знает про Градова. Ну, тут уж все ясно и двух мнений быть не может.
альны только два, и оба они ведут к аресту и суду. Так, с этим тоже все
понятно.
но пережить?
перенесет. Это даже не обсуждалось. Первый звоночек прозвенел, когда
его, одиннадцатилетнего, впервые отправили в подмосковный пионерский ла-
герь. Лагерь был по тем временам хороший, один из лучших, для детей мос-
ковской партийной элиты, и добиться путевки было не так-то просто даже
для Сережиного отца. В первый же день зайдя в лагерный туалет, Сережа
увидел загаженное нечистотами "очко", вдохнул смешанный запах хлорки,
мочи и фекалий, и его вырвало. Когда терпеть нужду не было больше сил,
он повторил попытку, но все обернулось еще хуже: его не только рвало, он
еще и обмочился. Каждая минута пребывания в пионерском лагере преврати-
лась для мальчика в пытку, ребята смеялись над ним, дразнили "зассан-
цем", несколько раз устраивали ему "темную". Сережа не мог есть, отвра-
тительный запах туалета преследовал его повсюду, даже в столовой, его
постоянно мутило. Нормально оправиться он тоже не мог, ему приходилось
каждый раз терпеть до последнего, а потом вставать перед мучительным вы-
бором: или рвота в туалете, или побег из лагеря с попыткой добраться до
ближайшего лесочка, или поиск укромного местечка на территории лагеря с
риском, что тебя кто-нибудь увидит и покроет несмываемым позором на ли-
нейке. Все остальные проблемы померкли перед этой, главной, а ведь и их
было немало. Сережа совершенно не мог жить в коллективе, быть таким, как
все, вставать вместе со всеми, выходить стройными рядами на зарядку, по-
том на линейку, есть противную жидкую кашу или политые комбижиром жалкие
кусочки жил и хрящей, называемые "азу" или "бефстроганов".
залось настолько сильным, что при слове "лагерь" мальчика начинало тряс-
ти.
рально. Его уже не рвало от вида и запаха общественного сортира, он мог
заставить себя проглотить казенную еду из общего котла и избежать насме-
шек и издевательств. Но все равно он прочувствовал и выстрадал каждую
минуту из бесконечных двух армейских лет. К тому же ему не повезло: в
той воинской части, где он служил, "дедовщина" процветала достаточно
пышно, так что и от нее пришлось изрядно натерпеться.
только не тюрьма". Страх перед зоной он пронес через всю взрослую жизнь,
и с годами страх этот не только не ослабел, став привычным, а, напротив,
еще более укрепился. Свобода печати принесла с собой множество публика-
ций, и художественных, и документальных, о том, "как там, на зоне".
читал жуткую правду про порядки в исправительно-трудовых учреждениях и
содрогался оттого, что все оказывалось еще хуже, чем ему могло приви-
деться в самых страшных снах. А потом и опытный "сиделец" дядя Коля под-
твердил: все так и есть, только на самом деле еще чудовищнее, потому что
о некоторых вещах писать как-то не принято, вроде неудобно. Например, о
том, что в следственном изоляторе в одной камере сидят человек по 30-40,
спят в три смены и пользуются парашей на глазах друг у друга.
боялся. Когда зона замаячила в первый раз, он, ничтоже сумняшеся, пошел
на убийство Виталия Лучникова. Своими руками засадил в тюрьму несчастную
Тамару Еремину. Все это казалось ему ничтожными, мелкими глупостями по
сравнению со сжигающим его страхом. Во второй раз зона замаячила, когда
этот придурок Аркадий начал приставать со своими бредовыми идеями приз-
наться во всем и покаяться. Его тоже пришлось убрать с дороги, чтобы не
путался под ногами.
уничтожил, в очередной раз разорвав ниточку, протянувшуюся между ним и
ненавистной тюрьмой.
вдруг осознал, что он опять пытается найти, кого еще можно убить, чтобы
снова, избежать камеры. И выходило, что, кроме него самого, убивать
больше некого.
был он человеком глубоко безнравственным. Но даже самые строгие недобро-
желатели вынуждены были бы признать, что среди этих качеств не было не-
решительности.
Александрович Градов, непосредственный убийца Виталия Лучникова и Арка-
дия Никифорчука и организатор убийств Вики Ереминой и Валентина Косаря,
в последний раз посмотрел на дуло зажатого в руке пистолета и медленно
закрыл глаза. Двадцать три года он носил в себе это. Его не грызло рас-
каяние, не мучила совесть, только иногда тревожили опасения, что ког-
да-нибудь выплывет наружу страшная тайна квартиры Тамары Ереминой. Поло-
вина этой тайны умерла вместе с Аркадием два года назад. Другая половина
умрет сейчас.
редник больше ни разу не позвонил, от Гордеева не было никаких известий,
и она чувствовала, что полностью утратила ориентацию в происходящем.
нервный озноб, и просчитывала варианты. Что могло произойти? Они узнали
о Дьякове? Тогда можно ожидать, что вот-вот раздастся звонок в дверь и в
квартиру ворвется обезумевший Ларцев с пистолетом в руках. Что еще могло
случиться?
поздравляли ее с наступающим Новым годом. При каждом звонке она дерга-
лась, как от электрического разряда, сердце начинало колотиться где-то в
горле, на ладонях выступала испарина. А они все не звонили...
грустный.
же. Володя Ларцев тяжело ранен, боюсь, не выживет.
не упасть.
приезжай к нам. Надежда Андреевна моя напекла и наварила на роту солдат,
праздник все-таки.
сударственной Думы Сергей Александрович Градов решил свою судьбу самос-
тоятельно, без нашей помощи.
умолкла?
отпустило ее из своих цепких лап, и наступила реакция.
Виктор Алексеевич с женой и Настя с Лешей выпили шампанского и вяло по-
ковырялись вилками в тарелках с вкусной едой. Никто и не пытался делать
вид, что все в порядке. Надежда Андреевна, имеющая тридцатилетний стаж
жены сыщика, все понимала без слов и при первом же удобном случае подня-
лась из-за стола.
мотрим. Мне сегодня принесли кассеты с какими-то Оскаровскими лауреата-
ми.
напряженное.
знать.
было одинаково тяжело и муторно.
Дьяков - пацан, всего-то и есть, что мускулатура. По эпизоду в квартире
художника держится прежней версии: мол, ключи дал ему какой-то мужик и
обещал заплатить, если он принесет из квартиры Карташова записку. Дальше
все по схеме: не знаю, не помню, не видел. При таком раскладе ему и вме-
нить-то нечего, если бы он хоть говорил то же самое, что и Карташову,
мол, воровать пришел, можно было бы обвинить его в покушении на кражу с
проникновением в жилище. А проникновение в жилище с целью поиска запис-
ки, не имеющей материальной ценности, - что с этим делать? Вячеслав Ку-
зин, на квартире у которого обнаружили Надю, оказался владельцем машины,
покрашенной точно в такие же цвета, как и автомобиль, сбивший Косаря,
так что можно попробовать плясать от этой печки, чтобы раскрутить ос-
тальных. Фистин - тот покруче. Начал торговаться, обещал сдать нам како-
го-то всемогущего Арсена, который организовывал все убийства и похищение
девочки. Это он пока своего друга Градова выгораживает. Вот сообщу ему,