной школе, где прошел составленный по методу вопросов и
ответов полный курс истории древних народов - аморитян и хититов, тем не
менее репутация у него была прескверная, и его нередко приводили в пример,
когда желали доказать, что образование не всем идет впрок.
вступать рано", и двенадцати лет от роду поместил клерком в контору одного
пройдохи-ростовщика. Там этот молодой джентльмен развил свой ум, узкий и
беспокойный, и, обладая наследственными талантами, мало-помалу возвысился до
профессии дисконтера, то есть занялся учетом векселей. Рано вступив в жизнь
и поздно в брак, - по примеру своего отца, - он произвел на свет сына, тоже
одаренного узким и беспокойным умом, а тот в свою очередь, рано вступив в
жизнь и поздно - в брак, сделался отцом двух близнецов: Бартоломью и Джудит
Смоллуид. И все время, пока продолжался медленный рост этого родового древа,
представители дома Смоллуидов, неизменно вступавшие в жизнь рано, а в брак
поздно, развивали свои практические способности, отказываясь от всех
решительно увеселений, отвергая все детские книги, волшебные сказки, легенды
и басни и клеймя всякого рода легкомыслие. Это привело к отрадному
последствию: в их доме перестали рождаться дети, а те перезрелые маленькие
мужчины и женщины, которые в нем появлялись на свет, были похожи на старых
обезьян, и их внутренний мир производил гнетущее впечатление.
угрюма, украшена только грубейшей суконной скатертью и уродливейшим чайным
подносом из листового железа, так что стиль ее обстановки аллегорически и
довольно точно отображает душу дедушки Смоллуида; и сейчас в этой гостиной,
погруженные в черные, со спинками в виде ниш, набитые волосом кресла, что
стоят по обеим сторонам камина, дряхлые мистер и миссис Смоллунд проводят
часы своего заката. В камине стоят два тагана для котелков и чайников, за
которыми обычно следит дедушка Смоллуид, а над ними из-под каминной полки
выступает что-то вроде латунной виселицы, за которой он наблюдает, когда на
ней жарится мясо. В кресле почтенного мистера Смоллуида под сиденьем устроен
ящик, охраняемый его журавлиными ногами и, по слухам, содержащий
баснословное богатство. Под рукой у старца лежит подушка, которой его
заботливо снабжают, чтобы у него было чем швырнуть в почтенную спутницу его
уважаемой старости всякий раз, как она заговорит о деньгах, ибо эта тема
особенно сильно задевает его чувствительность.
приходится братом-близнецом.
уставившись на таганы, слышит, что назвали число, и, связав его с деньгами,
кричит, как отвратительный, старый, наголо ощипанный попугай:
подушка вдавливает череп миссис Смоллуид в мягкую боковую стенку ее кресла,
и когда внучка извлекает бабушку на свет божий, бабушкин чепец представляет
собой совершенно непристойное зрелище; что касается мистера Смоллуида, то,
потратив на бросок все силы, он валится назад в своем кресле, как сломанная
марионетка. В подобные минуты достойный пожилой джентльмен обычно напоминает
мешок тряпья с черной ермолкой на макушке и почти не подает признаков жизни,
пока внучка не произведет над ним двух операций, - не встряхнет его, как
огромную бутыль, и не взобьет, как огромный валик, который кладут на
кровать, под подушку. После применения этих средств у него появляются
некоторые признаки шеи, и тогда он и спутница заката его жизни, вернувшись в
прежнее состояние, снова сидят в своих креслах-нишах друг против друга, как
два часовых, давно позабытых на посту Черным Разводящим - Смертью *.
является сестрой мистера Смоллуида-младшего, что, если бы их обоих смешать,
из полученного теста не удалось бы вылепить юношу или девушку нормального
размера; кроме того, она представляет собой столь отменный образец
упомянутого фамильного сходства Смоллуидов с обезьяньим племенем, что, надев
платьице с блестками и шапочку, могла бы гулять по плоской крышке шарманки,
не вызывая слишком большого удивления и не считаясь из ряда вон выходящим
экземпляром. Впрочем, сейчас она одета в простое платье из коричневой ткани.
никогда не играла ни в какие игры. Раз или два, лет десяти от роду, она
случайно попадала в детское общество, но дети не могли поладить с Джуди, а
Джуди не могла поладить с детьми. Она казалась им существом какого-то
другого вида, и в них это вызывало инстинктивное отвращение к ней, а в ней -
отвращение к ним. Вряд ли Джуди умеет смеяться. Скорей всего не умеет -
слишком редко она слышала смех. А уж о девичьем смехе она безусловно не
имеет ни малейшего понятия. Попробуй она хоть раз рассмеяться по-девичьи, ей
помешали бы зубы, - ведь и смеясь, она бессознательно подражала бы
безобразным беззубым старикам, как подражает им всегда, чтобы она ни
чувствовала. Такова Джуди.
истребителе великанов *, или о Синдбаде-Мореходе * он знает не больше, чем о
жителях звезд. Он так же мало способен играть в лягушку-скакушку или крикет
*, как превратиться в лягушку или крикетный мяч. Но он все-таки ушел
несколько дальше своей сестры, так как в узком мире его опыта приоткрылось
окно на более обширные области, лежащие в пределах кругозора мистера Гаппи.
Отсюда его восхищение этим ослепительным чародеем и желание соревноваться с
ним.
из своих железных чайных подносов и расставляет чашки и блюдца. Хлеб она
кладет в корpинку из железной проволоки, а масло (крошечный кусочек) на
оловянную тарелочку. Дедушка Смоллуид, пристально следя за тем, как Джуди
разливает чай, спрашивает у нее, где девчонка.
ухмыльнувшись таганам, она разражается неистовым воплем:
море, за море к Чарли!
чувствует, что еще не совсем оправился после своего давешнего подвига.
наступает тишина. - Больно много она жрет. Лучше бы нанимать ее на своих
харчах.
губы для слова "нет", но не произносит его вслух.
обходится.
намазывает масло на хлеб, так, чтобы не намазать лишнего, и, разрезав хлеб
на ломтики, кричит:
переднике и огромной шляпе, с половой щеткой в мокрых, покрытых мыльной
пеной руках и, подойдя, приседает.
на нее, словно злющая старая ведьма.
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Круз Андрей
Быков Василий
Орлов Алекс
Трубников Александр