рельефа. Обнаженно-костлявые склоны Копет-Дага сами рассказывали нам о
справедливости наших предположений. Теперь копетдагский "бинокль" прояснял
нам Кавказ.
Мы целыми километрами ездили тут по степным равнинам без дорог на грузовике.
Пшеничные нивы клонились под мотовила комбайнов... Но вот и край
плоскогорья. За бровкой страшный обрыв к ущельям, изгрызшим бока нагорья. На
их тенистых днищах - полосы леса, точнее - диких лесосадов. Как иначе
назвать лес из плодовых деревьев - яблонь, ореха, гранатника, оплетенных
диким же, но вкусным виноградом.
Западного Копет-Дага,- чувствуем себя здесь, словно мы "у себя дома".
универсален закон возрастной многоярусности выровненных поверхностей. Эх,
теперь бы новыми глазами да на старый Кавказ!
О многом узнавалось с болью, но то, что война коснулась нашего участка
Кавказа (в сводках стали упоминаться Майкоп, Псебай), наполняло душу
особенной горечью. Война пришла в краснополянские горы и пришла совсем не с
моря, а с севера.
высокогорья свои альпийские войска, что воткнули флаг со свастикой в вершину
Эльбруса, что вышли на некоторые перевалы Главного хребта и даже добрались
до Псху на южном склоне.
пригодилось теперь географам знание заочного страноведения. Сколько
географических - уже совсем не по Кавказу - справок понадобилось победно
движущимся на запад фронтам.
уже самостоятельно продолжает исследования Кавказа. Пишет, что из последнего
маршрута ей пришлось возвращаться на южный склон по долине Малой Лабы, что
было дико и горько видеть заповедный Лабенок, исковерканный следами недавних
боев, усыпанный ржавыми касками и патронами, обломками лыж и саперных лопат,
обрезками колючей проволоки и телефонных проводов. Выше устья Цахвоа, в
самые сокровенные глуби гор проникали захватчики! Но все-таки они не были
допущены к перевалу. Кто, какие герои удержали здесь натиск врага в страшном
троге Лабенка, заваленном хаосом осыпей?
прелестью, лишь несколько запущенная. Зелень бушевала как ни в чем не бывало
- густым мелколесьем покрылись за шесть лет многие памятные нам лужайки.
Особенно буйно зазеленел участок турбазы. Но в его верхней части не было
Собиновки. Мою любимую белую дачу с башней сожгли какие-то временные жильцы.
Услыхав об этом, я словно расстался с частицей все еще жившей во мне юности.
Сколько с ними теплых, радостных встреч - как с родными! А вот и новые люди,
прежде всего сам начальник, Петр Алексеевич Савельев. Ревностный защитник
природы и хороший хозяин, он сумел даже в военные годы, активно помогая
фронту, не только не запустить, но и украсить и даже обогатить чудесный
лесопарк Южного отдела.
наблюдатели. Наташа сидела и слушала, как одному из них предлагалось пройти
по маршруту через Лоюб на Юху, другому на Псеашхо, на Дзитаку и на гору
Воробьева, третьему на Малый Чугуш. Наконец двум наблюдателям с Ачипсе
поручалось "пройти по-над Петраркой на Пришвина". Наташа встрепенулась.
думала, что они уже вошли в жизнь. Петр Алексеевич просиял.
первом же обходе вверенного ему Южного отдела он поднялся на Ассару,
обнаружил наш каменный тур и записку в коробке из-под бульонных кубиков, как
понравилось ему упомянутое в записке, пусть шуточное и условное, название
Петрарка и как он своей властью ввел его среди прочих имен в официальную
документацию заповедника.
рядовых наблюдателей, не имевших и представления о любви прославленного
итальянца к своей Лауре. Позже мне приходилось встречать в Поляне и
интеллигентных людей, убеждавших меня, что "Петрарка" это старое черкесское
название, вероятно, какое-нибудь искаженное "Петрархо".
человеком. Через несколько лет я впервые явился к нему, назвал свою фамилию
и сказал:
Михайловича Пришвина. Взял да и рассказал ему при всех собравшихся, как мы
шли на Ассару, как слушали барса и читали "Жень-шень" при свете костра, как
нанесли на карту пик и озеро имени Пришвина и как счастливы преподнести их
ему в качестве подарка, хотя и спустя несколько лет, после того, как
название уже привилось в заповеднике. Тут же мы вручили писателю фотографию
пика.
настолько обрадован, что и сказать не могу. Все боялся, что моим именем
переулок или тупик назовут. А это ведь пик! Это же лучше, чем памятник!
укрепят на нем мемориальный камень с указанием названия и высоты пика!
приближалась война к Красной Поляне. Поугрюмел, по-особому притих в эти дни
поселок. Враг был в тридцати километрах. Не раз из-за горы Перевальной
вываливался фашистский самолет и наугад, словно торопясь, сбрасывал на
Поляну бомбы. Пострадало несколько зданий.
отступающих советских бойцов к безлюдным и бездорожным горам. Лишенные
подвоза и пополнений, войска были вынуждены уходить горными тропами на южный
склон. К Красной Поляне спускались разрозненные группы солдат, измученные
долгими переходами, и спешили в Адлер и Сочи на формирование.
Тульской, Даховской, Каменномостской. Через суровые перевалы устремлялись
они к морю, одни - к Дагомысу и Сочи, другие по главному маршруту
заповедника к заветной Красной Поляне.
навьюченные всем, что могли унести с собою. Матери вели и несли малолетних
детей. Шли не только с рюкзаками, но и с авоськами и сверточками в руках...
ведь они знали все тропы,
партизанских отрядов на случай, если бы неприятель и совсем окружил
заповедные горы.
началом лейтенанта Ф. А. Шипа. У них был приказ любой ценой удержать
Гузерипль.
августа 1942 года приняли неравный бой. Во много раз превосходивший роту
отряд немецких фашистов был разгромлен и отброшен вниз по
склоне Западного Кавказа! Неподалеку от гузерипльского дольмена видна теперь
братская могила трех бойцов роты Шипа, удержавшей этот ключ к Белореченскому
перевалу.
прорвалась через Алоус, там, где так скорбно и гневно ревели олени, и вышла
по лавинной долине Уруштена ко вновь сожженному Холодному лагерю. Другая
часть пробивалась по Лабенку к перевалу
Торнау, и не только отважные люди, но и сама природа помешает врагу пройти к
Поляне по узкой ступеньке Бзерпинского карниза? Но люди оказались сильнее
природы. Миномет с горы Перевальной остановил фашистов задолго до Бзерпи: он
не дал неприятелю сунуться ни в одну из перевальных долин - ни в
Псеашхинскую, ни в Озерную долину Дзитаку. У Холодного захлебнулось,
выдохлось фашистское наступление на Поляну.
горы Перевальной? И прежде прекрасная, она по-новому зовет теперь туристов
на свое северное плечо - на огневую позицию миномета, преградившего
захватчикам дорогу к Красной Поляне.
путями на передовую. По ним, сколько можно вьюками, а дальше пешком на себе,
подносили солдаты боеприпасы, оружие и продукты... И было это не в бархатный
туристский сезон, а в морозы, в заносы, под страшной угрозой и бомбежек, и
снежных лавин...
хождения по этим же хребтам! Какими ничтожно благополучными все
приключения,- даже смешно, что ходили, чего-то опасаясь, а иногда и себя
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Фазиль Искандер
Глуховский Дмитрий
Сертаков Виталий