отвратительно. Искалеченная рука - котлетная рука, назвала она ее про себя -
горела, и ее то и дело охватывало пульсацией такой боли, что у Лауры
перехватывало дыхание. Из культи мизинца до сих пор сочилась кровь с
сукровицей, пропитавшая подложенное полотенце и простыню под ним. Остальные
пальцы свело клешней.
нервозный оттенок. Диди вздохнула, желая как перед Богом, чтобы здесь был
кто-нибудь другой, кто мог бы это сделать. Хотя могло бы быть и хуже. Псы
могли добраться до горла Лауры, или отгрызть ноги, или вцепиться еще и в
другую руку. Или убить ребенка. Диди поглядела на обручальное и на
венчальное кольцо на распухшем пальце. Их никак не снять - только разрезать.
разболтан - два из шести держащих зубчиков сломаны.
Что у нас еще есть заложить, кроме бриллианта?
мягко, как могла, и принялась работать ножницами, пытаясь вытащить
бриллиант. Лаура приготовилась терпеть муку, но ничего не произошло.
ослабить третий зубец. Бриллиант болтался, но вытащить его было невозможно.
Четвертый зубец оказался потуже.
минуты Диди достаточно отогнула четвертый зубец, подвела кончик ножниц под
бриллиант и надавила. Он легко выскочил, и Диди поймала его на ладонь.
лет назад.
даже не притронется к бриллианту без оправы и без документа на владение. -
Она завернула бриллиант в пластырь и положила в карман. - О'кей. Ты готова к
большой работе?
раны от укусов, и Лаура стонала и жевала мочалку. Диди пришлось повторить
эту работу еще два раза, пока удалось смыть всю корку. Глаза Лауры были
крепко зажмурены, слезы сочились из уголков. Диди потянулась за йодом.
полотенце между зубами и Диди принялась за свою жуткую работу.
лет. Она сломя голову ехала на велосипеде по проселочной дороге, когда шины
скользнули по гравию. У нее на коленях были кровавые дыры, руки были все
ободраны, локти кровоточили и подбородок разбит. А хуже всего - это
случилось за две мили от дома. Не было никого, кто услышал бы, если она
заплачет. Никого, кто бы ей мог помочь. Так что она встала и залезла на этот
велосипед и стала крутить педали, потому что это был единственный выход.
с этого дня она и начала расти.
уголь, обдавать ее соленой водой и снова в горячий уголь. Ее трясло, пот
крупными горошинами сбегал с лица. Судьба еще над ней сжалилась, что через
десять секунд после того, как Диди взялась за работу Лаура потеряла
сознание. Когда она пришла в себя, Диди закончила наносить дезинфицирующие
средства и уже накладывала шину на безымянный палец Лауры. Выпрямила его и
прибинтовывала к языкодержателю, приложив его к пальцу и ладони Лауры. Затем
наступила очередь среднего пальца. Когда Диди коснулась его, Лаура
болезненно вздрогнула.
палец, чтобы его выпрямить, и Лаура стонала, зажав в зубах мочалку.
смогла завершить работу быстро, поставив шину на место и закрепив пластырем.
Она как раз закончила указательный палец, когда веки Лауры затрепетали. Она
выплюнула полотенце, лицо ее было желтовато-белым.
одно испытание мучением - и забинтовала всю руку марлевыми бинтами, и от их
давления Лаура стонала и потела.
разрезая марлю и начиная забинтовывать новый слой. Лаура дышала, как
медленные кузнечные мехи, ее глаза были отсутствующими, затуманенные болью.
- Почти уже добинтовала, - сказала Диди. - Все, теперь все хорошо.
они обе это знали.
заворачивали конфеты.., и конфеты бежали по конвейеру все быстрее и быстрее.
Ты смотрела эту серию?
муки, но целебный процесс уже начался. - И они потом.., больше не любят
конфеты.
лестнице в своей огромной прическе. Помнишь? И где она положила в хлеб
слишком много дрожжей, и хлеб вылетает из духовки, как товарный поезд. Это
было здорово. - Диди обрезала бинт и закрепила его пластырем. - А самое
классное, когда Люси пытается принять участие в одном шоу Рики и он ругается
на нее по-испански. - Диди положила забинтованную руку Лауры на мешок со
льдом. - Я это смотрела с мамой и папой. У нас был телевизор с круглым
экраном, и его всю дорогу закорачивало. Я помню, как отец стоит на коленях,
пытаясь починить телевизор, и говорит:
заработает кучу денег.
бинта и закрыла ящичек с пластырями. Ножницы и все остальное она положила на
комод. За окном слышалось тонкое осиное жужжание замораживающего ветра.
Лаура продолжает на нее смотреть. - Что я была плохой девочкой? Что я
отрывала ножки кузнечикам и била котят бейсбольными битами? Нет, я росла
совсем не такой. Я была президентом клуба домоводства в старших классах и с
отличием заканчивала каждый семестр. Я аккомпанировала на пианино нашему
детскому церковному хору. - Она пожала плечами. - Я не была чудовищем.
Единственное, что я не знала, что растет внутри меня.
о которых в моей семье только читали. Вот, например, Люси: если ты смотришь
только такие шоу по телевизору, вечер за вечером, то начинаешь думать, что
это все, что есть у мира тебе предложить. Мои родители боялись реальной
жизни. Они не хотели, чтобы я в нее шагнула. Они говорили, что я стану
чудесной женой для какого-нибудь местного парня, что я буду жить в
трех-четырех милях от них и растить полный дом детишек, и мы все вместе
будем по воскресеньям собираться на жаркое. - Диди отдернула шторы и
посмотрела в окно. Снежинки кружились в свете. Автомобили на автостоянке
покрылись изморозью. - Их поразило, когда я им сказала, что хочу поступить в
колледж. Когда я сказала, что хочу поступить в колледж не в Айове. Это был
первый день долгой холодной войны. Они не могли понять, почему я не хочу
остаться на месте. Я дурочка, говорили они, я разбиваю их сердца. Что ж,
тогда я этого не понимала, но им было нужно, чтобы я была с ними, иначе
между ними не было ничего общего. Они не хотели, чтобы я вырастала, и когда
я выросла.., они больше меня не знали. И не хотели знать. - Она опустила
шторы. - Так что я думаю, что ушла из дома еще и для того, чтобы узнать,
чего так боялась моя семья.
незначительными и забытыми. - Она кивнула. - Это глубокий ужас, Лаура.
Иногда я его ощущаю. Я никогда не выходила замуж - как это буржуазно! - и у
меня никогда не было ребенка. Мое время для этого прошло. Когда я умру,
никто не заплачет на моих похоронах. Никто не узнает мою историю. Я буду
лежать в бурьянах у дороги, где проходят чужие люди, и никто не будет
помнить звука моего голоса, цвет моих волос, или что меня волновало в этой
жизни. Вот почему я осталась с тобой, Лаура. Ты понимаешь?
меня уже никогда не будет моего. А если я смогу тебе помочь найти Дэвида..,
это получится вроде он, как и мой тоже, верно?
на волнах невыносимой боли. Это будет долгая кошмарная ночь. - Вроде того.
поблескивал на лице у Лауры, она стонала, когда ее раскаленная рука
пульсировала от муки. Диди пододвинула стул к кровати и сидела, пока Лаура
изо всех сил боролась с болью. Что произойдет завтра, Диди не знала - это
зависело от Лауры. Если она будет достаточно хорошо себя чувствовать для
дороги, им надо будет двигаться на запад как можно скорее. Через некоторое