незаметно проникнуть в каменоломни, и каждый раз, когда фашисты сбрасывали
шашки, изрыгавшие клубы черного, как тушь, дыма, в подземной крепости
объявляли тревогу.
запасливого начальника санитарной части, имелся прибор, определявший
присутствие газа. По первой же тревоге все обязаны были надеть противогазы.
бессильны сделать что-нибудь с подземной каменной твердыней, в которой
засел отряд. Стоявшие на постах охранения верхнего яруса слышали, как над
их головами немцы бурят поверхность каменоломен, чтобы заложить взрывчатку
и поднять в воздух "крышу" подземной крепости. Но от этих взрывов
происходили лишь частичные обвалы, не причинявшие большого ущерба
партизанам. Однако надо было все время держаться настороже, готовить себя к
любой неожиданности.
ходили только разведчики Шустов, Важенин, Макаров.
неразлучными и все делали вместе, сообща: отдыхали, дежурили, обедали,
ходили наверх. Важенин был комсомолец. Он пришел в партизанский отряд из
истребительного батальона, который был собран в Камыш-Буруне. Батальон этот
прославился тем, что захватил в плен двух фашистских летчиков, которые
выбросились на парашютах с подбитого немецкого самолета и пытались уплыть в
море на резиновой лодке. В этом деле и отличился Влас Важенин. Веселый,
находчивый, прямодушный парень, Важенин был желанным гостем на любом
горизонте крепости. "Авторитетный комсомолец", - говорили о нем молодые
партизаны. "Власок, ласковый телок", - подшучивали пожилые, намекая на
излишнюю полноту Важенина, служившую предметом постоянных шуток.
узкоплечий, с суховатым морщинистым лицом, острый на язык, но очень
незлобивый, он обладал почти таинственной способностью неожиданно и
беззвучно появляться сразу, чуть ли не одновременно, в самых разных уголках
подземелья. Только что его видели возле штаба, а через мгновение он уже
звонил по телефону с одного из далеких постов, а спустя еще несколько минут
дядя Яша, собиравшийся посылать ему обед на пост, вздрагивал, слыша за
своей спиной его голос в камбузе. Макаров был необыкновенно гибок и быстр в
движениях. До войны он работал в уголовном розыске и теперь любил говорить,
что умение двигаться бесшумно и быстро, как кошка, осталось у него от этой
работы.
полную ступню, а сперва на каблук, мягко затем перекатывая ногу на носок. И
шаг у него был действительно совершенно неслышный. Однажды он увидел, что
Петропавловский, желая уточнить какое-то показавшееся ему сомнительным
место на карте, отправился в опасный район каменоломен. Макаров счел долгом
сопровождать начальника штаба. Но он знал, что Петропавловский не любит
этого, поэтому применил здесь все свое искусство оставаться неслышным.
Целый час неотступно следовал он за Петропавловским, в нескольких шагах за
ним, а начальник штаба даже не подозревал, что его везде сопровождает
Макаров.
с Макаровым в разведке как на крыльях плывем. Не шелохнемся на ходу".
пустыни, простиравшиеся по ту сторону стен, что перегораживали коридоры.
Находясь вдалеке от сердца подземной крепости и не боясь навлечь на нее
врагов, Макаров и Важенин иногда нарочно подымали шум, вызывали переполох
на поверхности, заманивали в какой-нибудь расчищенный ими проход фашистов и
меткими выстрелами из темноты били их наповал.
Во время одной из разведок он обнаружил, что в старой шахте, шурфе No 7,
имеются остатки лестницы, которая когда-то доходила по стене до самого
шурфа. Она уже давно подгнила и местами разрушилась. Бондаренко все же
решил подняться по этой лестнице как можно выше и поглядеть, насколько
возможно использовать шурф "семерку" для выхода наверх. Партизаны полагали,
что немцы считают этот шурф заваленным! таким он выглядел с поверхности, и
над этим местом никогда не замечались гитлеровские солдаты.
Жученков. Прихватили с собой Володю Дубинина, на тот случай, если придется
спешно посылать за подмогой.
бесшумно, но иногда под его ногой с легким шорохом обламывалась подгнившая
перекладина. Он поднялся уже до половины, метров на пятнадцать, как вдруг
сверху в отверстие "семерки" заглянул гитлеровский часовой. Он, очевидно,
лежал на земле и свесил голову в пролом. Первым заметил эту голову
Корнилов. Он подал немедленно условный сигнал тревоги. Думать было некогда,
и Бондаренко, не теряя ни одной доли секунды, прыгнул прямо в шурф с высоты
примерно третьего этажа, успев на лету крикнуть: "Полундра!" - чтобы не
задеть кого-нибудь из стоявших внизу.
с высоты и умение соскальзывать по трапу, почти не прикасаясь к нему
ногами.
мгновенно рванули в сторону отпрянувшие вместе с ним Котло в
Петропавловский. Начальник штаба своим телом прикрыл подхваченного Володю.
И в ту же секунду в шурфе грохнуло: разорвалась брошенная сверху связка
гранат. Осколки зачиркали по стенам. Дым и ракушечная пыль закрыли свет. И
долго еще что-то рокотало и сыпалось в "семерке".
крепостных стен. Они приносили малоутешительные сведения: немцы держали под
обстрелом все замеченные ими входы в каменоломни. У партизан оставалось все
меньше и меньше возможностей не только для связи с внешним миром, но даже
для обозрения поверхности района каменоломен. Завалы препятствовали притоку
свежего воздуха. Внизу с каждым днем все труднее становилось дышать.
самонадеянным захватчикам, жила в черной духоте, стиснутой камнем, по всем
законам той мудрой и светлой жизни, к которой они привыкли у себя дома,
наверху. В свободные от караулов и работы часы Котло и Корнилов вели
политзанятия. Жученков и Петропавловский устраивали для молодых партизан
учения по военной технике.
укрепленных штреков. Место это молодые партизаны назвали кубриком, но
почему-то название это не удержалось, а привилось другое - "общежитие". Так
и говорили: "Это у комсомольцев, в общежитии".
сипловатые звуки отсыревшего баяна. И царил тут дух того заразительно
бодрого товарищества, которое заставляет даже самого робкого человека
постепенно смелеть и в конце концов думать про себя: "А ей-богу же, я тоже
не из робкого десятка, не хуже других".
разведках - партизаны-комсомольцы были первыми. Они постоянно просились,
чтобы их выпустили в разведку на поверхность, подползали к заваленным
выходам и через щели между камнями стреляли в караульных гитлеровцев.
Однако комиссар иной раз, вместо того чтобы похвалить особо отличившихся
своей бесшабашной храбростью комсомольцев, со своей обычной грубоватой
прямотой охлаждал их излишний пыл за "делибашьи", как он выражался,
повадки:
хорошо. Как это сказано? "Мчатся, сшиблись в общем крике. Посмотрите,
каковы! Делибаш уже на пике, а казак - без головы". А нам нужны бойцы с
головой. У нас людей раз, два и обчелся. Так что вы делибашить бросьте.
свое место - не сдвинешь. Но комсомольцы видели, что ворчит комиссар больше
для порядка. Хочет этот суровый насупленный человек уберечь каждую молодую
жизнь от всяких опасных случайностей. И, пряча улыбки, отвечали
комсомольцы:
на которых молодежь отчитывалась в выполнении заданий всякого рода. Тогда
приходили сюда и Надя Шульгина с Ниной Ковалевой.
намеками насчет всяких симпатий и страданий, которые тут же придумывались
неутомимыми балагурами. Нина смущалась, а языкастая Надя Шульгина срезала
на ходу остряков и заставляла их самих прикусить язык. Но лейтенант Ваня
Сергеев, выбранный секретарем подземной комсомольской организации, быстро
наводил в таких случаях порядок.
как дома, потому что до войны еще был шахтером в Донбассе, а потом работая
на строительстве московского метро. Он умел двигаться под землей без всякой
скованности, никогда не задевая при этом каменных выступов и стен. Точный
шахтерский глазомер спасал его от неприятностей, которые сыпались на
злополучную голову долговязого дядюшки Манто. Красивый, ладный, даже здесь,
под землей, высоко несущий голову на богатырских плечах, с неизменной
участливо-терпеливой улыбкой на пригожем лице, он появлялся везде, где
требовалась помощь очень сильного, спокойного и бесстрашного человека. В
движениях молодого атлета даже под землей не переставала жить какая-то
пленительная свобода, хотя они и не теряли при этом строевой собранности.
Несмотря на несмываемую копоть, осевшую на лицо и голову Сергеева, он был
хорош собой. Вскинутые к вискам темные брови и белокурые волосы его
заставляли вздыхать украдкой обеих девушек.
Самойлова Елена
Конюшевский Владислав
Орлов Алекс
Бажанов Олег
Мороз Александра
Шилова Юлия