моей шее. Черт меня дернул украсть ключ-пантеру у мертвого
Доржо (или Дугаржапа)!.. Черт дернул Tea украсть серебряные
ложки у хозяина! Черт дернул Минну эти ложки обнаружить!
Черт дернул Чижа проявить нездоровую инициативу!.. И уже не
черт дернул, а бес попутал нас всех: мы копошимся в
маленьких грязных тайнах, совершенно забыв о благородном,
исполненном неподдельной страсти преступлении!
глядела...
ведь ложки она уже упустила. - Вам есть что скрывать?
и табака.
грудь ее вздымалась, а подбородки нервно подрагивали.
поддержит.
поддержать коллегу по перу.
подглядывать в замочную скважину, дорогая Минна? - спросила
она.
Не правда ли, господин Рабенбауэр? - процедил Чиж.
Вернер. - И у нас такие процедуры не приняты... Во всяком
случае, без санкции. Я вообще вправе не производить никаких
действий, не посоветовавшись с адвокатом!
что просто будь мужиком, фриц!
как только он вывернул карманы джинсов и порылся в рубашке.
На свет божий была извлечена целая коллекция презервативов и
/ce+.% портмоне, забитое немецкими марками разного
достоинства: очевидно, для того, чтобы расплачиваться с
проститутками в гостиницах, стюардессами в самолетах,
продавщицами в подсобках магазинов, телятницами в коровниках
и с самими коровами, а также с волчицами в лесах, с синицами
на ветках и журавлихами в небе - словом, со всеми женскими
особями, которые только встретятся на тернистом пути Райнера-
Вернера Рабенбауэра.
целомудренным: никаких намеков на вулканический темперамент,
одни лишь бесполые объективы, шурупы и контргайки, пара
фотопленок, пара отверток, пара замасленных узлов какого-то
механизма, пара крошечных демонстрационных аудиокассет,
целый пакет цветных фильтров и записная книжка.
белой фланелевой салфеткой и осточертевшим всем хуже горькой
редьки тесаком, Дашка - губной помадой и диктофоном ("Без
батареек, дорогие дамы, так что не надо волноваться"). А я -
я заявила, что у меня нет ровным счетом ничего, что я чиста,
как завсегдатай городской бани, и что если мне не верят...
почившая в бозе должность секретарши почившей в бозе
писательницы никого не волновали.
вы, дорогие дамы.
удручающий вид.
посмотрели друг на друга.
бизнесе"
самое благодушное настроение.
Вы, кажется, там тоже фигурируете?
торжествующий взгляд на Tea и не смогла удержаться от
шпильки:
о ваших порочных наклонностях!
потеребила серебряное колечко в носу. - А вот в каталоге
"Сто самых ярких звезд России" вас и близко не было. Мы с
дорогой Аглаей, царствие ей небесное, были, а вас не было!
Вы там и не ночевали, голубушки!
ярких звезд России"! Всем известно, что финансируется он
вшивыми америкашками, которые спят и видят, как бы принизить
величие нашей Родины! Вот и печатают там, с позволения
a* ' bl, рыла, которые дискредитируют страну! Ваше,
например!
рыло?!
что Аглая, покрытая простыней, лежала в соседнем помещении.
А клеймо убийцы витало в воздухе, раздумывая, к чьей бы щеке
прилипнуть.
замахала руками Минна.
расхитительница! Дорогая Аглая теперь принадлежит истории, и
оспорить этого не может никто! - замахала руками Софья.
ее с дерьмом сожрать!
кормежку! С ложками наперевес!
руки от полноты чувств - Уж не с теми ли, которые вы
слямзили?..
оскорбительных реплик - и почтенные беллетристки,
представляющие разные (в основном - филейные) части
детектива, вцепятся друг другу в волосы. А учитывая массу
Минны и ощетинившийся и совершенно мистический рот Софьи -
Теодоре Тропининой придется туго.
постучал ребром ладони по стволу Pachira Aquatica -
виновницы нынешнего скандала.
существу дела.
отпрянула от двух воительниц, как от свиноматок, зараженных
ящуром. - Сумки!
хотелось бы... Мне хотелось бы заранее извиниться. Дело в
том, что произошло небольшое недоразумение. Видите ли... Я
почувствовала себя плохо... А у меня, как я уже говорила,
хронический гайморит. И воспаление носовых пазух. А
поскольку какая-то сво... Кто-то из присутствующих умыкнул
мой платок, а все остальные платки находились наверху, в
моей комнате...
этими словами Минна вывернула на пол содержимое кисета:
теперь к антикварной трубке и вполне современной жестяной
коробке с табаком прибавилось несколько туго свернутых
кусков нежнейшей ткани. Даже в поспешно спеленутом виде они
поразили меня своей строгой обветренной красотой и нежными
переливами - от светло-песочного до красно-кирпичного.
коснувшимся моего лица, Ботболт деловито развернул салфетки:
(e оказалось ровно четыре штуки. Изумительные сами по себе,
они были украшены такой же изумительной арабской вязью.
Священные письмена из стран Магриба. Были куплены хозяином
Дальский Алекс
Шилова Юлия
Корнев Павел
Мороз Александра
Пехов Алексей
Шилова Юлия