белокурый юноша, очутился рядом с носилками. Соэмида скосила глаза, чтобы
посмотреть, как он сжимал нагими голенями бока непослушного коня.
Наклоняясь к сопровождавшему ее евнуху, она что-то сказала ему, почти не
разжимая рта.
изумление толпы перед ее жемчужной диадемой. Белокурый воин, опасаясь, как
бы не вызвать нареканий со стороны жестокого центуриона каким-нибудь
упущением, не обращал на красавицу никакого внимания. Но евнух уже ухватил
рукой повод его коня.
рисовал в воздухе очертания женского тела. Юноша смотрел на него, плохо
понимая, чего от него хотят. Вероятно, он еще не одолел латинской речи.
Появился центурион.
которого однажды на моих глазах приковали к легионной повозке.
6
много времени спустя из разговора с молодым воином, встретившись с ним
случайно и при самых странных обстоятельствах, под шум моря, на
корабельном помосте, о чем - впереди, а пока я не мог насытиться поцелуями
рыжеволосой Проперции. Вергилиан улыбался и покачивал головой...
и наживе, воскурял фимиам, предавался удовольствиям. Но Вергилиан и Делия,
увлеченные своей любовью, удалились от этой шумной жизни и почти все время
проводили в загородном доме, который предложил поэту сенатор Квинтилий,
оставивший Рим в страшном потрясении от открывшейся измены супруги и
совершавший в те дни далекое благочестивое путешествие. Владельца
мастерской погребальных урн окончательно замучили болезни, и он уже не
помышлял о пламенных танцовщицах. У каждого были свои огорчения.
ней какая-то непоборимая сила, и кажется, сам он не мог бы объяснить, в
чем заключается это волшебство. Я тогда был еще молод и только потом,
много лет спустя, за писанием этих строк, вспомнил некоторые слова,
взгляды, улыбки, какими обменивались счастливые любовники, и считаю, что
это рок соединяет человеческие сердца. Может быть, еще сильнее, чем
страсть, нас привязывают к женщине те разговоры, что мы ведем с ней на
ночном ложе. Это они соединяют два существа крепче всяких других уз или
навеки разделяют во взаимном непонимании. Ничего нет на земле сильнее
любви, опаляющей огнем не только рот, но и душу. Неужели это только
потому, что проказливый сын Венеры ранит нас предательской стрелой? Но
человек томится и страдает, как будто бы это не любовь, не радость, а
тяжкий недуг; любимая отвернулась от тебя - и вот все становится в мире
полным странного беспокойства, сомнения и жгучей ревности...
остался приятный холодок, а Соэмида растаяла в забвении, как туман. Ничего
не осталось у него в сердце и от тех египетских красавиц с миндалевидными
глазами, что катались вместе с ним на барке в Канопе, где по ночам в
тавернах слышится сладкая музыка. Ни от прелестной Психеи, так искусно
игравшей на арфе, ни от нежной поэтессы Скафионы! Все мысли его были
теперь связаны с Делией. Любовь! Что это было такое? Сродство душ, о
котором говорит Платон, или способность женщины выразить в телесной любви
самое прекрасное, на что она способна на земле?
подальше от Аппиевой дороги, где модницы и щеголи показывали свои
драгоценности, дорогие повозки, запряженные мулами в серебряных уздечках,
или носилки из черного дерева, и где все разговоры были посвящены
пустячным сплетням.
посетители театральных зрелищ, Вергилиан и Делия решили посмотреть на его
необыкновенное искусство. Шла знаменитая пантомима "Яблоко Париса" в
великолепной постановке. На этот раз они взяли меня с собой.
с удобной спинкой. Вокруг волновалась шумная толпа. Люди разговаривали,
смеялись и ели медовые пирожки или гранатовые яблоки. Впереди, среди
розовомраморных колонн портика, замыкавшего с задней стороны просцениум,
суетились общественные рабы, заканчивая устройство великолепного зрелища.
Сцена изображала гору Иду, у подножия которой стояли деревья со странными
золотыми и серебряными листьями и, как настоящий, журчал ручей.
просцениуме появилось стадо белоснежных овец и баранов с позолоченными
рогами. Их пас, играя на цевнице, сделанной из тростника, Парис -
Пуберций. Зрительницы замерли от восхищения.
серебряных спиралей. Розовый шелк упруго сжимал ее объемистые бедра. Она
не могла сдержать свой восторг.
некоторых статуях Аполлона.
соседка.
бог. Игравший его роль акте, тоже отличался редкой красотой. На белых
сандалиях поблескивали золотые крылышки.
обнаженной Венеры прижимались дети, наряженные амурами. Здесь каждый мог
усладить свое зрение по собственному вкусу.
роль богини, хотя и не среди таких, может быть, пышных декораций, и
считала, что служит искусству. Вот так же она танцевала среди барашков, и
так же Парис старался вызвать у зрителей и зрительниц восторги жеманными
позами, то грациозно отставляя ногу, то горделиво поворачивая запрокинутую
голову, чтобы все видели безукоризненные линии его шеи... Мне, как всякому
юнцу, было занимательно смотреть на мимов и на красивых комедианток,
напоминавших Проперцию...
Риму, слушая шум фонтанов и вдыхая запах листвы в садах Мецената.
Веспилону, другу детства Вергилиана, в поместье, расположенное не очень
далеко от Неаполя, и я поблагодарил судьбу, что увижу и этот чудесный
город. Я радовался также, что хоть на время покидаю Рим, надеясь найти
вдали от него забвение и исцелить тяжкую рану в моем сердце.
пробирался каждый вечер к тому дому, где жила Проперция. Но напрасно я
стучался в ее дверь и взывал к высокому окну, умоляя о позволении
подняться хотя бы на одно мгновение. Жестокая не отвечала. Я уходил домой
и снова возвращался на другое утро, чтобы подстеречь, когда возлюбленная
выйдет на прогулку. Увы, очевидно, в ее доме существовал второй выход,
потому что она никогда не появлялась на-пороге, и я, как голодная собака,
снова брел к садам Мецената, где тоже не находил себе покоя.
котором жила Проперция, и ждал, не появится ли, наконец, моя рыжеволосая
мучительница. Рядом трудился и стучал молотком башмачник, заколачивая
гвозди в непослушную кожу. Он вышел из своей лавки и с неудовольствием
посмотрел на меня.
человеком.
вскричал я.
волосами, схваченными кожаным ремешком, с черными от воска руками весело
рассмеялся.
своих словах!
успокоился:
чем-нибудь в этом роде, то лучше ее и на земле нет? Приходи ко мне
сегодня, когда наступит темнота, - покажу тебе великолепное зрелище. Из
моего окошка отлично видно широкое окно Проперции. Останешься доволен!
когда наступил вечер, я с нетерпением ждал часа, чтобы отправиться к
башмачнику, и явился к нему еще до наступления ночной темноты. Кривоносый
повернул ко мне голову, когда я поднялся, вернее - взбежал по бесконечно
длинной лестнице.
Глиняный кувшин на полу. Повсюду грязь и куча тряпья в углу...
женщина не имеет желания войти в это прекрасное жилище. Но ты, вероятно,