претензии - это была первая на его территории частная фирма, которая
отказалась платить ему "за погоны".
за которого никто и дергаться не будет, и совсем другое - стибрить ребенка
у начальника "Земстроя", имеющего свою охранную службу. Тут одноухий
перебрал, конечно. Но дело сделано и выхода нет - даже сдать одноухого уже
нельзя, тут же откроется их сговор и партнерство. Так какого черта не
отвечает его телефон?
мобильный "Эриксон" и уже собрался набрать номер мовчановской "Моторолы",
как вдруг громко рыкнул радиотелефон милицейской связи. Так, похоже, этот
Брух все-таки подключил Петровку!
с тобой одна девушка поговорить хочет.
месяца.
скушаю?
еще с мамой своей поговорить?
Быстрей.
ты говоришь, где они прячут пацана, или я даю конфету твоей дочке. Только
имей в виду: конфеты с начинкой минутного действия! Я считаю: раз...
974-32-12. Это все, что я знаю, клянусь.
Петровке, кореш сказал, что на нем висело убийство, но потом кто-то сверху
приказал все очистить.
Сорокин! Дочку я твою забираю и мать твою тоже. Если хочешь их увидеть -
дуй на Манежную площадь! Сразу! Но если ты, сука, по дороге предупредишь
одноухого - все, ни мать, ни дочь не увидишь! Ты понял?
Болотников и его телохранитель уже стояли при выходе из "гармошки" -
коридора, ведущего от самолета на второй этаж аэровокзала. Рядом с ним
дежурила сотрудница зала "ВИП" со списком особо важных пассажиров. Увидев
Винсента, выходившего в числе первых с пассажирами салона первого класса,
Болотников широко распахнул руки:
Это мистер Феррано, он в списке.
передал ей паспорт Винсента, его багажные квиточки и стодолларовую купюру.
ладошку и улыбнулся. Но глаза у него были тревожные и лицо невыспавшееся.
- Только по-быстрому, Валюша, мы спешим...
пассажиров в отдельный зал, где были мягкие кресла, буфет с горячим кофе,
коньяком и бутербродами с икрой, а самое главное, где не было никакой
очереди у окошка паспортного контроля.
Вету Ганько, помощника министра обороны. Завернув полотенцем мокрые волосы
и закрыв дверь в спальню, чтобы не будить своего гостя, тридцатилетний
полковник с высокой грудью взяла телефонную трубку:
Георгий Брух, один из хозяев фирмы по бронированию "мерседесов". Вы
звонили моему партнеру, но он иностранец и плохо понимает по-русски. Вот
мое предложение. Мне срочно, сейчас нужны три вертолета с опознавателем
цели по радиотелефонной связи. Всего на сорок минут! За каждый вертолет вы
получаете по "мерседесу" и мой "линкольн" в придачу.
же водитель с ключами.
плечи и подошла к окну. Действительно, внизу, у подъезда ее семиэтажной
элитки, стоял черный "линкольн", и возле него шофер крутил на пальце
брелок с ключами.
украли ребенка!
- Мне нужно восемь минут. Где вы находитесь? Куда сесть вертолетам?
и листок с российской визой мистера Винсента Феррано, а еще через семь
минут два грузчика привезли ему на двух тележках двенадцать чемоданов,
оклеенных непорочной лентой "I LOVE NEW YORK". И Болотников с
телохранителем, не отступая от тележек, повели Винсента к выходу из
аэровокзала...
"Ми-24", самые скоростные вертолеты российской армии, развивающие скорость
до 350 километров в час, и один десантный "Ми-26", вмещающий две
бронемашины и девяносто десантников и развивающий скорость до 300
километров в час, зависли над Манежной площадью и сели на плоскую бетонную
крышу будущего торгового центра. Машков, Брух, Сорокин и еще двадцать три
отборных бойца службы охраны "Земстроя" заняли места в "Ми-24", еще сотня
втиснулась в "Ми-26". Пока набирали высоту, второй пилот мудрил с
компьютером радиолокатора, загоняя в него данные о системе телефонной
связи "Билайн", которой пользовался Сорокин, и номер телефона одноухого.
повернулся к Машкову, крикнул поверх рокота двигателя:
Звони одноухому! Но имей ввиду - одно лишнее слово!..
"Эриксоне".
пилоту:
телефону, и в пронзительной тишине вертолет стал падать.
кругу стрелку высотомера.
опознавателя цели, и пилот задушенно крикнул: "Есть!" - а Сорокин заорал в
трубку, делая вид, что не слышит Мовчана:
Москву-реку - пилот включил двигатель, и вертолет, просев еще метров на
двадцать, вышел из падения и стал набирать высоту.
Подмосковья и сказал: